Валерий Шмаров: «Надо переодеваться на игру со «Спартаком», а на стадион не пускают: «Мальчик, иди отсюда»

10 лет назад в Воронеже состоялся его прощальный матч, в котором сошлись «Спартак» и «Факел» образца середины восьмидесятых. На Центральном стадионе профсоюзов собралось 20 тысяч человек, хотя желающих было вдвое больше. История закольцевалась.

– В 1984-м «Спартак» приехал к нам в Воронеж на четвертьфинал Кубка. Ажиотаж сумасшедший, просто чумовой – поступило 200 тысяч заявок на билеты, – вспоминает Шмаров в фойе армейского манежа в промежутке между матчем ветеранов «Спартака» и игрой своего 10-летнего сына Егора. – Вокруг поля ставили скамейки, чтоб побольше людей уместилось. Я в той игре в запасе остался. Помню, вышел со стадиона, чтоб родителям билеты отдать, а обратно не пускают: «Мальчик, иди отсюда». – «Да мне на поле сейчас выходить, переодеваться надо!» – «Иди отсюда, а то милицию позовем». Телефонов мобильных не было – что делать, понятия не имел.

- Как выкрутились?

– Хорошо, что администратор команды вышел за мячами в автобус. Уж он-то меня узнал – распорядился, чтоб пропустили. А уже на 24-й минуте меня выпустили на замену. «Спартак» со всеми звездами (Дасаев, Шавло, Гаврилов, Родионов) проиграл нам 0:2, и мы вышли в полуфинал Кубка СССР. Главный успех в истории воронежского футбола. В прошлом году могли повторить: забей Эдиев послематчевый пенальти «Ростову», выходили бы в полуфинале на «Рубин».

- С победы над «Спартаком» до переезда в Тарасовку прошло два с половиной года. Как их провели?

– Как только мы обыграли «Спартак», за мной начал охотиться ЦСКА. Я был курсантом летного училища и призвать меня не могли, но в августе мне понаставили двоек на сессии и отчислили. Дозаявки закончились – ЦСКА меня взять уже не мог, поэтому отправили в Хабаровск на перевоспитание. Чтоб я не бегал от армии. Задержался там на пять месяцев.

- К мячу-то прикасались?

– Бегал за дубль хабаровского СКА. В заявку меня внести не успели, но наш нападающий Игорь Протасов сломал ногу и я стал играть под его фамилией и номером. Голов 11-12 успел набить и помог ему стать третьим бомбардиром турнира.

- Нормально. И никто ничего не заметил?

– Никто на это особого внимания не обращал. Хотя однажды играл за Хабаровск в Волгограде – и на меня мать приехала посмотреть. Рассказывала: объявляют составы «Номер 11 – Игорь Протасов!», а мужики взади нее как заорут: «Какой Протасов? Чего вы лепите? Это ж Шмаров с Воронежа!» Так вышло, что мы потом с этим Протасовым в ВШТ вместе учились – он тренировал «СКА-Энергию» недавно. До сих пор смеемся, когда вспоминаем мои голы в его футболке.

- Сезон в первой лиге за ЦСКА – полезный опыт?

– Сами судите: я забил 29 голов. 20-летний футболист стал лучшим бомбардиром первой лиги – такое впервые в истории случилось. Другое дело, что осенью, когда я засобирался домой и мы неудачно провели несколько матчей, меня начали пугать то Афганистаном, то морфлотом. Юрий Морозов, тренировавший тогда ЦСКА, за меня заступился: «Он футболист – пусть играет дальше». В итоге отделался тем, что целый месяц разгребал снег лопатой – как раз здесь, у легкоатлетического манежа. Как сейчас помню: демобилизовался 31 декабря в 6 часов вечера.

- За что же с вами так?

– Я хотел вернуться в Воронеж, а руководство ЦСКА посчитало, что я таким образом подрываю их авторитет: лучший игрок и бомбардир – и вдруг рвется из команды. Решили проучить меня перед остальными игроками. Состав у нас хороший подобрался: Татарчук, Иванаускас, Штромбергер, но так, как меня, больше никого не наказывали.

- За год в ЦСКА сблизились с кем-то?

