Сергей Юран: «Кризис нашего футбола никак не связан с мировым финансовым»

– Кто из наших футболистов совмещает вольное общение вкупе с профессиональным отношением к делу?

– Павленко. Он четко соблюдает грань между тренировочным процессом, игрой и остальной жизнью. Раскованный парень, забить его невозможно. В этом плане, кстати, Шоавэ порадовал – очень уверенный парень. Ну и Титов, безусловно. Большой мастер. По правде говоря, я сомневался, что после «Спартака» у Егора хватит мотивации внедряться в борьбу за выживание, находить взаимопонимание с новыми партнерами. По себе знаю, как это психологически сложно. Руки запросто могут опуститься, а за ними и контракт разорваться.

– В своей тренерской идеологии пришли к чему-то новому?

– В который раз убедился, что футбол, который люблю и исповедую, актуален. За счет него мы выживали, сохраняя лицо. За счет него обыграли «Локомотив».

– А в тренировочном процессе или использовании игроков продвинулись вперед?

– В сжатых рамках было не до экспериментов, но корректировать амплуа приходилось. Низамутдинова перевел из нападения на левый фланг полузащиты, и он проводил неплохие встречи. Это была импровизация. Для более тщательной работы необходимы либо предсезонные сборы, либо уже слаженная команда. Так что все приглашенные действовали на знакомых позициях. В «Химках» не имелось ни должного запаса прочности, ни хорошей стержневой связки игроков, так что любой глобальный поиск оказался бы подобен харакири.

– Зато для Титова «Химки» означали глобальную перемену в карьере. Егор стал смотреть на футбол иначе?

– Мы много разговаривали о командной психологии. Понятное дело, что Титов – связующий игрок, и ему поначалу тоже было трудно. Егор сам признавался, что ему сложно было найти какие-то слова для партнеров, ведь положение кандидата на вылет и ему, и мне было чуждо. А игр становилось все меньше и меньше…

– Новые качества Егора увидели?

– Лидер в нем стал больше проявляться – на фоне всего этого незавидного новшества. На тренировках злиться больше стал, мог и голос повысить. Приспосабливался к новой роли, выживал. Титов ведь тоже максималист – он не просто старался выполнять свою работу, а думал, как эффективнее использовать партнеров.

– Тактические вещи с ним не пытались обсуждать?

– Нет, только психологию. Кстати, Егор также очень удивился отношению к работе со стороны иностранцев. Вот Габриэл. Второй год в стране, приехал из Казани – и разговаривает по-русски. «Вот, я понимаю, легионер. Знает, куда он приехал и зачем», – сказал как-то Титов, пришедший оттуда, где по-русски разговаривать не учат.

– О чем говорит победа «Рубина» в чемпионате?

– О том, что ЦСКА, «Спартак», «Локомотив» и «Зенит» год провалили. На этом фоне очень грамотный, но прагматичный футбол Курбана Бердыева дал результат.

– В чем мастерство тренера казанцев?

– В том, что он не допустил ошибок в непростой ситуации. Когда испытывают неудачи признанные лидеры, тоже тяжело настроиться и удержать первое место. «Рубин» показал себя умелой командой, сыгравшей по-итальянски.

– Когда Бердыева спросили о футболе, который ему нравится, он назвал не итальянскую команду, а венгеровский «Арсенал».

– Конечно, разница между Венгером и Бердыевым существенная. Венгер подбирает футболистов под философию, Бердыев подбирал под задачу. Эти два тренера функционируют в разных клубах с разным менеджментом – и даже в разных измерениях. Знаете, у каждого тренера есть два плана на игру. Если первый не срабатывает, то начинает действовать второй – упрощенный, страховочный. О втором плане никогда не говорится игрокам на установке, дабы не посеять в их головах лишние сомнения. Мне кажется, Бердыев весь чемпионат играл по второму плану – прагматично, с рывком, за определенное место в таблице. Это не говорит о том, что он именно этого хотел, просто ему поставили вот такую задачу.

– А у вас может один из игровых планов быть откровенно оборонительным?

– Естественно, против лидеров на встречных курсах долго не поиграешь. С ЦСКА, «Спартаком» мы действовали вторым номером. А вот с «Зенитом» я попытался сыграть в открытый футбол. Проиграли, но заслужили хорошие слова от Аршавина, сказавшего, что на аутсайдера мы не похожи. Тактика выстраивается с учетом соперника, однако тренер на то и существует, чтобы избегать штампов. Иногда нужно рисковать, иногда это глупо.

