Футбол через боль – история Даррена Андертона
Денис Романцов – о Даррене Андертоне.
Даррен и сам не понял, как так вышло, но его первый матч за «Итчен Сайнтс» кончился освежающе – 0:15. Он-то ни при чем, ему семь, вокруг все старше на два года, но все равно же несолидно. Тут еще папа со своими шуточками. «0:15? Но ты еще можешь выиграть гейм. Что? Это не теннис? Тогда прости». Да что он вообще смыслил в футболе? Побегать в юности любил, пока не закурил, но футбол – мимо. Вышел раз попинать мяч с сыновьями и первым ударом сломал палец ноги. Одно удовольствие было пилить потом в Шотландию, за рулем фургона с мебелью. Даррен сидел рядом – а куда его девать, после развода родителей он не ужился с отчимом и вернулся к папе, – но носильщик из него так себе.
Прокатившись тогда со сломанным пальцем, Норман Андертон бросил эту собачью работу и устроился таксистом. У Даррена кое-что получалось, он уже не только быстро бегал, как отец когда-то, но и ухитрялся не терять по пути мяч, выиграл со школьной командой чемпионат Саутгемптона и получил медаль из рук Кевина Болла, защитника «Портсмута». За несколько лет медалей скопилось столько, что на одной из стен кухни не стало свободного места. После новой победы в городском кубке родители игроков закатили турнир по боулингу. Утром Даррен спустился к завтраку и онемел: его награды пропали, а на стене одиноко поблескивала медалька отца за победу в боулинге. Норман Андертон любил пошутить не только после поражений.
Даррен рос застенчивым тихоней, весь в деда, который навоевался в Корее и залег с чайком перед телевизором, грустил о «Чарльтоне», куда не попал из-за армии. С таким же вялым характером Даррен до пенсии бы пылил в городском чемпионате, кто-то должен был наглеть за него. Его папа рос в интернате (отчим, Гарри Андертон, неразборчиво пил, а родного отца Норман потерял в два года), в тринадцать лет заделался байкером, мотался по гастрольному маршруту The Small Faces, дрался с фанатами других рок-групп и вообще робеть не привык. А тут-то чего стесняться: есть телефон Дэйва Херста, директора молодежки «Портсмута», надо звонить и проситься на просмотр. Зазеваешься, напросится кто-то другой, а ты станешь таксистом, как младший брат Бен, что тоже мнил себя футболистом, но сломал ногу и стал никому не нужен. Папа позвонил, отвез Даррена, и через несколько недель тот мыл бутсы Кевина Болла в раздевалке «Портсмута».
А потом был десятикилометровый кросс по песку и гальке с тренером Королевского военно-морского флота. Через неделю Андертон финишировал быстрее тренера. В первой игре за резерв «Портсмута» он вышел после перерыва, забил первым касанием, но через две недели сломал ногу, на полторы недели оказался в гипсе и каждый день – по приказу врача команды Джона Диккенса – скакал на костылях двадцать кругов, пока остальные тренировались.
Жизнь будто тучей заволокло: дедушка пережил инсульт и ослеп, два одноклассника загремели в тюрьму, сестра травмировала лодыжку и бросила гимнастику, а отец затосковал. Первые годы после развода бывшая жена приходила вечерами, готовила детям ужин, все было почти по-старому, если не считать того, что на ночь она возвращалась к новому мужу. Отец не искал новых отношений, его свободное время поглощал развоз детей по тренировкам и играм. Но дети подросли, с Джейн, бывшей женой, встречались уже только на соревнованиях, а потом, когда травмы отвадили от спорта дочь и младшего сына, и этих встреч стало меньше. Остались только игры Даррена.
