Авиакатастрофа, где могли погибнуть Гуллит и Райкард – о ней мало кто знает. 34 года назад разбилась сборная Суринама
От редакции Sports.ru: приглашаем в исторический сюжет, достойный вашего внимания и погружения. Отреагируйте плюсами, комментариями и подпиской на блог, если вам понравится (а это наверняка).
Всем привет!
Этот пост об одной из самых черных страниц не только в истории Суринама и мирового футбола, но и всей авиационной отрасли в целом. История оборванных 176 судеб, из которых 15 вполне могли стать новыми Рудами Гуллитами и Франками Райкардами. История человеческой глупости и нечеловеческого упрямства. История трагических совпадений и совпадений чудесных.
Суринам – уникальная страна, за которую могли выступать множество таких великих футболистов, как Эдгар Давид, Кларенс Зеедорф или Вирджил Ван Дейк, но которая при этом считанное число раз принимала участие в финальной стадии даже континентального первенства.
Суринам граничит с Бразилией – обе страны дали миру целую россыпь суперзвезд, однако находятся эти страны на разных полюсах футбольной орбиты. Причина очевидна: Суринам, который на протяжении трех веков был владением Нидерландов, а затем ставший ее колонией, поставлял в эту европейскую страну не только сахар или золото, но и футболистов, родители которых в свое время уезжали из страны в Нидерланды в поисках лучшей жизни.
Независимым Суринам стал только 25 ноября 1975-го, однако даже это не остановило человеческий отток людей из Суринама в сторону своего колонизатора, поэтому национальная сборная страны по футболу оставалась прозябать на задворках даже далеко не самой сильной Северной Америки – да, несмотря на то, что географически Суринам расположен в Южной Америке, в футбольном плане страна (вместе со своими соседями в лице Гайаны и Французской Гвианы) относится к КОНКАКАФ, а не КОНМЕБОЛ.
При этом Суринам сам лишил себя возможности иметь боеспособную сборную: конкуренция в сборной Нидерландов огромная, поэтому для многих футболистов суринамского происхождения шанс попасть в «оранжевую» сборную всю карьеру остается призрачным, что могло бы способствовать тому, что часть из них могла принять решение выступать за свою историческую родину. Но это просто невозможно: в Суринаме нет двойного гражданства, и если человек получает голландский паспорт, то лишается суринамского гражданства.
Тем не менее, связь новых «голландцев» суринамского происхождения со своей исторической родиной никогда не терялась и всегда была довольно сильной: на своей новой родине они зачастую подвергались расистским оскорблениям и избиениям, поэтому старались держаться вместе, образуя целые суринамские районы в голландских городах.
Разумеется, эти районы считались неблагополучными, поэтому социальному работнику из Амстердама Сонни Хасно однажды в голову пришла идея улучшить ситуацию в этих гетто с помощью футбола – ранее он неоднократно замечал, как в районах других иммигрантов благодаря футболу улучшалось поведение детей, как там снижалась преступность и что в целом интеграция иммигрантов в голландское общество проходило менее болезненно.
Так на свет появилась футбольная команда под названием «Цветные 11», задача которой заключалась в объединении малоизвестных футболистов-суринамцев голландских клубов из низших лиг и проведении показательных матчей. Первые такие матчи прошли в 1986 году в городах Энсхеде, где выступает «Твенте», и соседнем Хенгело. На этих играх царила праздничная атмосфера, с национальной едой и суринамской музыкой.
Несмотря на то, что матчи были, по сути, просто дворовой зарубой, успех и эффект от них был таким ошеломляющим, что Сонни Хасно решил начать сбор денег на расширение инициативы и проведение серии матчей уже в Суринаме. Так было принято решение о том, что «Цветные 11» примут участие в мини-турнире из четырех команд в 1989-м в Парамарибо – столице Суринама.
Победа сборной Нидерландов на Евро-88 (в финале обыграли СССР со счетом 2:0 с тем самым невероятным голом Ван Бастена в ворота Дасаева) была добыта во многом благодаря выходцам из Суринама. За нее выступали Руд Гуллит, забивший гол в финале чемпионата, Франк Райкаард, Арон Винтер и Джеральд Ваненбург.
