Паскуале Камерленго: «Отговариваю фигуристов от популярных треков. Не люблю критику: «Ну вот, то же самое!»

Паскуале Камерленго – один из тех хореографов, чье имя стало брендом в мире фигурного катания, а тренерский дуэт с его женой, призером Олимпийских игр Анжеликой Крыловой весьма успешно конкурировал и с Мариной Зуевой и Игорем Шпильбандом, и с Наталией Линичук и Геннадием Карпоносовым. В эксклюзивном интервью Sports.ru Паскуале Камерленго рассказывает о конкуренции между русскими и французскими танцевальными дуэтами и подсказывает, как поступить, если хочется в очередной раз кататься под заезженную музыку.

– В первую очередь хочется спросить о ваших двух танцевальных дуэтах – французах Натали Пешала/Фабьян Бурза и канадцах Кейтлин Уивер/Эндрю Поже. Этот сезон не дается легко – обе пары получили серьезные травмы.

– Мы очень рады, что все-таки справились с трудностями и выступаем на этом чемпионате мира. В особенности я переживал за Кейтлин, у неё была сломана лодыжка, а это очень серьезно. Но Кейтлин – настоящий боец. Никто не думал, что она сможет восстановиться за такой короткий срок и выступать здесь, она ведь не каталась несколько месяцев.

– Анжелика Крылова даже сказала, что это было весьма сумасшедшим решением.

– И я с ней соглашусь. В конце концов, мы ведь не знали, сможет ли Кейтлин вообще тренироваться через боль. Мы пытались не форсировать события, боялись усугубить травму, но она со всем справилась. Сейчас мы делаем то же самое с Фабьяном. Конечно, ему до сих пор больно выполнять некоторые элементы,  приходится быть очень осторожным на тренировках, а Натали и Фабьян привыкли всегда выкладываться на сто процентов, так что сейчас им приходится нелегко. Надо следить за каждым движением, потому что всего один неверный шаг может многое испортить.

– На одной из тренировок Фабьян даже упал с твиззла. Честно говоря, я не помню, когда в последний раз такое видела...

– Да, это именно последствия травмы, но не стоит забывать, что это была первая тренировка, нашей основной целью было просто опробовать лед и основной каток.

– К слову об основном катке... Насколько сложно адаптировать программу к размерам канадского катка?

– Это действительно непросто, но мы привыкли. Немного осложняет ситуацию то, что тренировочный каток соответствует олимпийским стандартам, поэтому приходится выполнять двойную работу. Но мы ведь заранее знали размеры катка, поэтому учли этот фактор.

– Не могу не спросить о русских танцевальных парах. Вы следили за ними на тренировках.

– Да, я немного посмотрел за ними, отметил для себя какие-то моменты. На самом деле, каждая из пар, принимающих участие в этом чемпионате мира, готова на сто процентов, и в теории все могут побороться за медаль, но на соревнованиях никогда нельзя загадывать. Посмотрим, что получится.

– Можно ли сказать, что Ильиных – Кацалапов или Боброва – Соловьев догоняют французов Пешала – Бурза?

– Сложно сказать, поскольку у нас не было возможности сравнить их в Загребе. После финала Гран-при у нас все еще был какой-то запас по баллам, но прямого противостояния на Европе не случилось. Лично я думаю, что какой-то небольшой запас у нас еще остался.

– Вы следили в Лондоне за многими спортсменами, которым ставили программы. Какие чувства возникают, когда видишь развитие программ по ходу сезона?

– На чьем примере будем разбирать?

– Мне нравится программа, которую вы поставили Михалу Бржезине.

– По ходу сезона мы с ним практически не пересекались, но я заранее знал, что именно он мог добавить в эту программу, как он мог ее доработать. Все-таки на тренировках, когда мы только ставим хореографию, спортсмены сосредоточены на правильном исполнении движений, а на соревнованиях я наконец-то вижу ту картинку, которая была у меня в голове при постановке. Иногда возникают очень интересные ощущения, когда ты видишь итоговый результат и думаешь про себя: «Вау, а ведь я поставил отличную программу!»