Напрыгавшись с костылями, Андертон забил победный мяч «Ипсвичу» в первой игре после возвращения, подписал взрослый контракт на сто пятьдесят фунтов в неделю и в девятнадцать лет достиг с «Портсмутом» полуфинала Кубка Англии. Там как было-то: сначала наткнулись на «Лейтон Ориент». Январь, мороз, отменили все игры, кроме этой, а Даррен забил два мяча на заиндевелом поле и мигом прославился – вся Англия от нечего делать смотрела этот матч. В следующем раунде – против «Мидлсбро» – на трибуне «Фрэттон Парка», где проходила игра, сидели Грэм Сунесс, тренер «Ливерпуля», и скауты «Тоттенхэма». Даррен отдал голевую передачу, а в переигровке забил два мяча (первый – ударом с углового) и втащил «Портсмут», середняка второй лиги, в четвертьфинал.
В раздевалке тренер Джим Смит призвал игроков отметить это событие так, чтобы запомнилось на всю жизнь. В итоге отметили так, что утром едва вспомнили счет, но на четвертьфинал с «Ноттингем Форрестом» Брайана Клафа вышли свежими, левый защитник Стюарт Пирс по прозвищу Псих первым делом срубил Андертона, у того начались судороги, но «Портсмут» и так затолкал один мяч, а потом дружно отработал в защите.
Перед полуфиналом – против, подумать только, «Ливерпуля» – Андертон играл с партнерами в гольф. Все было как обычно, только журналистов навалило больше, чем игроков. «Ты с ума сошел? Зачем ты сказал им, что не хочешь переходить в «Ливерпуль»?» – докопался вечером Стив Уикс, агент Андертона. – «А что я должен был сказать перед матчем с «Ливерпулем»? Это самая важная игра в истории «Портсмута», а я объявлю, что хочу уйти к соперникам? Нет, я не сошел с ума». За завтраком в день матча полузащитник Стив Уигли, которого Андертон выдавил из основы, шепнул: «Если хочешь обмануть их вратаря Гроббелара, смотри в одну сторону, а бей в другую».
Играли на «Хайбери», Даррен увидел на трибуне Clock End, забитой фанатами «Портсмута», баннеры «Андертон ходит по воде» и «Трахни их, Шэгги!» (Шэгги – повар из мультфильма «Скуби-Ду», очень похожий на Андертона), за девять минут до конца овертайма Иан Раш потерял мяч в центре поля, правый защитник «Портсмута» Уоррен Нилл дал на ход Даррену, тот убежал навстречу Гроббелару, глянул в дальний угол, пробил в ближний, вскинул руки, будто собрался взлететь, и ринулся к болельщикам: «Господи, мы сделали это! Мы в финале!»
Через пять минут «Ливерпуль» сравняет, в переигровке грянет серия пенальти, до Андертона даже не дойдет очередь, «Ливерпуль» победит 3:1, а потом обыграет в финале «Сандерленд», но ничего этого Даррен еще не знал, он понимал только, что ему девятнадцать, полгода назад он даже в своей семье не считался главным талантом, а сейчас он самый желанный футболист Англии и у него подкашиваются ноги от усталости.
Шестью годами ранее на тренировку юношеской команды «Портсмута» пришел тренер основы Алан Болл. Он заметил, что игроки увлекаются игрой внешней стороной стопы и крикнул: «Если хотите выпендриваться, то валите к чертовой матери в «Тоттенхэм»!» Перед голом Гроббелару Андертон обработал мяч именно так, как запрещал Болл, и через два месяца «Тоттенхэм» купил его за два миллиона фунтов. После первого сезона во взрослом футболе Андертон получил четырехлетний контракт на три тысячи фунтов в неделю, подъемные – двести тысяч, BMW, квартиру в Стэнморе на северо-западе Лондона и снялся в рекламе Sky Sports.
Вместе с Андертоном менеджер «Тоттенхэма» Терри Венейблс подписал защитника «Саутгемптона» Нила Раддока по кличке Адская Бритва. Через год Раддок и его подружка приковали себя наручниками к дому владельца «Тоттенхэма» Алана Шугара, протестуя против увольнения Венейблса. В середине того сезона Андертон перенес операцию по удалению паховой грыжи, после Нового года почти в каждой игре отдавал голевой пас, помог Тедди Шерингему стать лучшим снайпером чемпионата, а сам был признан болельщиками «Тоттенхэма» самым полезным игроком клуба и попал в сборную, которую как раз подхватил Венейблс.