Этот факт так воодушевил Хасно, что он разослал приглашение на турнир в Суринаме и этой звездной четверке, а также нескольким десяткам других футболистов из ведущих клубов страны. Поездки всех этих звезд ожидаемо «завернуло» руководство их клубов, мотивируя это тем, что уставшие от долгого сезона футболисты должны будут совершить ненужное трансатлантическое путешествие. Даже «Аякс» запретил своим игрокам ехать в Суринам, однако двое из них – голкипер Стэнли Мензо и нападающий Хенни Мейер – проигнорировали этот запрет и 5 июня вылетели в Суринам якобы «в отпуск», но сделали это отдельно от остальной команды, которая должна была прилететь на пару дней позже.
На следующий день, 6 июня, остальная часть команды из 17 футболистов и главного тренера Ника Стиенстры собралась в амстердамском аэропорту Схипхол. Рейс Амстердам – Парамарибо был отложен на 12 часов из-за того, что самолет прибыл в Амстердам с опозданием с рейса из Майами. Но настроение среди футболистов все равно было веселым: все шутили, смеялись, а музыкальная группа Draver Boys, летевшая вместе с командой, развлекала всех своими песнями.
В 23:25 рейс PY764 со 178 пассажирами и девятью членами экипажа на борту поднялся в воздух. Самолет «Дуглас», названный в честь суринамского пловца Энтони Нести, завоевавшего золото на Олимпиаде-1988, считался молодым – ему было всего 20 лет, для авиации это показатель даже ниже среднего, борт успел налетать 52 706 часов.
Из девяти членов экипажа шесть бортпроводников были суринамцами, а все три пилота – американцами, причем они были крайне опытными специалистами: 66-летний капитан Уилберт Роджерс налетал 19 450 часов, имел большой опыт управления «Боингом-737» (самый массовый пассажирский самолет за всю историю пассажирского авиастроения: каждые пять секунд в мире взлетает и садится один 737-й), а на «Дугласе» опыт его полетов составлял свыше 8 800 часов; 34-летний второй пилот Глин Тобиас, несмотря на свой относительно молодой возраст, также много летал на «Боинге-737» и «Дугласе», а 65-летний бортинженер Уоррен Роуз успел налетать больше их обоих вместе взятых, правда только на «Боинге-727» (а не 737), да и на «Дуглас» пересел относительно недавно — 720 часов полетов.
Учитывая большой опыт и высокую квалификацию американских пилотов, а также свежесть самого самолета (о том, так ли было все на самом деле, мы еще поговорим), ночной 12-часовой полет должен был стать самым обычным перелетом с континента на континент. 7 июня в 4 часа утра по местному времени экипаж начал снижение в направлении аэропорта Зандеридж, расположенного в получасе езды от Парамарибо.
Еще до начала полета пилотов предупредили, что система посадки по приборам (курсо-глиссадная система или же КГС) в аэропорту была выведена из эксплуатации (физически она там находилась, но в работе уже не применялась) за полгода до этого, но пилотов это не смущало – по прогнозу погоды видимость на момент посадки составляла 6 000 метров, а в аэропорту функционировало альтернативное оборудование для захода на посадку, когда экипаж летит к маяку в аэропорту, постепенно снижаясь вручную (радиотехническая система ближней навигации — РСБН).
Но за 20 минут до захода на посадку им сообщили, что видимость резко сократилась до 900 метров, из-за чего посадка по маяку в аэропорту невозможна (для этого оборудования минимальная видимость должна составлять 2300 метров). Пилоты начали размышлять, хватит ли у них топлива, чтобы подождать улучшения погоды, но затем второй пилот Глин Тобиас предложил капитану Уилберту Роджерсу нестандартное и довольно рискованное решение: «Нас предупредили, что КГС в аэропорту не эксплуатируется, но мы точно знаем, что система все еще включена и можно перехватить ее сигнал. Мы должны этим воспользоваться».
Суть этого решения заключалась в том, что минимальная видимость для использования КГС составляет всего 800 метров, что позволило бы им приземлиться. Капитан Роджерс согласился, что они должны использовать КГС, это позволит им спуститься значительно ниже и увидеть взлетно-посадочную полосу (ВПП).
– Смотри, наш город вон там! Видимо, туман снизу не очень густой, раз мы с тобой можем разглядеть огни Парамарибо, – несколько мгновений спустя заметил Тобиас.
– Значит, мы попытаемся сесть, – ответил Роджерс.