– Сейчас подойдет мой ровесник Дима Кузнецов, чемпион СССР-91. Вот с ним до сих пор крепко дружим – он теперь селекционером в ЦСКА трудится. О, вот еще один армеец идет! [Подошедшему поздороваться Дмитрию Карсакову, тренеру ЦСКА 2003 г.р.]

- Когда познакомились с Бесковым?

– Сначала он просматривал меня на стадионе, а потом приехал на базу в Архангельское и предложил перейти в «Спартак». Потом целый год переговоры со мной вел Олег Романцев – чтоб меня не своровали в другую команду. Еще до перехода в «Спартак» Юрий Морозов настойчиво звал в киевское «Динамо». Но я решил, что это не для меня.

- Выходит, вы год раздумывали над предложением «Спартака»?

– Да просто в «Факеле» хорошая команда была. В 85-м вылетели не по праву – просто сплавили, выгнали пинками из высшей лиги. После первого круга «Факел» шел на седьмом месте, претендовал на «зону УЕФА», а во втором начались чудеса.  Голы не засчитывали, пенальти ставили, удаляли. Вот я и решил помочь родной команде вернуться. Начали не очень, но затем выдали 12 побед подряд и подтянулись к лидерам.

- И снова начались чудеса?

– «Локомотив» с новым тренером Юрием Семиным шел не то первым, не то вторым – приехал к нам в Воронеж. Мы им забиваем один, второй, третий: судья вообще ничего не засчитывает. Все свистки в наши ворота. Стадион полный, орет, визжит. В итоге нам забили из вне игры. Беспредел полнейший. Так и не пустили назад в высшую лигу.

- Помните первый день в «Спартаке»?

– Позавтракал на базе в Тарасовке, сел в холле почитать «Советский спорт». Никого не трогаю – и тут Новиков, помощник Бескова, к-а-а-ак накинется на меня: «Ты что тут из Воронежа приехал – показуху нам устраивать? Газету он сидит читает!» Я молча посмотрел на него, свернул газету и пошел в свой номер. Тихий час, оказывается, начался.

- В книге «Невозможный Бесков» рассказывается история, как Бесков сам цитировал футболистам заметки – правда, из «Литературной газеты».

– Да, Константин Иванович любил отрывки из газет зачитывать – мотивировал таким образом. А разборы матчей длились по три часа – разжевывал каждому от и до. Порой Бесков не летал с нами на выездные игры по состоянию здоровья, но мы настолько вызубрили его установки, что обходились и без него. Особых розыгрышей и шуток при Бескове не было – он очень жестко любой юмор воспринимал. Это Старостин относился к нам, как к детям, – но у него и задача была не та, что у Бескова. Старостин пытался сплотить игроков, а Бесков выжимал из нас результат.

- Первое яркое воспоминание от жизни в «Спартаке»?

– Только перешел в «Спартак», поехали в Аргентину. А они же только-только чемпионами мира стали. «Ривер Плейт» Кубок Либертадорес выиграл: в воротах Нери Пумпидо, победитель ЧМ. Сыграли и с ними, и с «Бока Хуниорс» вничью. Я обоим забил. Аншлагов правда не было – все-таки товарищеские игры. Зато потом нас пригласили на «Росарио Сентраль» – вот там биток так биток. А уже в апреле на днепропетровском «Метеоре» забил первые голы в высшей лиге. Сразу дубль сделал. Шли первыми весь сезон и осенью стали чемпионами. Помню, устроили небольшой банкетик в Тарасовке и вручили золотые медали.

- Одновременно с вами в «Спартак» перешел Виктор Пасулько, которого в Одессе обвиняли в сдаче матчей, сплаве тренеров и, до кучи, в покупке трех машин. Хоть что-то из этого правда?

– Я таких историй не слышал. Мы с Виктором повсюду жили вместе – и в Тарасовке, и на выездах, так что очень близко общались и с середины восьмидесятых дружим семьями. Он мне, кстати, одну из голевых передач отдал в Аргентине.

1988-й. «Спартак» впервые за десять лет оказывается вне тройки лидеров. Летом в «Тулузу» уезжает лидер обороны Вагиз Хидятуллин, в конце сезона контракт с «Севильей» заключает лучший вратарь мира Ринат Дасаев. В августе Константин Бесков пишет заявление об уходе, но в итоге соглашается доработать до конца сезона. Это заявление Бескову припомнят в декабре, когда разгорится первый публичный скандал в истории советского футбола.