Перед заездом в отель сборной Даррен нервничал сильнее, чем на первом свидании со своей девушкой Керри, боялся, что его переоценивают, что сборная через полтора года после второй лиги – это подозрительно лихо, но в лобби услышал Тони Адамса: «О, здорово! Выпьешь с нами пиво?» – и волнение смылось. В дебютной игре на «Уэмбли» с Данией Даррен провернул несколько ловких финтов и стал лучшим игроком: «Помнишь, мы проигрывали «Эвертону», – напомнил в раздевалке Венейблс, – у тебя болел пах, в перерыве ты отмокал в ванной и жалел себя, но я говорил, что все будет в порядке? А ты сомневался».
Через год Андертон забил шведам невероятный мяч от двух штанг, а после матча, заправившись пивом, стал играть в снукер с Гари Паллистером, защитником «МЮ». «Я слышал, что Фергюсон хочет подписать тебя» – сболтнул Гари. Даррен решил, что это пустой треп, улетел отдыхать в США, зацепив в Хьюстоне финал НБА, а потом узнал от брата, что звонил Фергюсон: его правый вингер Андрей Канчельскис собрался уходить, и он готов дать за Андертона шесть миллионов фунтов.
Владелец «Тоттенхэма» Шугар тут же вызвал Даррена: «Я уже продал Клинсманна с Попеску и не могу потерять тебя. Оставайся!» – «У тебя был фантастический сезон. Я хочу строить команду вокруг тебя», – дожимал тренер Джерри Фрэнсис. – «Подпишем новый контракт и ты станешь одним из самых высокооплачиваемых игроков Англии!» – кричал Шугар, доставая бутылку шампанского. Через полгода, первого января 1996-го Андертон и Фергюсон столкнулись в коридоре «Уайт Харт Лейн». Андертон поздоровался, Фергюсон прошел мимо, «Тоттенхэм» выиграл 4:1. У «МЮ» забил Энди Коул, после прострела с левого фланга мяч ему подправил новый правый полузащитник «Юнайтед» Дэвид Бекхэм.
Даррен не сыграл ни тогда, ни в большинстве других матчей сезона. Снова болел пах, врач «Тоттенхэма» Тони Ленаган говорил, что ничего серьезного, через пару недель пройдет, Даррен выходил на тренировки, но боли возвращались и с каждым разом – все сильнее. Венейблс посоветовал доктора сборной, тот был не так оптимистичен, как Ленаган: оказалось, в «Тоттенхэме» скрывали от Даррена, что у него грыжа и нужна операция, надеясь скорее вернуть его на поле. Андертон пропустил семь месяцев, и, чтоб не пролететь мимо домашнего Евро-1996 (Венейблс уже наигрывал на его месте Стива Стоуна), стал вечерами дополнительно заниматься с физиотерапевтом сборной Дэйвом Батлером.
«Я видел тебя на пробежке с Батлером, – сказал Ленаган. – Но за твое лечение отвечаем мы, а не сборная Англии». – «Тони, а давай бегать вместе». В середине апреля Даррен вернулся на поле, через две недели забил два мяча «Лидсу», хотя накануне едва мог ходить, и поехал со сборной в Гонконг – готовиться к Евро. На излете короткого сбора Тони Адамс попросил у тренера разрешения устроить вечеринку, в баре отеля появилось стоматологическое кресло, игроки садились туда, разевали рты и литрами глотали пиво. В одиннадцать утра Андертон проснулся в панике: одиннадцать, проспал последнюю тренировку, теперь Венейблс вышвырнет его из состава, и ради чего он мучился столько месяцев. «Расслабься. Он посмотрел, что мы творим в баре и отменил тренировку», – успокоил вратарь Иан Уокер.