– Согласен, ограниченная из-за тумана видимость не станет для этого проблемой, — вторил капитану воздушного судна Тобиас, когда увидел вдалеке огни взлетно-посадочной полосы.
– Подай сигнал, и мы приземлимся, вот и все, — заключил Роджерс.
Через 15 минут диспетчер Парамарибо разрешил выполнение захода на посадку по РСБН на взлетно-посадочную полосу №10, но пилоты, как мы помним, не собирались заходить на посадку по РСБН: капитан Роджерс уже настроил свое оборудование на прием сигнала от КГС, одновременно проинструктировав Тобиаса настроить свои приборы на РСБН, чтобы использовать их в качестве запасного варианта на случай, если КГС не сработает.
После этого они начали разворот, чтобы выровняться со взлетно-посадочной полосой, но капитан Роджерс не совсем понимал, куда им нужно лететь. А второй пилот не осознавал, что он поворачивает слишком круто, поэтому сказал: «Просто продолжайте поворачивать на тридцатиградусном крене, и все будет в порядке», добавив мгновение спустя: «Разгоняйтесь до 30 градусов!».
После этого экипаж вывел самолет на позицию, чтобы принять сигнал от КГС. В 04:23 по местному времени приборы Роджерса начали улавливать сигнал локализатора КГС, который помогает самолету выровняться с ВПП. Вскоре после этого диспетчер разрешил рейсу приземлиться.
Ориентируясь на КГС, второй пилот параллельно следил за видом из окна. Через минуту он отметил, что снова поднимается небольшой туман, который стал скрывать вид на огни ВПП, но предположил, что он вот-вот закончится. Диспетчер дважды спрашивал, видит ли экипаж ВПП, и Тобиас ответил утвердительно. Но экипаж ничего не видел.
Еще через минуту индикатор прибора в кабине пилотов начал двигаться, хотя должен был находиться в центре шкалы и не двигаться: если он находится ниже центра, значит самолет находится слишком высоко, а если выше центра, то самолет расположен слишком низко. А суть самого прибора и системы КГС заключается в том, чтобы направить самолет вниз под точным углом, необходимым для приземления на ВПП.
Вернемся в кабину пилотов: к этому моменту они снова видели огни ВПП, тускло светящиеся сквозь плотный слой тумана. Но как раз из-за тумана создавалась ошибочная иллюзия, что ВПП была ближе, чем на самом деле. «Эта КГС немного не соответствует показаниям. Я ей не доверяю», – заявил Тобиас, который смотрел в окно и ориентировался на искаженную туманом реальность за бортом, а не на работу КГС на ВПП или приборов в самолете. Он считал, что система не работает должным образом, хотя на самом деле все работало просто отлично.
Из-за своей ошибочной оценки ситуации Тобиас думал, что им надо снизиться еще и только потом заходить на посадку. Когда капитан Роджерс начал снижение до той высоты, где, по его с Тобиасом мнению должен быть самолет вопреки показаниям приборов, система предупреждения о приближении к земле начала выдавать тревожный сигнал о том, что они отклоняются ниже траектории снижения. Экипаж продолжал опираться на собственные ощущения и вид за окном, а не на приборы, поэтому они отключили систему предупреждения о приближении к земле, чтобы она лишний раз не нервировала пилотов.
Эта система останется выключенной до конца полета.
Борт вошел в туман, и огни ВПП стало почти невозможно различить.
– Скажи диспетчеру, чтобы он включил освещение ВПП, – сказал капитан второму пилоту.
– Не могли бы вы включить огни ВПП, пожалуйста?, — передал Тобиас просьбу капитана. Диспетчер увеличил интенсивность освещения ВПП, но этого было недостаточно.
– Скажи, чтобы включили огни ВПП еще ярче, – повторил Роджерс.
– Пожалуйста, прибавьте ещё яркости для огней ВПП, – Тобиас продолжал выполнять команды капитана воздушного судна.
– Хорошо, – ответил диспетчер.
Когда самолет продолжал снижаться сквозь туман, бортинженер Роуз выкрикнул: «300 футов» (грубо говоря соотношение фута к метру 3 к 1, то есть на тот момент самолет находился на высоте ниже 100 метров), а через несколько секунд последовало «200 футов».
