14 мин.

Белая ворона. Как Эрик Линдрос пошел против системы

620

Лишь однажды со времени завершения карьеры в 2007 году Эрик Линдрос волновался о том, какой ущерб его здоровью, его мозгу нанесла игра в хоккей.

Это случилось летом. Он и тогда еще его невеста Кина Ламарш отправились в Галифакс, провинция Новая Шотландия, там они сели в арендованный «Ровер», отключили мобильные телефоны и отправились в путешествие длинною в 1250 миль вдоль побережья Атлантического океана.

Эта поездка имела большое значение: очаровательный, старомодный тест-драйв отношений, чтобы оценить, насколько хорошо пара будет взаимодействовать между собой в различных повседневных ситуациях, как, к примеру, во время остановок на ночлег в кэмпинге, где самым сложным для принятия решением был бы выбор, кто должен подключить шланг для откачки нечистот.

На второй день путешествия пара сидела в арендованном каноэ посередине завораживающего своей красотой озера Кеджимкуджик, когда на берег обрушилась гроза. Небо затянули тучи, и потоки дождя стали заполнять водой каноэ. Где-то совсем рядом ударила молния. Линдрос посмотрел на сидящую напротив него Кину, потом перевел взгляд на весла в своих руках. «Мы совсем рехнулись?» – подивился Эрик. На момент сомнения сковали Линдроса, и он подумал, что его навыки принимать быстрые решения притупились.

Именно тогда Кина обернулась, выжала промокшую насквозь бейсболку и прокричала: «Я не думаю, что тяжелая ситуация продлится долго». Это взбодрило Линдроса и он принялся работать веслами. Возможно, впервые в жизни он почувствовал, что не должен бороться с силами природы в одиночку.

С того момента, как Эрик появился в 1998 году на обложке журнала ESPN Magazine, он столкнулся с таким количеством давления, контроля, успеха, неудач, сарказма и оправданий, с каким мало кто из спортсменов когда-либо сталкивался. И если он ждал знака, отправной точки, с которой можно было говорить о начале спокойной послехоккейной жизни, то это путешествие может претендовать на звание данного момента.

«Всю свою карьеру я не мог по-настоящему наслаждаться происходящим. И этот случай позволил мне обрести данное чувство и понять, насколько я везуч. Во время критической ситуации моя будущая жена поддержала меня. Насколько же мне повезло? А знаете, жизнь-то чертовски хороша».

Если перенестись в Торонто, зайти в дом Эрика Линдроса, то наверняка вы ожидаете увидеть множество хоккейных реликвий, а вместо этого обнаружите коллекцию эксклюзивных литографий The Beatles. Однако его прежние бурные отношения с хоккеем находят отражение и в нынешней жизни. К примеру, Эрик и Кина, бывший президент North America Travelex, любят погонять шайбу по отполированному паркету. Именно на этом паркете каждую среду Линдрос изгибает свое мощное тело в различных позах пилатеса. Он делает эти упражнения только с одной целью: они поддерживают его изнывающую спину и позволяют ему пару раз в неделю вновь выходить на лед на близлежащей арене.

Линдрос ходил на этот классический канадский каток с 10 лет: темная, деревянная крыша, кафель на полу, выложенный еще в военные годы, весь изрезан коньками нетерпеливых юных хоккеистов и фигуристов. «Это мой дом. У меня ушло немало времени и лет, чтобы вновь ощутить вкус игры. Когда на меня снизошло озарение, я вновь оценил красоту игры».

Линдросу уже стукнуло 40 лет, из под его шлема выбиваются поседевшие волосы. Но в его лице нет перемен. Оно сохранило все те же черты, которые помнит каждый болельщик «Филадельфии», заставший времена славы Эрика. Все тот же холодный и пронзающий взгляд. Все та же щель между передними зубами. Все тот же мощный подбородок с несколькими шрамами, которые выглядят, словно трещины на граните. Все те же потрясающие руки, которыми он набрал 865 очков и 1398 минут штрафа всего за 760 матчей своей 13-летней карьеры.

За пару недель до Пасхи Линдрос с друзьями в очередной раз посетили любимый каток. Целый час они забавлялись тем, что пытались повторить потрясающие трюки Павла Дацюка при пробитии буллитов, да так увлеклись, что со льда, словно мальчишек, их прогонял водитель замбони.

Воспоминания переносят Линдроса в родной город Лондон, провинция Онтарио, 120 километров на юго-запад от Торонто. Эрику еще не исполнилось и 18 лет, а его уже назначили преемником великого Уэйна Гретцки. The Next One – наследник The Great One. Линдрос не уступает ни в скорости, ни в технике Гретцки или Марио Лемье. Но гигант ростом 193 см и весом в 108 кг вполне готов для начала надрать тебе задницу, если потребуется. «Эрик рожден для того, чтобы носить корону, – заявил член Зала славы Бобби Орр в 1998-м. -  И сейчас он готов надеть ее».

