Павел Буре: «В 90-х спортом вообще никто не занимался – люди после работы собирались в гаражах»

- Пересматриваете ли вы сейчас свои прошлые игры?

– Очень редко. Мне нравится смотреть за тем, что происходит сейчас – и в НХЛ, и в КХЛ, и со сборной России.

- Почему в «Ванкувере» вы играли именно под десятым номером?

– Когда в 89-м году меня взяли в сборную СССР, Виктор Васильевич Тихонов присвоил мне именно этот номер. Он стал для меня самым счастливым. В «Ванкувере» я играл и под 96-м, но это можно считать неудачным экспериментом. Я не суеверный человек, но после смены номера стал больше травмироваться и меньше забивать. Поэтому после разговора с руководством «Ванкувера» решил вернуть обратно 10-й номер.

- Прежде чем стало ясно, что «Ванкувер» выводит из обращения ваш номер, были ли у вас контакты с руководством клуба?

– Нет, ничего такого не было. Но у меня были контакты с болельщиками «Ванкувера», а это куда важнее, потому что в хоккей мы играем для них, а не для владельцев и менеджеров. Вообще же то, что мой номер будет выведен из обращения, – в первую очередь заслуга и признание советского и российского хоккея. В 72-м нас считали любителями, говорили, что мы не умеем играть в хоккей, а теперь свитер российского игрока будет на арене.

– Когда это случится?

– В ноябре, конкретный день пока назвать не могу.

– Может, что-нибудь такое произойдет и во «Флориде»?

– Такого не бывает. Гретцки? Для меня это самый великий хоккеист, нечего даже сравнивать. К тому же я не так долго играл за «Флориду».

– Про вашего брата давно не было слышно, как он поживает?

– У Валеры все хорошо. Пару лет назад он выиграл шоу «Ледниковый период» в Канаде. Сейчас занимается бизнесом, производит вино – очень серьезно к этому подходит, много времени проводит в Калифорнии. Но он продолжает интересоваться хоккеем, поэтому не исключено, что он когда-нибудь вернется.

– Вчера стало известно, что вы будете работать в российском хоккее. Что повлияло на решение принять это предложение?

– Эпицентром развития хоккея в Краснодарском крае является олимпийский Сочи, там создана отличная инфраструктура, есть где развернуться. За последние недели я несколько раз летал туда, и мне понравилось, как край в лице губернатора Ткачева к этому относится. Мне интересно участвовать в том, что создается с нуля, и у меня есть ощущение, что в Краснодарском крае появится сильный проект. Конечная же наша цель – создание клуба КХЛ в Сочи. Надеюсь, команда будет выступать там на Олимпийском стадионе.

– Что нужно изменить, чтобы спорт в России действительно развивался?

– Вы знаете, мне есть, с чем сравнивать. Если в 90-х спортом вообще никто не занимался, и люди после работы собирались в гаражах, то сейчас появилась возможность заниматься спортом – в том числе, играть в хоккей. Так что, в целом, спорт в России хорошо развивается. Нужно продолжать больше строить и пытаться вызвать у людей интерес к этому.

– А какими будут ваши действия?

– Помочь развитию хоккея в Краснодарском крае.

– Как вы будете комплектовать и развивать команду в таком регионе?

– Когда я приехал играть в НХЛ, там были убеждены, что в Лос-Анджелесе с Голливудом и баскетбольным «Лейкерс» нет места для хоккейной команды, что она не сможет конкурировать. Но была проведена работа, и хоккей в Калифорнии стал развиваться, появились другие команды, потом появилась команда во Флориде. Нам тоже предстоит поработать над развитием.

– С кем вы будете над всем этим работать?

– У нас сильная хоккейная держава, и есть много профессионалов, готовых работать. Нужно встречаться с людьми, все обсуждать, тогда и станет ясно, кто войдет в мою команду.

– У вас нет ощущения, что у российских команд сейчас нет своего лица, как это было в ваше время?

– Да, в мое время ЦСКА отличался от всех, но тогда это была сборная СССР. Когда в 16 лет я попал в команду, у нас в пятой запасной пятерке сидели чемпионы мира. В то время на ЦСКА работала вся страна. Сейчас страна другая, каждый регион и каждая команда развивается по-своему. Если раньше у нас было 2-3 сильных клуба, то теперь их больше. Думаю, дальше все будет только развиваться.

– Но вам не кажется, что российский хоккей что-то потерял?

– Даже не знаю, что мы потеряли. Могу сказать, что приобрели. Когда я рос, в Москве невозможно было заниматься на искусственном льду, мы практически всегда катались на улице, теперь такая возможность есть. Если раньше канадцы говорили, что сделают из советских игроков клоунов, то сейчас наши ребята – в Зале славы.

– Но есть сомнения, что те российские хоккеисты, которые играют сейчас, тоже попадут в Зал славы.

– Малкин, Овечкин, Ковальчук, Дацюк – эти ребята звезды. Наиль Якупов – первый номер драфта, тоже будущая звезда. Если его выбрали под первым номером, значит, хоккей в стране развивается.

– Иностранные тренеры в России – это хорошо или плохо?

– У меня нет ответа на этот вопрос – каждый клуб выбирает сам. Я патриот России, и мне хотелось бы, чтобы в КХЛ работали наши ребята. Но нужно понимать, что происходит глобализация, и сейчас все обмениваются опытом. Почему финны стали хорошо играть в хоккей? Потому что Юрзинов поставил там тренерскую школу, и теперь это дает результат по всему миру.

– Как отреагировали на решение Ковальчука вернуться с Россию?

– Это персональное решение Ильи. Минусы? Да, я понимаю, что НХЛ – лучшая лига мира, но не думаю, что Ковальчук растеряет здесь свои навыки и мастерство, он же уже сложившийся игрок. А на пользу пойдет то, что он будет находиться здесь перед Олимпийскими играми, и сможет хорошо подготовиться к главному турниру ближайшего времени.

– Как вы планируете смотреть Олимпиаду?

– Вообще мне больше нравится смотреть по телевизору, но я понимаю, что когда оказываешься на стадионе, это совсем другие эмоции, поэтому, наверное, поеду в Сочи, и буду следить за всем вживую.

– Что скажете о шансах России?

– Шансы есть у всех, но то, что мы фавориты, ни у кого не вызывает сомнения. Я общаюсь с функционерами, с тренерами и считаю, что в сборной сейчас сильный, слаженный коллектив. Но если вдруг понадобится какой-то совет, я всегда буду рядом.