Джо Познански «Почему мы любим футбол: 100 моментов истории». #1. Последняя игра Мэддена
#1. Последняя игра Мэддена
«Я самый счастливый человек на свете. Я никогда по-настоящему не работал. Я был футболистом, потом футбольным тренером, потом футбольным комментатором... Никогда это не было работой».
Джон Мэдден
———
1 февраля 2009 г.
Теперь, когда мы подошли к концу, позвольте мне на мгновение отвлечься от темы: я знаю, что первое место может вас шокировать. В подобных списках «Непорочный приём» всегда ставится на первое место в истории футбола, и, конечно, это справедливо. Этот момент был потрясающим. Есть те, кто может поставить на первое место в истории футбола «Тот Самый Розыгрыш», и это тоже нормально. «Кэтч», «Helmet Catch», «Кик Сикс», «Хэйл Мэри», «Величайшая Игра в Истории» — можно привести доводы в пользу любого из них и, да, ещё сотни других.
Но это книга называется «Почему мы любим футбол». И однажды Джон Мэдден объявил о своей последней игре, Джеймс Харрисон совершил самый абсурдный розыгрыш в истории Супербоула, а Сантонио Холмс сделал величайшую ловлю в истории Супербоула. «Аризона Кардиналс» тоже едва не совершила выдающийся камбэк.
Футбол, я думаю, самая эмоциональная игра. Он возносит нас, болельщиков, на вершину горы и разрывает нам сердца. Он воодушевляет и подавляет, восхищает и возмущает, опустошает, заставляет тосковать и замирать дыхание. Всё это было продемонстрировано в одно февральское воскресенье 2009 года, и для меня это момент номер один.
———
ЭЛ МАЙКЛС ЧУТЬ не расплакался, рассказывая о той последней игре, которую он провел с Джоном Мэдденом. Дело не только в том, что Мэдден значил для него и для профессионального футбола, хотя, конечно, и это тоже часть истории.
Кроме того, эта трансляция — безумное завершение первой половины, дикий финал и все такое — что ж, это самое замечательное, что он когда-либо видел в спорте. Все, разумеется, помнят, что он работал в эфире, когда сборная США по хоккею победила команду Советского Союза в 1980 году, и произнес свой вечный лозунг: «Вы верите в чудеса? Да!»
Он работал в эфире в 1986 году, когда «Бостон Ред Сокс» и «Калифорния Энджелс» играли пятую игру Чемпионской Серии Американской лиги, бейсбольного матча, оставшегося в веках. Он работал на дерби Кентукки и «Шугар Боул», «Инди 500» и финалах НБА, Мировой Серии и финалах Кубка Стэнли, а также десяти других Супербоулах. Но Супербоул XLIII — «Питтсбург» против «Аризоны» в Тампе, последняя игра Джона Мэддена — это была вершина.
«Та игра была настолько правильной во многих отношениях», — говорит он. «Было самое прекрасное чувство, которое я когда-либо испытывал, работая из кабинки. Я думал, что попал в каждую ноту, что со мной редко случается. Джон Мэдден отработал потрясающе. «Здоровяк» отработал потрясающе. Игра сама по себе была великолепна. Было два невероятных знаковых розыгрыша. Был Брюс Спрингстин в перерыве».
Он делает паузу.
«А потом оказывается, что это еще и последняя игра Джона».
Он снова делает паузу.
«Это было просто идеально», — говорит он. «Жизнь была прекрасна».
———
КАК ВООБЩЕ НАЧАТЬ описывать влияние Джона Мэддена на профессиональный футбол? Он был тренером «Рейдерс» при многих их волшебных моментах — «Святой Роллер», «Призрак у столба», «Море рук», «Возврат Вилли Брауна» — и за десять лет работы на Эла Дэвиса его команда ни разу не имела отрицательный баланс побед и поражений.
Он был одним из величайших футбольных пиарщиков, регулярно появляясь на телеэкране. Он прорывался сквозь стену, чтобы убедить зрителей в притягательности легкого пива «Миллер». Своим энергичным голосом он подчеркнул легкость избавления от грибка стопы, рекламируя препарат «Агрессивно действующий Тинактин».