Линдрос обрел репутацию злодея, когда отказался играть за «Квебек», после того как «Нордикс» выбрали его под 1-м общим номером на драфте-1991. Ни вражда с целой провинцией, ни давление со стороны самого премьер-министра не сломили Эрика. Через год простоя он все-таки вынудил «Квебек» обменять его и совершить трейд века: шесть игроков, два драфт-пика и 15 миллионов со стороны «Филадельфии». «Я просто не чувствовал, что «Квебек» горит желанием побеждать. Если бы меня задрафтовал «Монреаль», да вы шутите? Уже через минуту я бы мчался по 401 шоссе», – говорит Линдрос.

Теперь ему предстояло поиграть за команду, пост генерального менеджера в которой занимал герой его детства – Бобби Кларк – легенда «Филадельфии» и предводитель Broad Street Bullies. За свой первый сезон в НХЛ Эрик забросил 41 гол и в 1995 году выиграл «Харт Трофи». В 1997-м он помог команде наконец-то пробиться в финал Кубка Стэнли («летчики» были уничтожены «Детройтом») и в третий раз подряд был приглашен на Матч всех звезд.

Теперь все ждали, что Линдрос воцарится в НХЛ и изменит будущее лиги. И он сделал это, но несколько иным способом. Возможно, его влияние на игру оказалось даже большим, чем можно было ожидать. «Травмы жестоко обошлись с его карьерой. Но Эрик все равно оставил яркий след в игре», – заявил его бывший партнер по звену Джон Леклер.

1998 год. Линдрос пересекает синюю линию в игре с «Питтсбургом», когда шайба теряется у него в коньках, он на мгновение опускает голову и в эту секунду попадает под тараноподобный силовой прием защитника «Пингвинс» Дарюса Каспарайтиса. Зайдя в душ после игры, Линдрос, все еще находящийся в состоянии грогги, не узнал окружавших его партнеров и стал дивится, когда это его успели обменять.

Из-за первого сотрясения он был вынужден пропустить 18 игр, за последующие два года форвард получил еще минимум пять сотрясений. Вся эта ситуация была для Линдроса и его родителей – Бонни и Кларка, которые были по совместительству его агентами и советниками – до боли знакомой, а поэтому еще более пугающей. В 1995 году младший брат Эрика – Бретт – выбранный в первом раунде драфта «Айлендерс», получил два сильных сотрясения, которые не позволяли ему даже говорить по телефону или нормально спать. На его детской мечте был поставлен крест. На тот момент Бретту было всего 20 лет, он успел провести лишь 51 встречу в НХЛ. Во времена, когда игрокам еще разрешали играть без шлемов, какие-либо разговоры о сотрясениях были под запретом. Хоть какую-то информацию было так сложно получить, что Карлу Линдросу пришлось идти в местную библиотеку и самому изучать, с чем столкнулись его сыновья.

В этом искаженном мире, все эти знания и та осторожность, с которой Эрик возвращался на лед, превратили его в изгоя. Сейчас большинство фанатов полностью поддерживают и защищают решение звезды «Пингвинс» Сидни Кросби не форсировать подготовку и находиться на больничном столько, сколько потребуется для полного восстановления после сотрясения. Десяток лет назад, когда Линдрос попытался сделать то же самое? Реакция была, скажем так, менее одобрительной. В СМИ подтрунивали над ним, открыто усмехались и сомневались в его мужественности. Фанаты брызгали слюной. А когда Линдрос и его родители осмелились усомниться в решении медицинского штаба «Флайерс» отправить Эрика в марте 2000 года на обследование к специалисту по мигреням, а не к доктору, специализирующемуся на сотрясениях, сорвался и архаичный Бобби Кларк. Он изолировал Линдроса от команды, неделями не общался со своей главной звездой. Потом он лишил форварда капитанской нашивки.

Оглядываясь назад, именно это больше всего раздражало тогда Линдроса, а сейчас заставляет волноваться за игроков, оказавшихся травмированными: давление со стороны руководства, влияние партнеров по команде и другие способы заставить хоккеиста поскорее выйти на лед – все это сработало в случае Линдроса, в первую очередь, потому что он сам поддался на это. «Атлеты сами загоняют себя в угол, боясь раскрыть истинное состояние дел. Кто хочет признать свои недостатки и, возможно, самолично поставить крест на карьере? Ты действительно готов на это? Потому что первым же делом у клуба встанет следующий вопрос – а кто там есть фарме, чтобы заменить тебя? С этой точки зрения это довольно дерьмовый бизнес», – рассказывает Эрик.