– На Газзаева в год его первого чемпионства с ЦСКА набрасывались якобы за «отсутствие игры».

– Согласен, даже слабый и неинтересный соперник способен доставить проблем. Вот играли мы с «Томью». Они и сами не хотели играть в футбол, и другим не давали. Кто-то эту «Томь» раскатывает, кто-то пробивает…

– В российском футболе много прагматики?

– Чересчур. Люди страхуются. Так как много средних футболистов, так как дорого это нервное тренерское место. Атакующий футбол ведь надо донести до игроков, и быстро он результата может не принести. Тогда – с вещами на выход.

– Это же ведет к кризису.

– Ведет. От тренера требуют быстрых успехов, а контракт при этом подписывают на год или, того хуже, на полгода. Что же это за отношение выходит? С одной стороны, зовут человека на ключевую должность, с другой – никакого к нему доверия. В Европе с тренером, как правило, заключают трехлетнее соглашение, а если вдруг меняется руководство или еще что-то, человек увольняется, при этом получая неустойку. Дело здесь даже не в деньгах, а в защищенности. Как материальной, так и моральной – в виде доверия.

– А какое может быть доверие, если тренера назначают чаще всего спонтанно?

– Ну да, когда руководителю клубу некто свыше шепчет или позванивает, он, не имея права отказать и воспротивиться, кивает головой, но делает все возможное, дабы этого тренера можно было потом легко выставить за дверь. Отсюда и реакция самого тренера – жажда каждого очка и боязнь творческих мыслей.

– Не показалось, что первый дивизион в этом году – нечто ужасное? Выходит «Кубань», сменившая трех тренеров и ищущая сейчас четвертого…

– Мне кажется, что такие ненормальные вещи происходят из-за нехватки футболистов хорошего уровня. Все же, если мы хотим добиваться прогресса премьер-лиги, то входящие в нее клубы должны быть сильнее вылетающих. Нынче же начинает клуб переговоры с игроком, которому еще учиться и учиться, а он просит зарплату зрелого мастера, подключается агент, который тоже просит, за ним еще агент, и так далее. Это тоже сигнализирует о наступлении кризиса в нашем футболе, который явно не связан с мировым финансовым.

– Какого игрока вы хотели приобрести, но вынуждены были отказаться?

– Мне повезло. Во-первых, я не работал в больших клубах и смотрел на вещи реально, поэтому с завышенными требованиями ко мне потенциальные новички не обращались. И потом ко мне игроки, что называется, шли. Как к тренеру. А это большое подспорье.

– Отчего это зависит?

– От отношения к футболистам, от футбольной идеи, от тренировочного процесса.

– Кого после Романцева можно назвать настоящим специалистом по атакующему футболу в России?

– Дика Адвоката.

– А из менее явных кандидатур?

– Сложно сказать… Рахимов в отдельных матчах демонстрировал весьма качественный футбол в атаке. «Локомотив» может играть комбинационно и быстро.

– В европейский клуб пошли бы вторым?

– Пошел бы. Но в клуб первой четверки чемпионатов Англии, Испании, Италии или Германии.

– Это был бы шаг назад?

– Нет, я ведь не ради ожидания чего-то отправился бы туда, а подучиться. Потом вернулся бы. Неплохой расклад.

– Реально ли попасть тренером в Европу?

– Вполне.

– Через победу в Кубке УЕФА?

– Не обязательно. В Европе отслеживают как перспективных футболистов, так и молодых тренеров. Неделю назад мне пришло письмо от одной агентской фирмы, которая пожелала получить права на поиск европейского клуба для меня. Пресса влияет также. О моих успехах пишут в Португалии и Германии, звонят тамошние журналисты.

– Ваш бывший тренер Свен-Йоран интересуется?

– С Эрикссоном общались на недавнем матче, посвященном 100-летию английской федерации футбола. Он в курсе того, что я стал тренером, оставил телефон, сказав, что в случае необходимости практики могу приехать к нему в «Манчестер Сити». Правда, судьбу тренера нельзя спрогнозировать. Эрикссон уже в сборной Мексики, а я – в поиске. Но долго без работы сидеть не собираюсь.