«Я проиграл этот матч»

Играть оставалось меньше двух минут, когда из раздевалки вышел Даниил Марков. Впрочем, слово «вышел» – тут не совсем удачное. Ходят на двух ногах, а Даниил прискакал на одной. На левом колене – ледовый компресс. Защитник посмотрел на скамейку «Спартака» и спросил у самого себя: «Ну и где он?» Повсматривался еще немного и заковылял в раздевалку.

Это было страшное зрелище. В коридоре Марков дважды едва не упал и хватался за стены. И вот так, по стеночке, по стеночке дошел до своего места.

А пан Ржига в то же самое время не мог смириться с тем, что на скамейке запасных ему появляться нельзя. Удаление и впрямь вышло глупейшее: у «Спартака» дали матч-штраф Ружичке за толчок на борт Маркова, а Ржига бросил на лед табличку, на которой рисует схемы. И все – прощайте, пан. Удалился он при счете 2:2, а вскоре «Динамо» вышло вперед.

Милош не сдался и развернул кипучую деятельность: под улюлюканье болельщиков забрался на трибуны. Но и оттуда судья велел ему спуститься. И Ржига ничего уже не мог сделать для своей команды.

Сирена, 2:4. «Спартак» побрел в раздевалку.

– Саша, – попытались остановить Дроздецкого.

– У Буланова спрашивайте.

– Максим, – обратились к Рыбину.

– Берите интервью у Буланова.

Ну и так далее. Один из работников «Спартака» похлопывал каждого игрока по спине и повторял как будто в утешение: «У Буланова спрашивайте, у него интервью берите». Когда начали фотографировать Мартина Прусека, человек из «Спартака» вполголоса, словно для себя самого, произнес фразу: «Буланова фотографируйте». Казалось, все уйдут – а он будет повторять эти слова.

Всякий цепенел, глядя на растоптанный этим матчем «Спартак».

Рвануло на пресс-конференции. Ложа прессы и во время игры вела себя шумно. Четыре человека, например, усиленно болели за «Спартак». Владимир Плющев, который наблюдал матч как раз из ложи прессы, поинтересовался: «А эти гламурные мальчики – они откуда?» И действительно – откуда? Они вскакивали и обнимались после каждого из двух голов «Спартака». Срывали горло в крике. Один из них, наконец, едва не сцепился с другим обладателем аккредитационной карты (слово «журналист» здесь неуместно), который ровно так же болел за «Динамо».

Так вот, рвануло на пресс-конференции.

– Я хотел бы извиниться перед игроками, руководством и болельщиками, – охрипшим голосом начал Ржига. – Я проиграл этот матч. В том эпизоде в конце третьего периода при счете 2:2, когда удалили Ружичку, я со злости бросил табличку в борт, она отразилась – и попала на лед. Меня удалили, я не мог помочь команде. В первом периоде мы играли в свой хоккей и забить могли – пять голов. А со второго периода все в свои руки взяли судьи. Мы играли 12 минут в меньшинстве. И я не могу поздравить коллегу с победой. Но повторю: эпизод с моим удалением – это только моя ошибка. Никто другой не проиграл этот матч. Проиграл – я.

Тут задали вопрос Вуйтеку:

– Победы бывают разные – вам за сегодняшнюю не стыдно?

– Почему «стыдно»? Я этот вопрос не понимаю! Мы тоже играли в меньшинстве. Зачем такие вопросы? Удаление до конца – не было? Сходи посмотри на Маркова, как он сейчас выглядит! Посмотри на него!

Потом был вопрос, после которого и так взвинченный Вуйтек встал, опрокинув стул, и уже направился было к выходу. Вопрос звучал так:

– Сначала судья вел себя нормально. Во втором периоде приехал господин Медведев, который является тестем президента «Динамо» Головкова. Вы можете никого не тренировать: просто приезжает Медведев и делает...

Что делает – сложно было разобрать, потому как дальше были шум, гвалт и крики Вуйтека: «На такие пресс-конференции я ходить не буду! Я пришел сюда отвечать на нормальные вопросы!»

Ржига при помощи пресс-атташе команд успокоил народ: «Не задавайте, – сказал Милош, – таких вопросов Владимиру. Спрашивайте его по игре».

Ради приличия потом Вуйтека спросили про реализацию большинства. Но в центре был, конечно, Ржига.

– Мы не успели сыграть в хоккей, потому что все время были в меньшинстве, – еще одно заявление главного тренера «Спартака».

– Ваш клуб будет обращаться в КХЛ, делать заявления?

– Мы уже делали. Не помогает ничего. Если здесь был президент КХЛ, то он сам все видел.

– Буланов говорил неоднократно, что ему не нравится ваше поведение на скамейке. А вы сами говорили, что у вас с ним уже случалось недопонимание. Так почему вы не влияете на ситуацию, не делаете так, чтобы его не назначали на матчи «Спартака»?

– Буланов хочет видеть на льду только себя. Да, я вспыльчивый человек, признаю. У меня есть такая проблема – и я с ней лет десять уже воюю. Но я такой – на скамейке, я там другой человек. Надо это понимать. А Буланов не хочет со мной разговаривать. К Володе он подъехал – спокойно с ним поговорил. А ко мне он подъезжает со словами: «Я с вами говорить не буду».

...А Даниил Марков находил в себе силы общаться с прессой:

– Как там все случилось – я особо и не помню. Ехал за шайбой к бортику, толчок в спину – и я уже на льду, а с коленом неладно. Каков характер травмы – сейчас трудно сказать. Будем ждать завтрашнего дня.

– Сейчас обсуждается: было там нарушение, не было.

– Вы понимаете, я не хочу разводить грязь. Меня вообще не волнует – кто и что сейчас по этому поводу говорит.

– И последнее. Незадолго до окончания матча вы вышли из раздевалки, кого-то высматривали на скамейке «Спартака». Кого?

– Это я вышел узнать, почему произошла задержка игры. И радовался, узнав, что мы ведем в счете.