Он был движущей силой самой большой спортивной видеоигры, когда-либо появлявшейся в Америке, Madden NFL. Именно он настоял на том, чтобы в ней было по одиннадцать игроков с каждой стороны, как в настоящем футболе. Когда люди из EA Sports сказали ему, что это невозможно, он пожал плечами. «Я не буду давать своё имя, если это нереально», — сказал он. Он передал программистам настоящую схему «Рейдеров» 1980 года и лично подготовил комментарии для игры. За эти годы было продано более 130 миллионов копий, и несколько поколений фанатов узнали о футболе, играя в Madden.
И наконец, главным был комментатор Джон Мэдден. До него комментаторами матча были в основном степенные, уравновешенные джентльмены с низкими голосами. Футбол был серьёзной игрой, и её должны были комментировать серьёзные мужчины. И вот появляется Джон Мэдден со своими звуковыми эффектами, и БУУМ! квотербек бросает, когда ты этого не ждёшь, и БАЦ! лайнбекер появляется и выбивает мяч, и БАХ! гард разворачивается и врезается в сейфти, и БОЖЕ МОЙ! удар попадает в стойку.
Параллельно он яростно что-то рисует на «Телестраторе» [видеомаркере]. Мэдден был Пикассо «Телестратора». Потом он говорит о голубе, сидящем на боковой линии. Затем он учит Америку внутренней механике игры, объясняет уловки, смены позиций, блицы, комбинации розыгрышей, петли и прочие секреты, которые раньше хранились за закрытыми дверями совещаний.
И всё это он делает с радостью, поднимая всех на новый уровень.
«Когда исход игры под вопросом, он анализирует», — писал телевизионный критик Норман Чэд. «Когда результат ясен, он развлекает».
———
«Я считаю, если парень проделывает такой трюк, ему нужно засчитать тачдаун. Можете рассматривать это событие со всех сторон, повернуть хоть вверх ногами, но Джеймс Харрисон заслужил тачдаун».
— Джон Мэдден
КАК СКАЗАЛ ЭЛ МАЙКЛС, в Супербоуле XLIII было два невероятно знаковых момента. Оба заслуживают отдельной главы, но давний болельщик «Стилерз» и ведущий вечерних программ на NBC Сет Майерс убедил меня, что они созданы друг для друга, что они неразделимы.
Первый момент случился в конце первой половины. «Питтсбург» вел 10:7, но «Аризона» довела мяч до 2-ярдовой линии «Стилерс». До конца второй четверти оставалось восемнадцать секунд, и казалось, что «Аризона» как минимум сравняет счёт.
Именно тогда Джеймс Харрисон выполнил казалось бы совершенно бессмысленное действие. Харрисон был блицующим лайнбекером. В этом и заключалась вся его работа. Он был пас-рашером. Он был крушителем мечтаний.
Он не был силен в пасовой защите. Все знали, что Харрисон набросится на квотербека «Аризоны» Курта Уорнера в этом розыгрыше, и эти «все» включали в себя в том числе координатора защиты «Стилерз» Дика Лебо, который призвал готовиться к тотальному блицу. Когда на кону было так много, Харрисон определенно должен был действовать.
Только… он не сделал этого. Он хотел ворваться, но в этот момент его пронзила мысль, как это случается только с величайшими игроками: «Я не успею». Харрисон понял, что Уорнер собирается сделать немедленный пас, сведя на нет его пас-раш.
И поэтому он решил рискнуть — он имитировал рывок, а затем вернулся в зону прикрытия, ожидая быстрого слэнт-паса ресиверу Анкуану Болдину. Отскочив назад, он увидел глаза Уорнера, подумал, что ставка не сыграла, и Уорнер собирается бросить мяч куда-то ещё.
Но Уорнер не увидел Харрисона. Он попробовал сделать тот самый слэнт-пас. Харрисон перехватил передачу у гоал-лайн. И тут началось его долгое путешествие.
Харрисон не был хорошим бегуном. Товарищи по команде это знали, поэтому Дешеа Таунсенд из «Питтсбурга», который возвращал панты в «Алабаме», поспешил туда же и потянулся за мячом. Харрисон отбросил его руку. Он не собирался отдавать этот мяч.
«Вперед, блокируйте кого-нибудь!» — крикнул он.