– А есть ли у вас любимая программа или, может быть, та, которой вы больше всего гордитесь?

– Мне очень нравится произвольная Акико Сузуки и, конечно, короткая Макса Аарона, потому что именно в его короткой я попробовал для себя что-то новое, стиль модерн и хип-хоп. Пожалуй, именно этой программой я больше всего горжусь, потому что я создал ее от начала до конца – это была моя идея, я нашел музыку и поставил хореографию.

– Откройте секрет, как именно происходит создание программы?

– На самом деле это зависит от уровня спортсмена, от уровня его тренера. Например, в случае с Максом Аароном его тренер попросил меня подобрать что-нибудь подходящее. Я посмотрел видеозаписи прокатов Макса и подумал о направлении хип-хоп. Обычно я предпочитаю слушать музыку вместе со спортсменом: мы отслушиваем разные мелодии, и если что-то «кликает» во время двух-трех треков, мы берем эту музыку и идем на лед пробовать движения. Если все получается, то мы продолжаем работу более основательно. Конечно, некоторые спортсмены приезжают уже с готовыми идеями, и тогда я просто пытаюсь по максимуму оправдать их ожидания.

– И какой метод работы предпочтительнее?

– Я, конечно, предпочитаю выбирать музыку, придумывать сюжет и создавать программу вместе. Хотя мы все – соперники, поэтому иногда случается, что тренер не соглашается с нашим выбором или не понимает его. Тогда я раскладываю по полочкам все аргументы за и против, и мы приходим к компромиссу.

– А что скажете насчет музыки, которая уже не раз использовалась в фигурном катании? Язык не поворачивается назвать «Кармен», например, заезженной музыкой, но ведь эта мелодия так часто звучит на соревнованиях.

– Я всегда отговариваю спортсменов от популярных треков, потому что не хочу слышать критику вроде: «Ну вот, опять то же самое!». Но, понимаете, есть настолько красивые мелодии, что ты просто не можешь отказаться, когда тебя просят поставить под них программу. Тогда мы создаем совершенно новую хореографию, что-то такое, чего еще никто не катал под эту музыку.

– Когда вы просто слышите красивую мелодию, то, наверное, сразу начинаете «катать» под нее программу в мыслях?

– Да. Это уже, так сказать, автоматический режим в моей голове. Я всегда вижу фигуриста, исполняющего программу под ту или иную музыку, всегда вижу некий образ и точно знаю, что происходит на льду в ту или иную минуту.

– А есть ли фигуристы, с которыми вам было бы интересно поработать?

– Назову двоих: Каролина Костнер и Патрик Чан. Мне было бы очень интересно с ними сотрудничать, и это не имеет никакого отношения к тому, что сейчас именно они являются действующими чемпионами мира. Я всегда хотел работать с Каролиной. Не знаю даже, почему мы до сих пор не сотрудничали. В конце концов, она итальянка, я тоже итальянец: было бы очень логично поработать вместе.

А Патрик приезжал к нам в Детройт перед чемпионатом мира, у меня была возможность более пристально за ним понаблюдать. Он катается с особой, я бы даже сказал, танцевальной пластикой, для него можно поставить абсолютно любую хореографию и быть уверенным в том, что он выполнит все задуманное.

– Кстати, о Патрике... Наверное, в Лондоне мы увидим, как он завоюет третий титул?

– В Лондоне очень высокая конкуренция, и я только одно могу сказать наверняка – на этом чемпионате мы увидим больше четверных прыжков, чем когда-либо. Некоторые из спортсменов и вовсе собираются исполнять пять четверных в сумме двух программ. В любом случае, если Патрик откатается так, как он это умеет, то он должен выиграть золото. Скоро узнаем.