Дмитрий Галямин: «Уезжать за рубеж нужно в одиночку»

– Как получилось, что вы, будучи коренным спартаковцем, добились главных успехов в форме ЦСКА?

– В основном составе «Спартака» я не играл. Отыграл всего лишь несколько матчей за дублирующий состав. Но в футбольной школе был с 9 лет. Нужно учитывать, что в то время в «Спартаке» была очень жесткая конкуренция, которую я не смог бы выдержать. Мне поступило предложение от ЦСКА, который еще и армию делал тогда, на которое я согласился, о чем не жалею, естественно. Карьера профессионального футболиста могла сложиться и лучше, и хуже, но я доволен тем, как она сложилась.

– В «Спартаке» нереально было задержаться? Может быть, кого-то пересидеть?

– На тот момент, наверное, нет. В ЦСКА я перешел в январе 1981-го. ЦСКА до этого занял 5-е место. Попали в Кубок УЕФА. Ясно, что тогда это был клуб не такого масштаба, как «Спартак», но хорошая команда была. С традициями. Как показала дальнейшая карьера, был смысл переходить.

– Но через несколько лет эта команда рассталась с высшей лигой и играла в первой. Не смущал уровень турнира?

– Уровень чемпионата был очень высокий. В высшей лиге в то время фактически играла сборная Белоруссии, сборная Грузии, пара сборных Украины, несколько сборных России. Первая лига тоже была серьезная.

– Ее как-то можно сравнить с той первой лигой, в которой вам довелось поработать как тренеру?

– Футбол не стоит на месте. Сейчас футбол на порядок стал быстрее. Не думаю, что сейчас футболисты быстрее бегают, но то, что быстрее думают, это точно. Техника стала более рациональной, тактика стала более грамотной. Но по техническому исполнению футболисты предыдущих поколений не уступали, а на уровне первой лиги и превосходили нынешнее поколение. Это не значит, что они были лучше или хуже, просто футбол был другой.

– В 1991 году ЦСКА стал главной сенсацией чемпионата, а вы забили золотой гол в ворота «Динамо» и обеспечили команде чемпионство. Это квинтэссенция армейской карьеры, лучший момент?

– Это награда за 11 сезонов, проведенных в ЦСКА. Я никогда не отличался тем, что забивал голы – за всю карьеру забил их всего три, при том, что играл правого защитника. Я тогда уже догадывался, что это будет последний сезон в ЦСКА, уже тогда шли переговоры. Этот гол в сердце останется навсегда, конечно. Один из наиболее памятных моментов карьеры.

– В той команде выросла целая плеяда игроков сборной России, многие уехали в сильные европейские клубы: Кузнецов, Корнеев…

– В том-то и дело, что в сильные европейские клубы мало кто уехал. Страна распалась. Не было нормального агентского бизнеса. Не было людей, которые были бы готовы грамотно продать футболиста за рубеж. Разбежались кто куда. Если «Спартак» сумел сохранить своих футболистов и постепенно их распродавали, то у нас сразу 8 человек уехали за границу.

– Почему же «Спартак» сумел сохранить команду, а ЦСКА нет?

– Все зависит от руководства клубов. На тот момент не смогли создать условия и убедить ребят поиграть в команде еще год-два. Мы разъехались почти сразу же. Мне, Корнееву и Диме Кузнецову повезло в чуть большей степени. А вот Володя Татарчук, который был одним из самых талантливых футболистов в команде, поехал в Чехию. Это, конечно, не его уровень. Он мог бы играть в любом европейском чемпионате: и в испанском, и в итальянском, и в немецком. На тот момент Татарчук был в самом расцвете. И это не значит, что футболист был плохой: просто им неумело распорядились, неумело продали.

– А кто занимался продажей?

– Руководство ЦСКА.

– Как вам Испания после жизни в СССР?

– Во всем, что касается бытовых проблем, было полное ощущение, что попал в рай. Такая страна, как Испания, город Барселона – один из красивейших городов мира. А что касается футбола, то ничем испанская лига меня не удивила. За первые 3-4 месяца мне стало ясно, что уровень нашего советского футбола был ничуть не хуже испанского. Конечно, выделялись «Реал», «Барселона», может, еще пара команд, и то чаще всего за счет сильных легионеров. Когда я приехал в Испанию, меня переставили играть в центр обороны исполнять больше разыгрывающего защитника, что для ЦСКА было бы невозможно, я никогда не отличался техникой. Были какие-то другие данные: скорость, отбор, выбор позиции, понимание футбола. Но никогда не отличался вопросами, связанными с техникой. А там, безусловно, не самый сильный клуб был испанский – когда мы приехали, «Эспаньол» занимал последнее или предпоследнее место в чемпионате. И при этих раскладах я начинал атаки, подключался. Так что по уровню команда не стояла и близко с тем ЦСКА.

– То есть армейцы «Эспаньол» усилили?

– Да. Мы вытащили команду с последнего места, не побоюсь это сказать. И «Эспаньол» остался тогда в лиге.

– Адаптация в Испании. Вряд ли вы владели испанским до приезда?

– Язык достаточно легкий – было бы желание его учить. Уже через полгода я многое понимал, чтобы комфортно себя чувствовать. Говорить, конечно, хорошо начал попозже, но чувствовал себя довольно комфортно.

– А как вам кажется, в годы массового отъезда, лучше было уезжать целой компанией в команду, как вы в «Эспаньол», или по одному?