Николай Старостин рассказывает в открытом письме на страницах «Советкого спорта», что в октябре 11 футболистов из 13 высказались за то, чтобы удовлетворить просьбу Бескова об уходе. «Бесков быстро навел справки о том, кто и что говорил на собрании, кто желал удовлетворения его «просьбы», и повел с ними борьбу, применяя свои меры воздействия, – писал Старостин. – Посулько, скажем, в восьми последних матчах получил «двойки» и остался без премиального вознаграждения. Бокий ни разу не был включен в состав. Наконец, Бубнов, человек принципиальный, заявил, что по окончании сезона играть под руководством Бескова больше не будет».

Девятнадцать двоек за сезон получает и Валерий Шмаров. В своей книге «Моя жизнь в футболе» Бесков объясняет это так: «У Шмарова личная жизнь превалировала над командной. Пришли к выводу, что надо отпустить его на все четыре стороны, раз ему так безразличен «Спартак». На это место претендовал просившийся в нашу команду Александр Бородюк».

До легендарного гола Шмарова в девятку ворот киевского «Динамо» остается ровно десять месяцев.

– Бесков хотел отчислить восьмерых – в том числе и меня, – продолжает Шмаров. – Николай Петрович Старостин вступился: «Как это так? Они год назад выиграли чемпионат, чуть оступились – сразу всех убираешь». Решили уволить Бескова, а нас всех оставить.

- Уже настроились на возвращение в Воронеж?

– Собрал дома вещи. Приехал в Тарасовку за трудовой книжкой, захожу в автобус. Старостин спрашивает: «А ты чего без сумки?» – «Так меня ж отчислили». – «Кто тебя отчислил? Давай езжай за формой и чтобы завтра был на тренировке». Я обалдел. Отправился домой разбирать чемодан.

- 35-летний Олег Романцев регулярно обсуждал с игроками тактические и кадровые вопросы. Вы входили в этот круг?

– Меня, молодого, туда не приглашали. Романцев советовался с опытными ребятами – Серегой Родионовым, Федором Черенковым.

- Чемпионский удар со штрафного в матче с киевским «Динамо» – это ведь не импровизация?

– Я полгода тренировал тот удар – на тренировках забивал восемь из десяти. С правой бил Родионов, а с левой ударить было некому. Первый гол мы им тоже закатили после моего штрафного. Я пробил, а мяч попал в Евгения Кузнецова и отскочил в ворота.

- Бытует легенда, что удар на 90-й минуте могли нанести и не вы.

– Гешка Морозов ставит мяч, говорит: «Может я пробью?» – «Да подожди». Пока он отходил, я почувствовал, что надо бить – время-то заканчивается. Я же Киеву и в первом круге забил, так что был уверен в себе. Разбежался и...

- Как отмечали чемпионство?

– Сели в автобус да уехали, а на «Красносельской» втроем или вчетвером выпили по бутылке шампанского и разошлись по домам – вот и все торжество. Мне потом «Волгу» подарили, но я ее сразу продал. Она мне и не нужна была. Автобус мимо моего дома проезжал и доставлял то в Тарасовку, то в «Лужники». К тому же львиную долю времени проводили на базе, а там на машине ездить некуда.

- Что сегодня напоминает о золотом голе?

– Сохранил с той игры майку, бутсы и мяч (захватил один из трех – уж не знаю, тот ли самый). Но мяч разбил старший сын Денис, а форма теперь в воронежском музее. В моей коллекции самый дорогой экспонат – майка Диего Марадоны. В 90-м два раза сыграли с «Наполи» 0:0 в Кубке чемпионов и победили в «Лужниках» по пенальти. Марадона тогда опоздал на выезд – опять нанюхался, наверное – и прилетел в Москву на личном самолете.

- Каким запомнилось противостояние с командой Марадоны?

– 90 минут там и 120 в Москве – и все без голов. Так хотелось обыграть «Наполи», чемпиона Италии, что, когда шел бить свой пенальти, аж ноги задрожали, но все равно попал. Потом Барони смазал, а Мостовой забил – салют какой-то начался, все прыгать начали.

– Перед «Наполи» вы прошли «Спарту». Черчесов рассказывал, что в Праге в его вратарскую вонзилась закрытая пивная бутылка.