Самолет продолжал катастрофическое снижение. «У нас минимальная высота снижения для захода на посадку. Сейчас я посажу самолет» — пытался убедить себя и других капитан Роджерс. Только вот минимальная высота снижения для захода на посадку по КГС составляет 260 футов (и 560 футов для захода на посадку по РСБН).
Самолет не должен был опускаться ниже этого, не имея возможности видеть ВПП, но Роджерс снизил высоту до 200 футов, чтобы лучше видеть сквозь туман. «150!!!» – заорал Роуз, когда Роджерс начал выравнивать самолет. Внезапно из темноты возникла роща огромных тропических деревьев. «Взлетай выше!», – продолжал вопить Роуз. Роджерс потянул назад рычаги управления и толкнул дроссели вперед, чтобы уйти выше, но было слишком поздно.
На высоте 82 футов (25 метров) над землей второй двигатель врезался в дерево, расположенное в 300 метрах от порога ВПП. Долю секунды спустя правое крыло ударилось о другое дерево и оторвалось, ввергнув самолет в неконтролируемый крен вправо. Капитан Роджерс попытался вывести свой поврежденный самолет из опасности, но это было уже бесполезно.
Самолет перевернулся и упал вверх дном в лесу всего в нескольких метрах от ВПП, развалился и загорелся. Несколько пассажиров вылетели из самолета вместе с креслами, к которым были пристегнуты, но почти все погибли либо от мощнейшего удара о землю, либо от последовавшего мощного взрыва.
Когда аварийные бригады примчали на место крушения, они обнаружили чудом не пострадавшего маленького мальчика, в ужасе стоявшего рядом с самолетом. Затем обнаружили еще несколько выживших: 15 человек с тяжелыми травмами спаслись благодаря тому, что они вылетели из самолета и из-за этого не оказались в эпицентре пожара. Некоторые из них позднее скончались в больнице, поэтому из 187 человек, находившихся на борту, в живых останется только 11.
Среди них оказались три футболиста команды «Цветные 11»: форварды Зиги Ленс (дядя Джеремейна Ленса, игравшего за «ПСВ», «Сандерленд», киевское «Динамо» и турецкие «Фенербахче» с «Бешикташем») и Раджин Де Хаан, а также полузащитник Эду Нандлал. Из них вернуться на футбольное поле, несмотря на перелом позвоночника (причем он, очнувшись сразу после авиакатастрофы, еще и вынес маленького ребенка, чем спас ему жизнь), смог только Де Хаан – спустя 7 месяцев он снова надел футболку клуба «Телстар», за который выступал до этой трагедии.
Тяжелая травма позвоночника давала о себе знать, поэтому в следующие несколько лет он был вынужден играть за любительские клубы. Но даже там Де Хаан не сдавался, чем заслужил профессиональный контракт с ФК «Эйндховен» (не путать с «ПСВ») из первого дивизиона Голландии, где отыграл три сезона, откуда его пригласили в «Ден Бош». Вернуться на прежний уровень он так и не смог, но уже из-за новых, чисто футбольных травм.
Ленс, успевший поиграть за «АЗ Алкмар» и «Фортуну» (Ситтард), не смог возобновить игровую карьеру. Но совсем из футбола он не ушел, основав собственное агентство Pro Athlete, где на первый план ставил не деньги и выгоду для себя, а учитывал в первую очередь желания своих футболистов-клиентов. Благодаря такому подходу его игроки практически никогда не уходили от него к другим агентам, а среди его клиентов были Ван Бронкхорст, Мельхиот, Райцигер, Оойер, Ландзаат, Богард и Джордж Боатенг.
Эду Нандлалу пришлось тяжелее: на протяжении полутора лет он был прикован к инвалидной коляске, и врачи давали неутешительный прогноз, что Нандлал никогда больше не сможет ходить. Но Эду преодолел все невзгоды даже несмотря на то, что «Витесс», которому он тогда принадлежал, отказался оплачивать ему лечение и реабилитацию. Два его прежних клуба – «Утрехт», где он играл под руководством Дика Адвоката, и «Эммен» – также остались в стороне от трагедии. Вернуться на поле он, конечно, уже не смог, но несколько лет играл в мини-футбол на любительском уровне, а в 2002-м основал собственную клининговую компанию. На это его подтолкнула другая личная трагедия: в том же 2002 году из-за редкой опухоли головного мозга умер 5-летний сын Рива, поэтому Эду надо было найти что-то, что помогло бы ему отвлечься от этого и не сойти с ума. Спасатель, достававший Эду из завалов, узнал его: «Эй, Эду, я тебя знаю. Ты был в моем классе в школе».