Перед каждой игрой Евро-1996 болельщики сопровождали команду от отеля Burnham Beeches до «Уэмбли», а Алан Ширер включал в автобусе новый гимн сборной Англии «Футбол возвращается домой». Наутро после ничьей со Швейцарией папарацци сфотографировали Шерингема с Кэмпбеллом на выходе из ночного клуба в графстве Эссекс. Венейблс попросил игроков возвращаться не позже десяти вечера, а взамен не стал менять состав и дал всем шанс исправиться во втором туре. Неделю Андертон и остальные сидели в отеле, играли в Nintendo и ставили на другие матчи турнира, а потом настал второй тур: Англия – Шотландия. Во время гимна Даррен заметил, что его мама слишком активно машет с трибуны руками. Эмоции, понятно, но папа-то вообще шотландец, а сын играет за Англию на «Уэмбли», и папа вон как спокоен.
Во втором тайме Андертон пробросил мяч Гаскойну, тот перекинул Колина Хендри и, не давая мячу опуститься на землю, исторг красивейший гол Евро-1996. Гаскойн улегся на газон, широко раскрыл рот, пародируя гонконгскую вечеринку, а подбежавший Ширер плеснул в него водой из бутылки. После игры Андертон узнал, что перед мамой сидел ее любимый певец Род Стюарт, болельщик сборной Шотландии, и во время гимна она пыталась сообщить об этом сыну. «Ах, какая досада, что Даррен узнал об этом только сейчас», – съязвил папа.
С каждой игрой Англия выглядела все мощнее, но в полуфинале Андертон попал в штангу в дополнительное время, а в серии пенальти немецкий вратарь Кепке отбил удар Саутгейта, и через несколько дней Елизавета II вручила Кубок Европы Юргену Клинсманну, двумя годами ранее забившему свой первый мяч за «Тоттенхэм» с паса Андертона. Даррен улетел с новой подругой Кэти (предыдущая, Керри, устраивала за Андертоном слежку – пришлось расстаться) на остров Антигуа, там разыгрался ураган, но досрочное возвращение в Лондон ошарашило еще сильнее, опять боли, операция, реабилитация и новая напасть – нанятый «Тоттенхэмом» эксперт изучил походку Андертона и заметил: одна нога короче другой, отсюда все проблемы. Даррену дали ортопедические стельки, через два месяца он вернулся на поле и сразу порвал подколенное сухожилие. Эксперт ошибся, ноги одинаковые, стельки были ни к чему.
Под давлением президента Шугара Даррен отказался от пункта в контракте, гарантировавшего ему самую высокую зарплату в команде, а в «Тоттенхэме» возник новый тренер, швейцарец Гросс. Он отменил привычные выходные, обязал игроков заселяться в отель Cockfosters накануне матчей, а после поражений от «Челси» 1:6 и «Ковентри» 0:4 слетел с катушек. На тренировке Даррен опять, в сотый раз ощутил дикую боль, кажется, надорвал пах, но услышал от Гросса: «Завтра ты выйдешь на поле. Ты должен пройти через это. Все травмы – в твоей голове». – «Прекрасно! Я буду играть одной левой».
К середине первого тайма «Тоттенхэм» забил «Барнсли» три мяча, но Гросс заменил Андертона только на семидесятой минуте. На утренней тренировке Даррену стало плохо после первого же удара, он зашагал к доктору, но Гросс крикнул: «Никто не имеет права уходить с тренировки!» В матче с «Астон Виллой» Гросс выпустил Андертона за пятнадцать минут до конца – тот не мог коснуться мяча правой ногой, и 1:2 превратились в 1:4. «У тебя сильное внутреннее кровотечение», – услышал утром Даррен от врача. За полгода до чемпионата мира Андертон выбыл на четыре месяца.
В это же время в «Тоттенхэм» вернулся Клинсманн. Он добился от Шугара разрешения вывезти Даррена к баварскому врачу Хансу-Вильгельму Мюллер-Вольфарту. Подлечившись в Мюнхене, Даррен стал бегать в лондонских парках с физиотерапевтом Терри Бирном, тренер сборной Гленн Ходдл посоветовал отпроситься в аренду для хоть какой-то практики, но Шугар отказал, и Андертон стал играть за вторую команду «Тоттенхэма» под присмотром Рэя Клеменса, помощника Ходдла. Только в конце апреля, когда «Тоттенхэм» осел на шестнадцатом месте, Гросс вернул Андертона в основу, клуб набрал семь очков в трех играх, остался в АПЛ, а Даррен приехал в лагерь сборной в испанской Ла-Манге. После серии игр Ходдл поочередно вызвал к себе каждого из тридцати игроков, чтобы сообщить им, летят ли они на чемпионат мира. Андертон зашел четвертым. «Ты пережил ад с травмами и реабилитациями, – сказал Ходдл, – сделал все, что от тебя зависело. Теперь у тебя есть несколько недель, чтобы стать еще здоровее. Ты в команде».