– С трибун в нас еще и шашки кидали – это нам в те времена дикостью казалось. Футболисты «Спарты» вели себя нормально, а болельщики без конца что-то антисоветское выкрикивали.

-  С «Реалом» Бутрагеньо, Мичела и Уго Санчеса пришлось еще труднее?

– Первый четвертьфинальный матч сыграли в «Лужниках» ранней весной – поле дубовое, травы вообще нет. Закончили 0:0 и, когда ехали в Мадрид, только и слышали, что шансов пройти «Реал» нет вообще – тем более Мостовой из-за травмы не мог играть. Оказалось, что шансы есть. Пропустили в самом начале, и все волнение ушло. Радченко забил два до перерыва, во втором Олег Иванов прошел по флангу, прострелил, а я замкнул на дальней штанге. Удачно поймал мяч – и в ближний угол. Через два дня главного тренера «Реала» Альфредо Ди Стефано отправили в отставку.

- Внеплановая поездка в Японию помешала подготовке к «Олимпику»?

– Нашу игру со сборной Японии приурочили к визиту Михаила Горбачева. Тогда любой зарубежный выезд считался престижным, так что поехали с удовольствием –  тем более в Японии к тому моменту еще мало кто успел побывать. Но судя по тому, как потом сыграли с «Марселем», лучше было обойтись без той поездки. Тем более федерация чуть не засчитала нам технические поражения в матчах чемпионата, которые пришлось пропустить.

- Пройти тот «Марсель» было совсем нереально?

– «Марсель» тогда был сильнее «Реала» – Папен, Уоддл, Пеле. Уступили им оба раза, хотя в конце второй игры смотрелись поживее.

- Кого еще из тренеров, кроме Ди Стефано, лишали работы?

– Когда забрались с «Карлсруэ» в четвертьфинал Кубка УЕФА, грохнули там «Валенсию» Гуса Хиддинка – 7:0. Причем «Валенсия» тогда шла на первом месте в чемпионате Испании, но после поражения от нас Хиддинка сняли. В полуфинале попали на «Зальцбург»: там 0:0 сыграли, думали – дома с ними разберемся. Но я пропустил игру из-за второй желтой, а еще человек восемь выбыли из-за травм. 1:1 – и не попали в финал.

1991-й. Чемпионат СССР стремительно разлагается. В нем уже нет литовских и грузинских клубов, грозят отмежеваться украинские. По ходу сезона «Спартак» меняется до неузнаваемости. Василий Кульков и Александр Мостовой уезжают в «Бенфику», Игорь Шалимов в «Фоджу», Валерий Шмаров принимает приглашение «Карлсруэ».

– Приехали какие-то агенты, – вспоминает Шмаров. – Говорят: «Давай попробуем тебя устроить». – «Ну, попробуйте». После победы над «Реалом» в четвертьфинале Кубка чемпионов стали говорить про интерес из Испании, но конкретное предложение поступило только из «Карлсруэ». Позвали на просмотр – три дня потренировался и подписал контракт. Представляя меня, тренер Винфрид Шефер включил в автобусе мой гол киевскому «Динамо» – мол, посмотрите, какого игрока мы подписали.

- Как протекали первые месяцы в Германии?

– Поначалу без знания языка было тяжело, но в житейских делах помогали русские эмигранты – они на стадионе «Карлсруэ» целый сектор заполняли. К тому же сдружился в команде с двумя парнями из Восточной Германии – Бюркхардом Райхом и Дирком Шустером. Они немного по-русски лепетали – примерно как я по-немецки. Так и общались.

- Приезд Сергея Кирьякова облегчил жизнь?

– Кирьяков поселился рядом со мной, стало повеселее. К его приезду я хоть мычать по-немецки научился – меня уже начинали понимать.

- Эгоистичная манера игры Кирьякова не отпугивала Шефера?

– Винфрид именно такого форварда и хотел – в Германии таких любят. Шефер спрашивал мое мнение о Кирьякове – и раз Серегу купили, значит я все правильно насоветовал.

- Вскоре капитаном «Карлсруэ» стал Славен Билич.

– Билич заикался, а до этого был капитан, который много говорил, – может, поэтому Шефер Славена и назначил. Вообще Билич – нормальный парень. К нам пришел уже с серьгой – постоянно подкалывали его по этому поводу. Музыкой страшно увлекался – как ни посмотришь на него, все время в наушниках.