«Самое лучшее в этом розыгрыше, — говорит Майерс, который в тот момент работал на Saturday Night Live и был среди зрителей на трибуне в тот день, — то, что он НАСТОЛЬКО длинный. Вы можете увидеть всю замечательную защиту 2008 года».
Он прав. Розыгрыш длился восемнадцать секунд, и он становился всё более и более невероятным. Несколько игроков «Стилерз» пытались блокировать, несколько игроков «Кардиналс» пытались сделать захват, а Харрисон просто продолжал тащить мяч. Он обошел Тима Хайтауэра, который лежал на земле. Он перешагнул через Майка Гэнди из «Аризоны», который прыгнул в ноги.
Затем, прямо у гоал-лайн, ресивер Ларри Фицджеральд схватил его справа, а другой ресивер, Стив Брестон, врезался в него слева, и он упал головой вперед в зачетную зону. Настоящее безумие. Что вообще произошло?
Вот что произошло: «Питтсбург» только что занес самый невероятный тачдаун в истории Супербоула.
И доказательством тому стал Харрисон, распластавшийся на земле в зачетной зоне, отчаянно пытаясь отдышаться.
«Ему понадобится девять капельниц!» — радостно крикнул Сантонио Холмс с боковой линии. «Скажите им, чтобы приготовили капельницы. Они ему понадобятся!»
Ему не нужны были капельницы, но воздух ему был нужен: «Он действительно наслаждается этим воздухом, не так ли?» — сказал Джон Мэдден. Сет Майерс, сидящий в шоке на трибунах, наблюдал за этим, тут же к нему пришло вдохновение и он написал скетч для Saturday Night Live, в котором запыхавшийся Кенан Томпсон в роли Джеймса Харрисона пытается пересказать историю этого забега.
«И всё же, это, должно быть, было захватывающе», — сказал Майерс.
«Захватывающе насколько?» — спросил Кинан Томпсон. «Как встреча с Иисусом? Потому что, пока я лежал в зачётной зоне, он спустился ко мне. И он спросил: «Джеймс, ты готов пойти со мной?» И я никогда не забуду, как я ответил: «Да!»»
«Этот скетч был написан очень быстро», — говорит Майерс. «Жаль, что нет видео, где я с глупой улыбкой на лице стучу по клавишам». Но, как говорит Майерс, он не смог бы написать этот скетч, если бы не непревзойденный культовый розыгрыш номер два.
———
«Когда Сантонио Холмс должен был проявить себя, он это сделал. Когда Бен Ротлисбергер должен был проявить себя, он это сделал. Они оба были идеальны».
— Джон Мэдден
ДО КОНЦА СУПЕРБОУЛА ОСТАВАЛОСЬ 1:02. «Питтсбург» находился на 6-ярдовой линии «Аризоны», и «Кардиналс» вели 26–23. «Кардиналс» проигрывали 20–7 перед четвертой четвертью, когда блестящий ресивер «Аризоны» Ларри Фитцджеральд взял бразды правления в свои руки.
Фитцджеральд был совершенно неудержим весь плей-офф. Он сыграл четыре игры и набрал не меньше 100 ярдов на приеме во всех четырех. Он заработал как минимум 1 тачдаун во всех четырех играх. Он поймал три тачдауна в финале НФК против «Филадельфии».
И вот в четвертой четверти против «Стилерз», он снова ожил. Он заработал тачдаун, который сократил отставание «Аризоны» до 6 очков. Он превратил короткий скрест в ослепительный тачдаун на 64 ярда, который вывел «Аризону» вперед и, казалось, был обречен войти в историю Супербоула.
Какой розыгрыш. Какая игра. Какой день. В комментаторской кабине Эл Майклс сидел рядом со своим другом Джоном Мэдденом и чувствовал себя предельно сосредоточенным, словно всё происходящее для него происходило в замедленной съёмке. В толпе Сет Майерс сидел ошеломлённый, но всё ещё полный надежды: «Стилерз» не подводили его весь год. Отголоски титанического халфтайм-шоу Брюса Спрингстина всё ещё звучали. Более 100 миллионов человек смотрели матч по телевизору.