– Все зависит от характера. По менталитету наших футболистов, надо уезжать по одному. Быстрее и легче учится язык. Это раз. Второе. Скажем так. Нас было четверо – три армейца Корнеев, Кузнецов и я, а также Андрей Мох. Учитывая, что мы были лидерами, хочешь – не хочешь, когда ты играешь в футбол, ты неправильно оцениваешь обстановку вокруг. Ты думаешь, приезжаешь – все начинает крутиться вокруг тебя. В результате, на тот момент мы были ведущими футболистами клуба, думаю, мы снизили к себе требования. Такое общее мнение было внутри нашей группы футболистов: да все равно будем играть при любом раскладе, конкуренции здесь нет. В результате эта наша ментальность, которая действительно существует, думаю, не я первый вам об этом говорю, она сыграла отрицательную роль в карьере каждого из нас. И играет отрицательную роль в карьере многих футболистов. А когда наш игрок уезжал один, там не давали так расслабляться. Находятся рядом люди, которые ставят тебя постепенно на место. У нас же была своя компания со своим пониманием происходящего.

– Но ведь Добровольский, например, один уезжал, а играл, помимо «Атлетико», за клубы, которые явно не соответствовали его таланту. Ну что такое «Фортуна» Дюссельдорф…

– Надо знать Игоря. Это один из самых талантливых футболистов, которые у нас были в советском футболе. Заиграть в сборной СССР в 19 лет – надо быть феноменальным игроком!

– Он таким и был.

– Да. Но опять же он был несколько с другой стороны нецелеустремленным футболистом. У него не было цели стать лучшим в Союзе, стать лучшим за границей. Сейчас эта ментальность меняется в лучшую сторону. Но, видать, страна у нас такая, что нужно, чтобы несколько поколений прошло, чтобы мы стали профессионалами. Чтобы у нас молодые футболисты не «заканчивали» играть, подписав свой первый хороший контракт. Большинство футболистов на западе этого себе не позволяют: получил хороший контракт – и жизнь прошла не зря. У нашего поколения такая проблема существовала. Сейчас ментальность меняется, и слава богу.

– Суперматч «Барселона» – ЦСКА в 1992 году, когда армейцы проигрывали 2:0, но затем одержали победу, удалось посмотреть?

– С трибуны. Естественно, болел за своих. И, естественно, отметили это дело после игры. Хорошо отметили с армейцами. Тот матч еще раз доказал, что по тому уровню наш чемпионат был не хуже: в «Барселоне» играли асы: Стоичков, Лаудруп, Бегеристайн, Куман. Можно сказать, великие футболисты. А из ЦСКА ушли 8 человек, на их место пришли молодые ребята. Влад Радимов, Ильшат Файзулин. Файзулина я помню, когда он чуть ли не мячи на базе подавал. И вот эти ребята играют с грандом европейского футбола на равных и обыгрывают его.

– А ребята из «Эспаньола» вам что-нибудь после матча говорили? Им, наверное, приятно было.

– Не помню. Думаю, им, учитывая соперничество с «Барселоной», было приятно.

– Чем сейчас Ильшат Файзулин занимается?

– Живет сейчас в Испании, в Сантандере. Тренирует детей. Насколько я знаю, заканчивает школу тренеров.

– Вообще, многие там наши остались? Вы ведь же тоже детей тренировали.

– Да. Радченко. Черышев, Файзулин. У Вити Онопко семья там живет. Карпин. Где сейчас живет Мостовой, правда, не знаю.

– Почему же вы после Испании вернулись в Россию?

– У меня семья тоже живет в Барселоне. Я спокойно воспринимаю ситуацию невостребованности в Испании в качестве футбольного специалиста. Я учился в школе тренеров в Испании, тренировал там в КФК. Это футбольная страна, одна из ведущих в мире, общий уровень тренерского состава он выше, чем у нас. Тренерская профессия не имеет национальности, она имеет определенный уровень знаний, которые позволяют тебе давать какой-то результат. Соответственно уровень той конкуренции, уровень знаний, которыми обладают испанские тренеры, я даже не беру в премьер-лиге, а даже в сегунде, в третьей лиге – там лиг много – такое впечатление, что играет там вся страна. Все это позволяет растить тренерские кадры, уровень любительского и полупрофессионального футбола позволяет отбирать тренерские кадры.

– У нас такая система нереальна?

– У нас она выстраивается, этим занимается школа тренеров. Но у нас страна большая. У нас любительского футбола меньше – это связано и с климатическими особенностями, и с финансовыми – ну как можно содержать любительский футбол с такими расстояниями? Надо же оплачивать соревнования, перелеты, переезды. Это все сложно по сравнению с Испанией. Поэтому у нас страна только сейчас приходит к своей системе обучения тренеров. Даже я скажу так – к возврату к советской школе футбола. Мы говорим, что они у нас учились – и, действительно, это так. Когда я в Испании учился в школе тренеров, очень много сносок было на наших авторов, теоретиков футбола, физиологии спорта. Да, они у нас учились, но пока у нас 15 лет страна разваливалась, они ушли далеко вперед в решении профессиональных вопросов на всех уровнях: менеджмент, тренерская профессия. Футбол стал другим, появились новые технологии в футболе. Но сейчас нам нужно догонять. Сейчас пытаются выстроить систему обучения, систему соревнований, условия для занятий детским спортом, создание специализированных интернатов. Но нам до Испании очень далеко.