- Каким был Оливер Кан в молодости?

– Настоящий вратарь – с пулей в голове. Оливеру 22 года было, когда я приехал в Германию, но уже тогда он пытался быть суровым. Рычал на нас постоянно. Парень-то он добрый, но в игре и на тренировках старался вести себя как можно злее. Вид у него угрожающий, хотя как человек он крайне миролюбивый. После моего ухода из «Карлсруэ» «Бавария» купила его за 5 миллионов марок.

- В сезоне-93/94 Шефер перевел вас на левый фланг полузащиты, а затем и вовсе в оборону. Ушли из-за этого?

– Просто «Карлсруэ» не стал продлевать контракт, и агенты позвали в Билефельд. «Арминия» собирала хорошую команду: взяли Армина Эка и Фрица Вальтера из «Штутгарта». Легко вышли во вторую бундеслигу, но я понял, что скоро начнут омолаживать состав, и сам позвонил Иванычу [Романцеву]. Он обрадовал: «Мы скоро будем во Франкфурте проездом. Может, подскочишь?» – «Конечно, подскочу!» У них там пересадка была часов шесть – приехал, все обсудили и я вернулся в «Спартак». В Москве стал получать больше, чем в «Карлсруэ».

В 1995-м «Спартак» впервые в российской истории упускает чемпионство, но к осени Романцев создает команду, аналогов которой в Тарасовке не видно до сих пор. Из-за вала травм (Цымбаларь, Кечинов, Тихонов, Никифоров, Пятницкий) весной «Спартак» откатывается в середину таблицы, но с возвращением Шмарова возвращается в лидерскую среду. Летом «Спартак» пользуется правом заявить посреди сезона своего бывшего футболиста, вернувшегося из-за рубежа, и уже во второй половине июня Шмаров успевает забить четыре мяча. «Жемчужине», «Динамо» и дважды ЦСКА. В августовском матче с «Локомотивом» на замену выходят Василий Кульков и Сергей Юран.

- Кульков с Юраном ведь привезли из Порту немного лишнего веса?

– Не немного, а много. Это сейчас Юран худой, отлично выглядит, а тогда лишний вес им очень мешал. Романцев сказал: «Надо готовиться к Лиге чемпионов» и Серега с Васей сели на кефир и заперлись на базе. Долго диетили – но результат в итоге дали.

- В том сезоне в «Спартаке» дебютировал Егор Титов. Его перспективы бросались в глаза?

– Да никто из молодых впечатления не производил. Подыгрывали неплохо, но лидерских качеств я ни в ком не видел. Зато потом Егор раскрылся и вырос в прекрасного футболиста.

- Каким нашли Романцева спустя четыре года?

– Романцев сильно изменился. Стал гораздо больше уверен в себе, отпала необходимость советоваться с игроками. Перед групповым раундом поставил задачу выйти в четвертьфинал, но шести побед не ожидал, конечно, ни он, ни мы – вообще никто. Возьмите записи и сравните с нынешней «Барселоной»: она играет в точно такой же футбол, даже чуть похуже. В той команде я крепче всего дружил с Васькой и Серегой. Если куда-то выбирались поужинать, то обязательно втроем. Очень дружная команда была – если б сохранилась, мы бы далеко пошли.

- Какие эмоции пережили в Тронхейме? С «Блэкберном» и «Легией» разобрались достаточно легко, а в Норвегии после первого тайма горели 0:2.

– Расскажу историю. Был в «Спартаке» селекционер – Валентин Иванович Покровский. Страшно любил предсказывать результаты матчей и авторов голов. Иногда угадывал, а иногда лепил. Подходит после игры: «Я ж тебе говорил, что забьешь сегодня». – «Иваныч, перед игрой надо было говорить, а не сейчас». Но вот тогда, перед «Русенборгом», он как раз угадал, что мы выиграем и Кечинов забьет.

- Когда Юран с Кульковым решили ехать во второй английский дивизион?

– Уже после окончания группового турнира. Я остался, но весной и мне пришлось уезжать.

- В Южной Корее вы провели всего несколько месяцев. Невыносимо было?

– 40 градусов жары. Тренировки два раза в день. Влажность такая сумасшедшая, что после каждого занятия воду из бутс выливаешь. Поехал туда без семьи – жил с Женькой Кузнецовым, тоже игравшем за «Спартак» в конце восьмидесятых. А недалеко от нас жил защитник Андрюха Сидельников, в следующем году уехавший в ЦСКА.