Когда была основана НФЛ, это примерно равнялось бы населению всей Америки.
Все восемьдесят восемь лет своей истории профессиональный футбол шел к этому.
«Стилерз» добрались до 6-ярдовой отметки, и в хаддле Сантонио Холмс сказал своим партнерам по команде: «Нам нужна эта игра, мужики! Давайте станем чемпионами здесь и сейчас!» Его задачей было прорваться в левый угол зачётной зоны. Он был уверен, что будет открыт.
И он был открыт. Квотербек «Питтсбурга» Бен Ротлисбергер показал бросок вправо, взглядом увлек туда сейфти, а затем бросил мяч Холмсу, который высоко подпрыгнул, поднял руки, переместил корпус, чтобы обе ноги точно попали в поле, и...
...и мяч прошёл прямо между его рук.
Холмс упал на землю и начал разговаривать сам с собой. «Чувак, — сказал он, — ты отстой. Ты только что испортил всю игру».
Он вернулся в хаддл и навсегда запомнил, как Ротлисбергер косо посмотрел на него. А затем Ротлисбергер объявил комбинацию: «62 Scat Flasher».
Они снова задействовали Холмса, на этот раз в правом углу зачётной зоны. Он споткнулся на линии скримиджа, но сумел сохранить равновесие («Чувак, ты не можешь упасть», — сказал он себе), а затем резко проскользнул в угол. Ротлисбергер посмотрел направо, оставил мяч в руках, посмотрел налево, оставил мяч в руках, затем бросил взгляд на угол зачётной зоны. А потом он бросил.
Там было трое игроков «Кардиналс»… и Сантонио Холмс.
Бросок был настолько точным, настолько идеальным, что он пролетел мимо новичка Доминика Роджерса-Кромарти, пролетел чуть выше кончиков вытянутых пальцев Ральфа Брауна и оказался вне досягаемости Аарона Франциско. Оставался только Холмс.
Как бы ни был хорош бросок, приём был ещё лучше. Холмс подпрыгнул, зеркально повторяя предыдущий розыгрыш, поднял руки, схватил мяч и каким-то непостижимым образом коснулся обеими ногами поля. Учитывая сложность, игровую ситуацию и тот факт, что десятки камер были направлены на него, чтобы зафиксировать даже малейшую ошибку или неточность, это был величайший приём в истории Супербоула.
«Невероятно!» — воскликнул Джон Мэдден.
Невероятно. Сет Майерс, находясь в толпе болельщиков, побежал к ближайшему телевизору, чтобы посмотреть повтор, а затем вернулся, чтобы сообщить семье, что мяч действительно был пойман. «Стилерз» вышли вперед. А немного спустя «Стилерз» выиграли игру.
«Самое лучшее в том действии Сантонио, помимо того, что оно стало победным», — говорит Майерс, — «это то, что он спас забег Харрисона. Без этой ловли болельщики «Стилерз» были бы лишены радости наблюдать величайший момент в истории футбола».
———
ЭЛ МАЙКЛС НИКОГДА НЕ ЗАБУДЕТ чувство, которое он испытал, выходя из кабинки после той игры. Он всегда уходил после игр хотя бы с небольшим сожалением: одной фразой, которую он хотел бы взять обратно, одной мыслью, которая не пришла в голову в нужный момент. Это проклятие комментатора. Но не в этот раз. На этот раз всё было изысканно, всё сразу идеально, и последние слова Джона Мэддена всё ещё звучали в его голове.
«Обе команды играли очень хорошо», — сказал Мэдден. «Расстояние между победителем и проигравшим — самое большое расстояние в спорте. Но они были так близки и играли так упорно. Обе команды, даже когда проигрывали, продолжали бороться и отыгрываться.
«По моему мнению, — заключил он, — именно так и нужно играть в футбол».
Прочитал все 100 глав.
Сначала читал по 10 глав одним заходом раз в неделю. Последние 15 глав читал по 2-3 главы, по мере выхода новых. И сегодня добил последнюю главу!
Книга помогла пониманию и восприятию футбола. Еще раз спасибо!
Что дальше? Может, такую же про бейсбол перевести? Тот же автор, только 50 глав. Джо Познански «Почему мы любим бейсбол: 50 моментов истории».