15 остальных игроков команды «Цветные 11», к сожалению, погибли.
Вратари
Ллойд Дусбург, 29 лет, «Аякс»
Из-за его невероятной прыгучести и эффектности в воротах получил прозвище «Кот». Поиграл за «Витесс» и «Эксельсьор», где заслужил приглашение в «Аякс». В Амстердаме был сменщиком Стэнли Мензо, который также прилетел в Суринам на этот турнир, но сделал это на день раньше.
Флориан Виджент, 27 лет, «Телстар»
Физически очень мощный, но обладал отличной техникой. Из-за симбиоза этих качеств был удостоен звания лучшего вратаря 1-го дивизиона Голландии в только что завершившемся сезона. Также, как и Дусбург, был хорошим другом Стэнли Мензо.
Защитники
Джерри Хаатрехт, 28 лет, «Нерляндия»
Был единственным футболистом среди «Цветных 11», который играл за любительскую команду, хотя в детстве играл в футбол в одной коробке вместе с Гуллитом и Райкардом. Обладал большим талантом и со своим братом Винстоном был в академии «Аякса», откуда его позвали в «Камбюр», но закрепиться в профессиональном футболе он не смог. Двойная трагедия Джерри заключается в том, что в Суринам он полетел как раз вместо Винни, которого на этот турнир не отпустил «Херенвен» – клубу еще предстояли стыковые матчи за право сыграть в высшем дивизионе страны. А тройная трагедия Джерри – это то, что во время полета рослый Хаатрехт захотел поспать, но его ноги упирались во впереди стоящее кресло, поэтому он попросил полузащитника Эду Нандлала, который был ниже его ростом, поменяться местами. Так Хаатрехт сел на место у аварийного выхода, а Нандлал сел на место Джерри. Это спасло Нандлалу жизнь.
Рууд Дегенар, 25 лет, «Хераклес»
Воспитанник клуба «Гоу Эхед Иглс», сын Дольфа Дегенара – одного из первых суринамских футболистов в чемпионате Голландии, играл в конце 50-х за «Зволле и «Тубантию». Крепкий и атлетичный Рууд невооруженным взглядом выделялся на поле, чем заслужил приглашение в «Хераклес». В Суринам отправился со своей девушкой – она тоже погибла.
Рубен Кугельданс, 22 года, «Виллем II»
Как и его отец, играл за «Венло», где произвел впечатление очень дисциплинированного и внимательного защитника, благодаря чему им заинтересовался «Виллем». В новом клубе получил тяжелую травму, из-за которой он никак не мог набрать хорошую форму весь сезон. Из-за этого его даже не хотели брать в Суринам на турнир, но в последний момент все-таки пригласили в команду.
Ортвин Лингер, 21 год, «Харлем»
Воспитанник «Харлема» даже теоретически не мог играть против «Спартака» в 1982-м (матч в Москве завершился трагической гибелью 66 людей из-за давки в «Лужниках») – ему тогда только-только исполнилось 15, и он едва начал играть за юношескую команду. Спустя семь лет быстрый правый защитник уже был не просто игроком основы, но и одним из любимчиков тренера Дика Адвоката, который собирался увести его за собой в «Дордрехт». Лингер выжил в катастрофе, но умер через три дня в больнице.
Энди Шармин, 21 год, «Твенте»
Сын отца-немца и матери-суринамки, будучи крайне талантливым защитником, оказался перед сложным выбором: поехать в Суринам на товарищеский турнир или же отправиться с молодежной сборной Нидерландов на ежегодный турнир в Тулоне среди команд от 17 до 23 лет. Несмотря на неофициальный статус, на тот момент он считался самым престижным турниров (из числа товарищеских) с участием молодежных команд. Более того, до 1977-го, когда ФИФА ввела официальный молодежный ЧМ, турнир в Тулоне считался неофициальным чемпионатом мира. Но Шармин выбрал поездку в Суринам из-за своей матери и тети, которые тоже захотели поехать с ним на историческую родину. «Твенте» долго не отпускал Энди на этот турнир, но в последнюю минуту все же сдался.