Родители рассказывали: болельщики жаловались, что Ходдл держал в запасе Бекхэма и выпускал на правый фланг этого вечного английского пациента, но Даррену было все равно. В третьем туре он забил потрясающий мяч в ближнюю девятку ворот Мондрагона, игру с Аргентиной в 1/8 финала снова начал правым бровочником (левым был Грэм Ле Со), но после удаления Бекхэма стал играть защитника. «Перед овертаймом я увидел Дэвида в туннеле, – вспоминал Андертон в своей книге Takenote! – Я подошел к нему и сказал: «Не переживай. Просто судья – засранец. Но я так и не смог утешить Бекхэма». Наутро после поражения Англии в серии пенальти Mirror вышла с заголовком: «Десять героических львов и один глупый мальчик».
Через год таблоид добрался и до Андертона. После чемпионата мира тот выдал очаровательный сезон с новым тренером «Тоттенхэма» Джорджем Грэмом, выиграл Кубок Лиги, первый взрослый титул, забил «Лидсу» самый красивый мяч в карьере, но на старте следующего чемпионата – за год до истечения контракта – повредил ахилл, и на последний странице Daily Mirror появился список всех травм Даррена за последние пять лет с выводом: ему никто не предложит контракт, кому он такой нужен.
Полную историю болезней Андертона мог слить только кто-то из клуба, а реплика про контракт сужала круг подозреваемых до одного человека: Алана Шугара. «Я не должен был этого делать. Желаю тебе поскорее выздороветь», – парировал Шугар гнев Андертона. Даррена не отпустили в Мюнхен к Мюллер-Вольфарту, он пропустил четыре месяца, но незадолго до Евро-2000 вернулся, забил на финише сезона три мяча, а в последнем туре надорвал пах и вместо Бельгии с Голландией поехал с семьей в Марбелью, продлив перед этим контракт с «Тоттенхэмом».
Продав клуб Дэниэлу Леви, Шугар бросил на прощание: «Тело Андертона никому не понадобится, даже музею». Даррен все-таки пригодился новому тренеру «Тоттенхэма» Гленну Ходдлу, хотя врачи и не советовали играть больше тридцати минут, а после игр ноги приходилось срочно помещать в ведро со льдом. Свен-Йоран Эрикссон вернул Андертона в сборную, но экстравагантные предсезонки Ходдла (отдых, июньский сбор в Ла-Манге, каникулы, потом опять сбор) ужасно сказались на ногах. В клубе привыкли, что Даррен постоянно мотается на лечение в Филадельфию или в Мюнхен и не доверяет клубным докторам, а сам Андертон смирился с тем, что играть в футбол он сможет только через боль.
За полгода до конца контракта сменщик Ходдла Дэвид Плит попросил сыграть с «Бирмингемом», хотя Даррен еще не долечил ахилл. Клуб плелся на семнадцатом месте, его нужно было спасать, Андертон выдержал три игры, «Тоттенхэм» взял девять очков и скакнул в середину таблицы, а Даррен, конечно, снова надорвал ахилл и вылетел до конца сезона. В мае он получил письмо:
«Дорогой Даррен,
Я пишу, чтобы сообщить вам, что «Тоттенхэм» не будет предлагать вам переподписать контракт, истекающий 30 июня 2004 года.
Хотел бы поблагодарить вас за все ваши усилия от имени клуба и пожелать удачи в будущем.
С наилучшими пожеланиями.
Искренне ваш,
Джон Александер, секретарь клуба».