Пропустив 10 недель весной 2000 года из-за очередного сотрясения, Линдрос вернулся к финалу Восточной конференции. В седьмом матче серии нападающий хотел сделать передачу, когда его настиг силовой прием Скотта Стивенса, уже вошедший в анналы истории. Эрик рухнул на лед и длительное время оставался практически неподвижным. После этого мы никогда больше не видели прежнего Линдроса.

В 2007 году транзитом через «Рейнджерс» и «Торонто» Линдрос оказался в «Далласе». В составе «Старс» он выступал на правом краю атаки, потому что уже не переносил роль центрфорварда. Где-то ближе к концу сезона замученный мелкими повреждениями Линдрос поймал себя на мысли, что пристально следит за часами во время тренировки и с нетерпением ждет ее окончания, чтобы поскорее убраться к черту со льда. «Время пришло», – промелькнуло у него в голове. Спустя несколько месяцев, Эрик объявил о завершении карьеры.

К тому времени Линдрос пострадал от консервативных взглядов на игру не меньше, чем от сотрясений: «Сделали ли мы в этом плане шаг вперед? Не знаю, продвинулись ли мы?».

НХЛ всегда находилась в тени НФЛ, на которую обрушилась основная критика по поводу сотрясений (никто не спрашивал руководителей НХЛ, разрешили бы они своим детям играть профессионально). Но хоккей страдает не меньше из-за травм головы. В 2011 году лига приняла новые правила, чтобы тщательнее отслеживать сотрясения. Также было уточнено и расширенно правило №48, чтобы наложить табу на любые силовые приемы, пришедшиеся в голову.

В то же время драки продолжают считаться одним из ключевых аспектов игры, а многие клубы продолжают упорно отмечать, что у игрока «травма верхней части туловища», вместо того чтобы честно признаться, что у него сотрясение. Как и в американском футболе, в хоккее отказываются признавать, что и небольшие столкновения могут нанести серьезный вред.

В прошлом году около 90 игроков (13% от играющих в лиге) пропускали матчи из-за сотрясений, включая и бывшего MVP плей-офф Джонатана Тэйвса. Надо смотреть правде в глаза: в контактных видах спорта, наверное, невозможно полностью исключить риск получить сотрясение. Так что Линдрос сделал лучшее из того, что ему оставалось: он восстал против, казалось, незыблемого правила спорта – играй через не могу, играй, превозмогая боль. Как результат, нынешние игроки могут признаться, что не чувствуют себя обязанными скрывать свои сотрясения – это защитит их гораздо лучше, чем любой шлем и любое правило.

«Очень обидно, что Линдросу пришлось пройти через такое, – говорит защитник «Торонто» Джон-Майкл Лайлс, который в сезоне-2011/12 пропустил 16 матчей из-за сотрясения. – Но я думаю, сейчас все понимают, что, получив очередной удар в голову, нужно насторожиться: «Эй, нужно передохнуть пару дней и посмотреть, как я буду себя чувствовать».

Для Линдроса главной наградой за то, что он навлек на себя гнев хоккейных пуритан, считавших его наглым, равнодушным, эгоистичным игроком, посмевшим поставить свое здоровье выше нужд команды, стало то, что он смог спасти свой мозг, свою жизнь. После ухода из большого спорта на Линдроса иногда накатывают приступы тревоги, что, возможно, является последствием множества сотрясений. Эрик упоминает, что он каждый день тратит минут 10-20 на разгадывание судоку и пасьянс «Солитер» в своем телефоне. Это форма самопроверки и убеждения в остроте собственного ума? «Возможно», – отвечает Эрик, с трудом сдерживая смех.

В конце концов, у Линдроса не наблюдается негативных последствий сотрясений. Он чувствует себя хорошо. Сильным и здоровым, а также, что немаловажно, удачливым. В последние два года он успешно инвестировал средства в пару интернет-проектов, и это направление захватило его, здесь он нашел применение своим идеям, своей кипучей энергии. Кина говорит, что тема сотрясений практически не всплывает в их повседневной жизни.

Нельзя сказать, что Эрик полностью закрыл хоккейную главу своей биографии, у Линдроса никогда не было все так просто. После завершения карьеры он пожертвовал 5 миллионов долларов в лондонский (провинция Онтарио) Научный центр медицинских исследований, чтобы больше узнать и лучше изучить влияние сотрясений мозга на здоровье человека. Каждую весну он читает лекцию студентам медицинских курсов Университета Западного Онтарио, чтобы представить им точку зрения профессионального спортсмена на эпидемию травм головы.