- А что была за команда?

– Я уже и название не помню. Шли в чемпионате на девятом месте – собрали всех, кого отчислили из первой восьмерки, и нас туда засунули. Пригласил один тренер, через три тура его убрали – новый ставить в состав перестал. Думал, в приличную команду едем, а оказалось, там нужно было футбол поднимать. Трех месяцев хватило, чтобы вернуться в Воронеж.

- Как получилось, что вы, двукратный чемпион СССР, провели всего три матча за сборную?

– Я мог поехать и на Евро-88, и на сеульскую Олимпиаду, но травмировал боковую связку колена. На чемпионат мира не попал уже по игровым кондициям – ребята посильнее нашлись. Тяжело было в ту команду пробиться. Играли как-то в Израиле – 10 киевлян и один я, спартаковец. У них один футбол, у меня другой.

- Как вы оказались в одной команде со старшим сыном?

– Меня позвали в тульский «Арсенал» и попросили привезти с собой пару футболистов. Я взял из воронежской школы одного парня и сына Дениса. Сам играл, а он чаще в запасе сидел. Характер у него вспыльчивый, в меня, но чуть-чуть с ленцой. Когда несколько лет назад разогнали мою воронежскую команду, Денис оказался без клуба. Он и сейчас в Воронеже, детей тренирует – раздумывает, стоит ли в Москву переезжать.

- В 2008-м вас назначили главным тренером «Факела». Почему не задалась тренерская карьера?

– В Воронеже никому ничего не надо. Меня просто использовали и обманули. Я пять лет готовил команду в своем футбольном центре и меня позвали в «Факел». Говорю: «У меня нет готовых футболистов. Нужно два года, а на третий – ставьте передо мной любую задачу». Мои условия приняли. Я лопухнулся, что на бумаге ничего не подписал: через пять туров меня убрали.

- Мой звонок шефу команды легенд «Спартака» застал вас в американском посольстве. Собираетесь на гастроли?

– Я не поеду, мне и Гаврилову отказали в визе. Я уже был однажды в Штатах, но в этот раз чем-то не угодил.

- В Москву вернулись из-за младшего сына?

– Конечно. В Воронеже условий для занятий футболом никаких. Сын занимается футболом с четырех лет, в том году его пригласили на просмотр в «Спартак». Теперь играет центрального нападающего у тренера Алексея Мелешина, который как раз при мне начинал в «Спартаке». О, вот он – звезда моя!

По ходу нашего разговора со Шмаровым здоровается примерно половина состава «Спартака» 2003 года рождения, но вот появляется лидер команды – Егор Шмаров. Егор деловито пожимает нам руки и убегает в раздевалку – через полчаса у него принципиальное дерби с ровесниками из ЦСКА. 

– Сын стал лучшим бомбардиром на Кубке Колыванова, хотя мог и приз лучшему нападающему получить – восемь мячей забил. Но в киевском «Динамо» тоже нашелся парень талантливый – с сумасшедшей скоростью.

- Тяжело снова привыкать к Москве?

– В Воронеже много друзей осталось, а в Москве сейчас нужно поднимать старые связи – заново втягиваться в эту жизнь. Оставалась двухкомнатная квартиру, но ее продали и купили трехкомнатную. Когда призвали в ЦСКА, дали служебную квартиру в Строгино, но я практически безвылазно сидел на базе – даже на семью времени не оставалось.

- В Москве вас наверняка узнают не только стадионах.

– Гаишники часто просят расписаться. Даже детишки подходят: «Дядя Валера, дайте автограф». Родители, наверное, подсылают.

Фото: РИА Новости/Владимир Родионов/Игорь Уткин/Владимир Федоренко/Сергей Гунеев

Валерий Маслов: «Смородская в футболе сечет – ее же Газзаев два года натаскивал»

Сергей Бунтман: «Заорал: «Карлито, мочи!» – а потом три дня говорил, как Дон Корлеоне»

Эдгарс Гаурачс: «В русском шоу-бизнесе нравится только Иван Ургант»

Алексей Парамонов: «Летом «Спартак» тренировался на аэродроме, зимой – в бывшей конюшне»