«Я был слишком лоялен к «Тоттенхэму», – написал Андертон в своей автобиографии. – Сейчас я смеюсь, когда вижу, что игроки целуют эмблему своего клуба, но тогда мне казалось, что я поступал правильно, храня верность «Тоттенхэму». Мне нравилось думать, что болельщики клуба ценили это. Они и сегодня говорят: «Для нас ты был великим игроком» – и это единственное, что имеет значение».
«После двенадцати лет в клубе могли бы и коробку конфет прислать», – сказал Норман Андертон, узнав, как «Тоттенхэм» избавился от его сына. Норман десять лет боролся с эмфиземой, после пары недель в больнице ему становилось лучше, но он опять брался за сигареты и возвращался в страдальческое состояние. Он не смог приехать на прощальную игру сына за «Борнмут», хотя игры «Тоттенхэма» и сборной не пропускал. «Вчера ваш отец почти умер, – сказал врач, – мы можем еще какое-то время поддерживать его жизнедеятельность или... Вы можете прогуляться на улице, а потом дать ответ».
Через неделю Нормана перевезли домой. Он уже не мог ходить, но нормально питался и снова шутил (когда Андертон возвращался на автобусе с выездных матчей «Борнмута», партнеры просили включить в телефоне громкую связь, чтоб послушать, как Норман разбирает игру). А когда он позвонил коллеге-таксисту и предупредил, что завтра вернется на работу, Даррен понял: отец не знает, как все серьезно. Через несколько дней Норман пожаловался на страшную боль. Семейный врач сказал, что осталось около семидесяти двух часов, и предложил морфий. «Только поговорите с ним, прежде чем ввести лекарство. Вероятно, это будет ваш последний разговор».
«Ну, как дела, Даррен?» – «Я решил закончить с футболом. Пришла пора». – «Да. Пришла пора, сынок. Пришла пора».
Они посмотрели матч Лиги чемпионов «Интер» – «Манчестер Юнайтед», и отец заснул.
«Наша дружба важнее финала». Он сделал Францию чемпионом Европы
«Златан сказал: «Проснитесь, даже мои дети играют лучше вас». Любимый футболист Франции
Попасть в футбол в 18 лет и выиграть Лигу чемпионов
Фото: Takenote! by Darren Anderton, Mike Donovan Gettyimages.ru/Shaun Botterill, Allsport UK, Alex Livesey; REUTERS
Андертон классным был футболистом. Техничным, стандарты неплохо исполнял, насколько мне помнится. Вообще, на субъективный взгляд, у англичан самая сильная сборная за последние 20-25 лет была на евро 96.
Ваша ирония даже не попахивает, а воняет на всю улицу сомнительным ароматом постмодернизма - эпохи, не способной создать что-то свое, новое, невиданное ранее, зато с хрустом перемалывающей культурные достижения былых эпох и увлеченно составляющей из получившихся осколков какие-то новые дикие коллажи.
Вам не нравится то, что пишет Денис Романцов? Так напишите что-нибудь сами, придумайте, реализуйте, создайте!
А пока что ваша ирония - кривая ухмылка технологически продвинутого импотента постмодернистского толка. Посему цена ей - ломаный грош.
товарисч Романцов, Вам пора задуматься о написании более объёмного материала, например книги-автобиографии кого-либо из футболистов или тренеров, а может и футбольных менеджеров, думаю получится не хуже чем у Рабинера
а скорее всего - гораздо лучше
если такое произойдёт - куплю обязательно
удачи!
Есть надежда вспомнить о ком пишет автор...)
Вообще круто читать такие материалы, которые отправляют тебя снова в школьные воспоминания и к первым играм ФИФА на компе.
А говорить, что тексты Романцова прекрасны - это как с пеной у рта доказывать, что солнце светит днем.
Бессмысленно и всем давно уже ясно
Спасибо, Денис, текст прекрасен. Когда при прочтении легко создаются яркие образы, значит не зря именно так проводишь время.
Мужественный народ эти Андертоны...
Они посмотрели матч Лиги чемпионов «Интер» – «Манчестер Юнайтед», и отец заснул
Требуйте, дискутируйте, скандируйте лозунги, разрабатывайте политическую программу, платформу и плацкарт. А я пойду по своим делам. Успеха.