В 2007 году Линдрос получил должность омбудсмена в Ассоциации игроков НХЛ, но быстро разочаровался в том, что для лиги бизнес стал приоритетнее игры, особенно когда речь заходит о здоровье хоккеистов. Линдрос объяснил, что даже введение минимальных изменений, как, к примеру, более мягкий плексикглас бортов, занимало несколько лет. Линдрос также хотел расширить площадку на пять футов с каждой стороны, чтобы предоставить игроком больше пространства для маневра. Он активно ратовал за возвращение красной линии в игру, что, по его мнению, снизило бы количество жестких столкновений, а соответственно и сотрясений, при этом не повлияв на результативность. Также Линдрос ратовал за создание специальной единой базы медицинской информации для всех команд НХЛ, чтобы клубы могли черпать и обмениваться знаниями.

«Нам нужно приложить общие усилия, чтобы лучше научиться справляться с этими проблемами», – объясняет Эрик. На предложение Линдроса ответил заместитель комиссионера НХЛ Билл Дэйли: «Можно сказать, что нас устраивает нынешнее положение вещей, мы считаем, что лига достаточно занимается вопросом безопасности игроков, а любые задержки и замешательства при принятии новых решений стоит поставить в вину Ассоциации игроков НХЛ, которая постоянно вмешивается в нашу работу. В том числе она вмешивалась и тогда, когда в ее руководство входил Линдрос».

В итоге отсутствие прогресса начало надоедать Линдросу. В конце концов, он решил, что может спасти либо себя, либо НХЛ: «В какой-то момент, ты приходишь к мысли: «Да пошло это все. Я двигаюсь вперед». Я буду двигаться вперед и делать то, что считаю нужным. И не буду больше прислушиваться к назойливому шуму. Некоторые могут назвать это поведение эгоистичным. Некоторые могут назвать это инстинктом самосохранения. Для меня это был вопрос выживания».

Ему требовался некоторый перерыв, чтобы вновь обрести любовь к игре. Сближение с хоккеем состоялось летом 2011 года, когда нынешний генменеджер «Флайерс» Пол Холмгрен пригласил Линдроса принять участие в декабрьском матче ветеранов на арене «Ситизенс Банк Парк». Неизвестно какую роль при этом играл Бобби Кларк, но он настаивает, что они уже не испытывают негативных чувств друг другу: «Да, у нас были столкновения, но, когда он ушел из команды, напряжение спало». Подтверждая свои слова, Кларк настаивал на включении Линдроса в Зал славы НХЛ: «Он играл ключевую роль в составе «летчиков».

На предматчевом представлении игроков Линдрос с некоторой опаской выходил на лед в форме «Филадельфии», но был удостоен громогласной овации толпы. В то время, как Кросби не мог играть из-за сотрясения, Эрик чувствовал, что мир готов обратить внимание на проблему травм головы. Признать эту проблему, принести свои извинения. Линдрос поднял голову и взмахнул клюшкой, салютуя фанатам. «Наконец-то для Эрика времена сражений остались позади. Ему уже нечего доказывать, и он может сказать лишь одно: «Смотрите, вы все ошибались. Вы создали образ злодея в своих головах. А я совершенно не таков», – говорит Кина.

Однако воссоединение с «Филадельфией» оказалось легкой прогулкой по сравнению с выстраиванием отношений со своим будущим тестем. Иронично, но Кина, любовь всей его жизни, оказалась уроженкой Квебека. Но это только начало. Ее отец – Пьер Ламарш – принципиально говорящий только по-французски, оказался преданным хоккейным фанатом. Одним словом, страстным поклонником «Нордикс», с которым Линдрос никогда не хотел встретиться, а теперь им придется регулярно сидеть за обеденным столом друг напротив друга с ножами в руках.

Однако Пьер не воспользовался своим шансом на отмщение. Несколько месяцев спустя после свадьбы в ноябре 2012 года, жених отвез Пьера в Монреаль на Матч всех звезд в «Белл Центре», где сам Линдрос принял участие во встрече ветеранов. Эрик, в словарном запасе которого наберется от силы пять французских слов, достал для Пьера билеты на отличные места, а также провел своего тестя в раздевалку. Окончательно сердце отца невесты растопила встреча с Серджио Момессо, Крисом Челиосом и Алексеем Ковалевым, которые долгое время на хорошем французском расписывали положительны качества новоприобретенного зятя.

Пьеру 73 года. Ему тяжело ходить. Честно говоря, он легко отстанет от любой толпы. Но и во время свадьбы, и при посещение «Белл Центра», каждый раз оглядываясь на отца, Кина видела рядом с ним все того же улыбающегося человека, бережно поддерживающего пожилого мужчину под руку.

Это был Эрик Линдрос – неторопливый, размеренный и со вновь обретенным смыслом жизни. Но все еще не боящийся идти наперекор толпе.

Источник: ESPN.

logoФиладельфия
logoЭрик Линдрос
logoтравмы
logoНХЛ
logoБобби Кларк
logoБилл Дэйли
logoДарюс Каспарайтис
logoКвебек
logoДаллас
logoСкотт Стивенс