Андро Кнель, 21 год, «НАК» (Бреда)
В юности воспитанник роттердамской «Спарты» играл в нападении, но в конце концов нашел себя на месте левого защитника. Из Роттердама Кнель перебрался в «НАК», где успел отыграть лишь 1 сезон, но всё равно успел влюбить в себя болельщиков нового клуба — был крайне жизнерадостным, носил стильные дреды и, так как у него не было водительских прав, на тренировки приезжал на роликах.
Полузащитники
Фриц Гудингс, 25 лет, «Вагенинген»
Опорник, воспитанник «Утрехта». В «Вагенинген» перешел как раз в 1989 году. Был хорошим футболистом, но слишком травматичным. Но, как назло, тот год провёл без травм и был в отличной форме, чем заслужил приглашение в состав «Цветных 11», хотя первоначально собирался в отпуск в США.
Вирджилл Юманхан, 20 лет, «Серкль Брюгге»
Талантливый полузащитник играл в молодежке в «Аяксе», но в основной состав пробиться не сумел. Решил не стучаться в закрытую дверь и перешел в бельгийский «Серкль Брюгге». Там подружился с Томом Кроммендайком, который погиб в автомобильной аварии год спустя трагедии с Юманханом.
Фредерик Патрик, 23 года, «Зволле»
Воспитанника «АЗ» быстро перехватил «Зволле», который нуждался в качественном полузащитнике. Фред обожал компьютерные игры, а также обладал потрясающим чувством юмора и постоянно пародировал Стиви Уандера.
Нападающие
Элфрид Вельдман, 23 года, «Де Графсхап»
Очередной воспитанник «Аякса», который не смог пробиться в основу амстердамского клуба, и в 1989-м правый вингер перешел в «Де Графсхап». У Элфрида остался брат Джон, который играл за «Спарту» из Роттердама.
Стивен Ван Дорпель, 23 года, «Волендам»
Один из самых талантливых игроков той сборной Суринама, который в завершившемся сезоне в футболке «Волендама» набрал 9+1 по системе «гол+пас». Своей результативностью привлек внимание «Роды», переговоры с которой находились на продвинутой стадии – новый сезон Стив должен был начать уже в Керкраде.
Вендел Фрейзер, 22 года, «Росендал»
Шустрый дриблер, воспитанник «Фейеноорда», за который Вендел мечтал играть с самого детства, но дальше молодёжной команды подняться не удалось. Пришлось уйти в «Розендал», но после первого же сезона его за 600 000 гульденов по просьбе всё того же Дика Адвоката купил «Дордрехт».
Тренер
Ник Стиенстра, 34 года, тренер любительского клуба «Хемстеде»
Начинал карьеру в суринамском клубе «Робин Гуд» (как раз одна из трех команд, с кем на турнире должны были сыграть «Цветные 11»; две другие команды – это «Боксель» и «Трансваль»), после чего поехал в Нидерланды в надежде найти себе новую команду уже там. Но не сложилось, и Ник решил стать тренером, для чего отправился на тренерские курсы.
Одновременно с учебой стал тренировать любительский клуб «Хемстеде», с которым в первый же сезон стал чемпионом своего дивизиона. Его мечтой было возвращение в Суринам и профессионально развивать суринамский футбол у себя на родине. Стиенстра был единственной жертвой авиакатастрофы, похороненной в Суринаме – всех остальных похоронили в Нидерландах.
Та трагедия так или иначе затронула почти все суринамские семьи (на тот момент в стране проживало чуть больше 400 тысяч жителей) – так, например, не остался в стороне и Ромео Кастелен, который в нулевые и десятые играл за «Фейеноорд» и «Гамбург», а также заезжал в нижегородскую «Волгу» – в той авиакатастрофе погибли его мама и сестра.
Расследование крушения сделало однозначный вывод: вина лежит полностью на пилотах, которые, игнорируя датчики и приборы, ошибочно считали, что находятся слишком высоко для предстоящей посадки и опустили самолет слишком низко. А летные испытания, проведенные всего через несколько дней после крушения, показали, что все оборудование самолета и аэропорта, даже выведенная из эксплуатации система КГС, функционировало нормально.
