По делу

Минуты за четыре до сирены захотелось поверить в сказку. После очередного тайм-аута Блатта как будто бы что-то изменилось: Швед, наконец, взял себя в руки и попал со средней дистанции, Кириленко, уже не раздумывая и надеясь на авось, забил издали, очередной раз маленькой пятеркой получалось отбиться, запели болельщики – Россия вышла на «-5» и вроде бы вернулась (64:69). Но это чувство присутствовало всего мгновенье. Угнаться за Тони Паркером не получалось, и в решающий момент он просто брал на себя инициативу и проезжал через блаттовские редуты на невидимом колесе, жонглируя и строя забавные рожицы. Проведя на паркете почти весь матч, один из самых быстрых разыгрывающих современности совсем не устал и напоследок еще повалял Понкрашова и Шведа. А уж точку ставил чуть позже самый полезный игрок встречи – пройдя вдоль лицевой, Николя Батюм успел взлететь прежде, чем на него смогли переключиться «большие».

С виду французы вовсе не выглядели кровожадными. Пока россияне с мрачными лицами настраивались на игру, Паркер задорно улыбался, радуясь возможности поносить огромный баннер и словно бы желая помахать рукой старому другу Кириленко, на лице Батюма тоже время от времени проскальзывала легкая бессмысленная усмешка, Ноа хохотал во весь рот. Во время матча камера выхватила французскую скамейку: впереди в этот момент была Россия, а там шло какое-то веселое обсуждение. Франция – команда-праздник, команда-карнавал, даже не команда, а просто множество ярких экстравагантных персонажей, собранных в одном месте с одной целью. Хорошо и беззаботно провести время.

Казалось, что таким не место в финале. Казалось, что, натолкнувшись на стену Блатта, вся эта артистичная труппа поблекнет и разбредется кто куда. Казалось, что Коле, скорее, капитан на невольническом судне – лицо в сущности номинальное и назначенное для контраста. Но жизнь опередила французскую мечту, и торжество продолжилось. Подшефные Блатта выступили на нем статистами.

Спустя 40 минут выяснилось, что Коле вовсе не так глуп, как всем хотелось бы. Французский тренер очень хорошо подготовился и надавил ровно на все болезненные места. Он поставил задачу выиграть подбор, бросив на это силы всей команды. Он не стеснялся переходить на откровенный напор, когда Блатт экспериментировал с легкой пятеркой – против Воронцевича и Хряпы выдвигались сразу два центровых. Он воспользовался тем, что оборона россиян сосредотачивалась на Ноа и Дьо, и нашел на краю человека, способного выжать максимум из предлагаемой свободы – Батюм здорово бросал из-за дуги и, главное, не стеснялся лететь в свои знаковые проходы. В руках Коле было слишком много козырей, и выкладывал он их по одному, всегда держа что-то за пазухой.

Спустя 40 минут выяснилось, что веселье вовсе не мешает. Паркер где-то увлекался дриблингом, немного перебарщивая, стараясь не просто переиграть соперника, а непременно сбить его с ног, выставить дураком. Траоре посмеялся над своими стартовыми неудачами и все же полез давить Мозгова, а потом Воронцевича, с грацией бешеного бегемота забивая эффектные крюки. ДеКоло решил, что сегодня не будет всех спасать и ограничиться отведенной ролью. Ну а Батюм был везде. И вместе с ним была его улыбка. «Синие» не беспокоились за результат и играли в удовольствие. И то, и другое пришло само собой – в конце третьей четверти, когда из-за перебора фолов Блатту пришлось снять Кириленко и при этом оставить на скамейке Мозгова, Россия пропустила несколько мячей, проигрывая подбор на своем щите, и трехочковый от Батюма в быстром нападении. Идеальное сочетание прагматичности и чистой воды пижонства.

Спустя 40 минут выяснилось, что класс даже при зачастую вальяжной расслабленной игре бывает важнее порядка, отягощенного проблемами. Сборная России то ли растеряла энергию и задор, отличавшую ее до этого, то ли подустала, то ли то преимущество в подавляющем желании, в искрометной энергетике, страсти, ушло в тень на фоне французской команды. Дело даже не в нападении, где без Андрея Кириленко, способного обыгрывать индивидуально, еще не восстановившийся после травмы Хряпа, так и не сумевший поймать кураж Мозгов, медленные для такой атлетичной защиты Фридзон, Моня, Понкрашов с трудом находили цель. Команда резко сдала именно в защите. Убивавший одного за другим центровых Воронцевич на сей раз совершенно не справлялся, а на периметре так и не нашлось бы игрока, способного остановить Батюма. Залатать столь существенные дыры так, как он сделал четыре года назад, Блатт так и не смог.