Витязь на распутье

Даже Чарльз Диккенс не додумался бы до такого... Но что есть, то есть. Участие «Оттавы» в финале Кубка Стэнли синхронизировалось с выдворением из «Нью-Йорк Айлендерс» Алексея Яшина – одного из первых лидеров канадского клуба. В то время как «островитяне» объявляли о выкупе самого роскошного в истории хоккея контракта (87,5 млн долларов за 10 лет), срок которого истекал только через четыре года, задрафтовавшие Яшина в 1992 году «сенаторы» смаковали то, чего россиянин должен был им помочь добиться гораздо раньше.

За четыре оставшихся по контракту сезона Яшин должен был получить в нью-йоркском клубе 26,45 млн долларов. Но «островитяне» сочли за благо расторгнуть соглашение и заплатить 33-летнему хоккеисту отступные 17,63 млн (2/3 той суммы).

Добровольное расставание с такими деньгами красноречивее всяких слов свидетельствует: нью-йоркский клуб прекрасно понимает, что ему грозит в случае сохранения игрока в команде. Жалованье Яшина ежегодно съедало огромную порцию платежной ведомости и не позволяло существенно поднять оклады свободным агентам Райану Смиту и Джейсону Блэйку. Хотя, очевидно, весь сыр-бор разгорелся не только из-за денег. Но вместе с тем именно они играли порой главную роль в карьере талантливого российского хоккеиста. В это трудно поверить, но было и время, когда денежный вопрос волновал Яшина так мало, что во время выездов его бумажник сдавался на хранение обслуживающему персоналу канадского клуба.

Первый выбор «сенаторов» на драфте-92 появился в Оттаве в том же году. Тогда через переводчика Алексей поведал, что кроме хоккея его больше всего интересуют природа, опера и балет. В автобусе команды первое время он зачитывался толстыми историческими романами на родном языке, а став ветераном, отказался следовать старой хоккейной традиции – пересаживаться на галерку. Выучив английский, Яшин стал куда более коммуникабельным: при случайной встрече на улице мог разливаться соловьем. Но стоило только включить диктофон, как он проглатывал язык. А летом, когда его одноклубники переключались на гольф, Алексей частенько поигрывал с местной детворой в роликовый хоккей.

Первое прозвище «Но коуч…» ему дал тренерский штаб, который поначалу, видимо, никак не мог до него достучаться. Потому что его настоящим тренером была его мать Татьяна, коллекционировавшая видеозаписи всех домашних матчей и до глубокой ночи разбиравшая с сыном по косточкам его игру.

Ему наверняка достался бы приз лучшему новичку регулярного чемпионата-1993/94, если бы «сенаторы» не обменяли Боба Куделски – единственного приличного крайнего нападающего, с которым Яшин особенно удачно взаимодействовал. Чего-чего, а мастерства и атлетизма россиянину было не занимать: быстрые ловкие руки помогали крепко удерживать шайбу, и порой казалось, что отобрать ее никто не в состоянии. Единственным недостатком была скорость, которой ему больше всего не хватало в последние два сезона, когда НХЛ попыталась сделать хоккей более открытым. Впрочем, изобретательность и филигранное владение клюшкой с лихвой компенсировали этот пробел. А как-то раз он даже стал финалистом «Харт Трофи» (приз самому ценному игроку сезона). Сейчас это кажется нелепым, но тогда он всерьез претендовал на включение в Зал хоккейной славы. Пока на первый план не вышли деньги.

Миллионы новичка «сенаторов» Александра Дэйгла не давали Яшину покоя, и он трижды требовал пересмотра условий контракта. А однажды, в очередной раз настаивая на его расторжении, пробастовал целый сезон. Но клуб отказался повышать жалованье, и суды подтвердили правоту «сенаторов». А ведь тот сезон мог стать лучшим в карьере Яшина…

Он оскорблял болельщиков «Оттавы», и те дважды его прощали. Например, по окончании контрактной войны, когда в качестве жеста примирения Яшин пожертвовал 1 млн долларов на нужды Национального центра культуры. Одни объясняли его поступок высокой одухотворенностью, другие – симпатией к одному музыканту. Но, так или иначе, обе версии рассыпались как карточный домик, когда стало известно, что дар оказался чемоданом с двойным дном: из миллиона долларов его родителям ежегодно полагалось 85 тысяч за посредничество между Национальным центром культуры и российскими исполнителями и помощь в организации концертов.

За восемь лет поклонники «сенаторов» уже были сыты Яшиным по горло, поэтому его обмен в «Айлендерс» на защитника-великана Здено Хару, форварда-резервиста и выбор драфта, которым впоследствии стал Джейсон Спецца, встретили с воодушевлением. Но, по иронии судьбы, и Спецца (такой же физически крепкий и мастеровитый «центр», как Яшин) переменчивой оттавской публикой сейчас одинаково обожаем и ненавидим.

Яшин капитанил и в «Оттаве», и в «Айлендерс», но год за годом его игра тускнела, особенно в сериях плей-офф. Думается, поэтому «островитяне» и пожелали ему удачи – но уже в составе другого клуба. Где зарплата, разумеется, будет гораздо ниже.

Эта занятная (и в чем-то даже поучительная) история, пожалуй, заслуживает особого места в Зале славы. В виде демонстрационного аквариума, набитого разорванными контрактами и не сдержанными обещаниями.

Перевод Андрея КАРНАУХОВА