Сергей Чернов: «Через год Единая лига станет основным проектом в Восточной Европе»

– Сергей Викторович, само слово «Промо» в названии вроде бы не предполагает серьезной критики турнира – кубок что называется пробный. И все-таки, на ваш взгляд, что получилось – блин или ком?

– Вот этот, пробный, как вы говорите, турнир, с одной стороны, сразу показал, что идем мы в правильном направлении, а с другой, подчеркнул все наши минусы и ошибки. Уверен, с этим проектом мы успели вскочить в последний вагон, и через год максимум Единая лига реально станет основным, и не только для РФБ, но и на всем восточноевропейском пространстве, проектом. И в этом я тоже абсолютно уверен.

– И на чем уверенность основывается? И почему в последний вагон?

– Понимаете, в чем дело… У людей есть память, но некоторых, так скажем, брендов для российской публики уже нет. Но это не значит, что их нет в принципе, и уж совсем не значит, что у них нечему учиться. «Реал», «Маккаби», «Панатинаикос», «Тау», ЦСКА – это все, безусловно, имена, и на них российский зритель придет. Но и кроме них есть команды, которые сейчас развиваются и постепенно становятся очень сильными клубами. Поэтому мы сегодня начинаем раскручивать Единую лигу. Да, мы не получили, может быть, стопроцентной отдачи. Но мы однозначно получим ее через год, максимум – два. Можно сказать и так, что мы подстраховались и сделали проект уже на будущее. По всем нашим прогнозам – это то, с чем мы будем жить дальше. Это однозначно. Очень много сейчас на баскетбольном пространстве наносного, раздутого. И не только у нас, в России. В этом проекте, я уверен, останется только настоящее, что есть на нашем восточноевропейском пространстве.

– Что самым сложным было на первом этапе? Деньги, спортивная составляющая или, может, политическая? Может, Евролига уже увидела в вас конкурента?

– Еще раз повторю – мы ни о какой альтернативе Евролиге или еще кому-нибудь не думали. Мы просто хотим сделать красивый проект, а уже другие пускай думают, альтернатива это или нет. И если есть, то кому. А что касается сложностей, то изначально сложно было все. Но получилось. А самый парадокс в том, что у нероссийских участников проекта интереса к нему даже больше, чем у нас, организаторов.

– Наверное, так и должно было быть?

– Конечно. И мы на это в определенной степени рассчитывали. Объективно российский чемпионат – один из самых сильных во всей Европе, а не только в Восточной. И мы в какой-то степени можем стать неким локомотивом для всех восточноевропейских клубов. Но давайте посмотрим правде в глаза – нам что, нечему самим у этих клубов научиться? Очень многому. Прежде всего тому, что они умеют жить и много чего выигрывать, существуя в рамках, я бы так сказал, адекватных бюджетов. «Жальгирис» играет – и неплохо – каждый сезон в Евролиге, а его деньги при этом сопоставимы с бюджетами тех российских клубов, которые даже в плей-офф нашего чемпионата не попадают. И самое главное, что мы у них можем и должны взять: у них нет «коротких» денег. У нас же как? Бюджет утверждается на год, и результат с тебя требуют сегодня. А в этом случае ты на многое вынужден не обращать внимания. А стабильность приходит только тогда, когда ты думаешь вперед на годы. Я объясняю прописную истину, но это же действительно так. И «Жальгирис» тому живой пример. Вот так вот, взаимно дополняя друг друга, мы и будем в этом проекте существовать. Самое главное, что уже сегодня есть заинтересованность у клубов из Прибалтики, Польши, Украины. Все заинтересованы – это факт.

– А не было у вас желания пригласить в первый розыгрыш, скажем, «Маккаби»? Были бы другие сборы и другая спортивная составляющая…

– Мне в этом смысле очень близка позиция президента федерации баскетбола Украины Александра Волкова. Он говорит о том, что не нужно никому создавать особых условий. Играть в турнире должны те, кому это действительно интересно. Пусть мы сегодня проиграем в сборах, как вы говорите, но зато это полезнее для будущего. Мы могли бы, заплатив определенный гонорар, пригласить кого угодно, но это было бы неправильно. Всем должно быть интересно, и все должны существовать в равных условиях.

– Иными словами, вы хотите, чтобы к вам приходили?

– Так уже обращаются. Сегодня была эстонская делегация. Они хотят, чтобы в лиге участвовали два эстонских клуба – это «Калев» и «Тарту». И мы уже думаем, как бы нам вместить в наш проект Эстонию… Так же будет и с «Маккаби», да и с любым другим клубом. Изъявят желание – пожалуйста, мы подумаем. И будем искать варианты. Но создавать для кого-то режим наибольшего благоприятствования – это неправильно.

– Понятно, что рано или поздно и у нас основным «поставщиком» средств в спорте, и в баскетболе в том числе, будет телевидение…

– Я понял, о чем вы хотите спросить. Ну, уже хорошо то, что матчи транслировались в прямом эфире. А у телеканала «Спорт», на мой взгляд, сегодня одна из лучших «картинок» в Европе. И с точки зрения продакшна – это одна из лучших компаний в России. Но мы на этом не зацикливаемся. Буквально сегодня приезжал в Москву директор восточного офиса крупнейшей европейской компании «Global Sport Net», так вот, они планируют очень активно продвигать этот проект на всю Европу. Но мы пока живем в нашей стране и прекрасно понимаем, что в ближайшие годы у нас от телевидения отдачи не будет. Мы на это, конечно же, рассчитываем, но не сегодня, и больших планов не строим, а уж тем более не питаем иллюзий. Здесь-то мы как раз и рассчитываем получить первые деньги от Европы, от европейских компаний. Там все-таки действуют некие рыночные законы в спорте. И на первую прибыль мы рассчитываем оттуда, а не с внутреннего рынка.

– А когда вообще можно говорить о прибылях?

– Вы знаете, для баскетбола этот проект уже сейчас получился прибыльным. У нас есть титульный спонсор, благодаря которому проект почти окупился. Почти. За счет спонсорских денег. Благодаря нашему партнеру, ВТБ, мы окупили свои затраты по этому Кубку примерно на 70-80%. Вообще же, если говорить о прибылях, то здесь всего две позиции, и пока ничего нового не придумали. Это телевидение и зритель. Про телевидение я сказал. Что касается зрителя, то на этом Кубке у нас был некий эксперимент. Мы реализовали билеты на день. На четыре игры сразу. И сейчас уже стало понятно, что в таком положении дел есть определенный, довольно большой минус. Редко кто остается на все игры сразу. И поэтому у нас каждый день в кассах оставалось от 500 до 1000 билетов. Это плохо. Но это мы возвращаемся к тому, что кого-то у нас просто забыли, а кого-то и не знают вовсе.

– Можно сказать о том, во сколько обошлось проведение первого Кубка?

– Можно, но я бы не хотел сейчас говорить о какой-то арифметике. Прежде всего потому, что итоги окончательные мы еще не подводили.

– Кризис вам помешал или же бюджет был утвержден задолго?

– Я бы так сказал: существенно нарушил наши планы. Мы были вынуждены сократить целый ряд расходов. Не трогая какие-то базовые статьи, мы сокращали какие-то имиджевые траты. Не хочу вдаваться в подробности, но примерно 20-30% процентов от первоначального бюджета кризис как раз и «съел». Это существенно.