Хотя один из друзей выжившего «очевидца» Зиги Ленса считает иначе: «Все, что могло пойти не так, пошло не так. Ленс сказал мне, что как только он зашел в самолет, сразу понял, что он очень старый. Некоторые вещи в самолете в прямом смысле слова скреплялись скотчем и изолентой». Даже если это можно списать на бурную фантазию пострадавшего, то, помимо этого, есть и ряд документальных несостыковок – например тот факт, что капитану Роджерсу было 66 лет, хотя по суринамским правилам лицам старше 60 лет запрещено работать в коммерческих авиакомпаниях.
Кроме того, незадолго до злосчастного полета Роджерс был отстранен от полетов после посадки на неправильную ВПП, а у его второго пилота Тобиаса вообще был фальшивый паспорт. К тому же весь экипаж был нанят авиакомпанией не напрямую, а через отдельную фирму-подрядчика, из-за чего соответствующие проверки и тесты пилотов для допуска к полетам не были проведены самой авиакомпанией – там просто положились на подрядчика, понадеявшись, что пилоты были приняты и протестированы должным образом.
Хватало и других дурных предчувствий накануне полета – так, например, жена тренера Ника Стиенстры рассказывала, что незадолго до трагедии она неожиданно проснулась посреди ночи, а Ник лежал на спине, сложив руки на груди, словно в гробу, хотя всегда спал на боку или на животе. А защитник Андро Кнель перед полетом сказал своей матери: «Это прозвучит странно, но просто знай, что я тебя люблю».
При этом СМИ и общественность забывают, что в этой авиакатастрофе помимо 15 футболистов погиб еще 161 человек, и все со своими судьбами: маленькие дети, которые ехали навестить своих бабушку и дедушку, пара, у которой был медовый месяц, три высокопоставленных военных офицера – начальник штаба армии Суринама майор Раймонд Лью Йен Тай, командующий ВВС майор Эдди Джоэ и начальник оперативного отдела армии капитан Арманд Саломонс, а также многие другие люди.
Вдвойне странно и грустно, что если бы на этом рейсе не летели суринамские футболисты, об этой трагедии люди бы давным давно забыли, как забывают десятки других авиакатастроф. Хотя и про эту трагедию знают далеко все, ведь она была не такой громкой, как гибель «Манчестер Юнайтед», «Торино», «Пахтакора» или «Шапекоэнсе».
Через несколько дней после катастрофы в переполненном зале конференц-центра «RAI» в Амстердаме было организовано траурное мероприятие, на котором выступил Руд Гуллит. В том же 1989-м на роттердамском стадионе «Де Кип» сыграли благотворительный матч. Позднее на месте падения самолета установили два памятника, хотя бОльшая часть обломков была просто закопана в землю там же, где самолет и упал.
Причем закопаны были обломки совсем не глубоко, что довольно странно, ведь спустя несколько лет эти обломки стали «выползать» наружу естественным образом благодаря дождям и обычным собакам, которые могли что-то раскопать лапами во время прогулки.
Сложно сказать, повлияла ли та трагедия на Суринам в футбольном плане: страна, давшая миру таких суперзвезд как Гуллит, Райкард, Винтер, Зеедорф, Давидс, Хассельбайнк, Найджел Де Йонг и Клюйверт, продолжает поставлять в Нидерланды новых – Ван Дейка, Вийналдума, Бергвейна и многих других.
Суринам никогда не играл на чемпионате мира, да что там ЧМ – Суринам только в 2021-м впервые в истории пробился в Золотой кубок КОНКАКАФ, где оказался в одной группе с Коста-Рикой, Ямайкой и Гваделупой. Ямайке и Коста-Рике проиграли (хотя с последними вели по ходу игры), а вот Гваделупу все-таки одолели со счётом 2:1, заняв довольно почетное для своего статуса третье место в группе.
До 2021-го Суринам принимал участие в финальной части чемпионата КОНКАКАФ лишь в 1985-м, когда занял последнее место в группе с Гондурасом и Сальвадором. Хотя поначалу после обретения независимости в 1975-м (до того момента была сборная Нидерландской Гвианы) все шло куда более радужно: в 1978-м Суринам выиграл Карибский кубок, а годом позже занял там второе место.
Мог Суринам оказаться на Олимпиаде-80 в Москве благодаря третьему месту в отборочных играх сразу после Коста-Рики и США: американцы тогда Олимпиаду бойкотировали, их место на турнире освободилось, однако Суринам также решил последовать примеру США и от поездки в Москву отказался. Обоих отказников в России сменила сборная Кубы.
Но, несмотря на такую удручающую статистику (наивысшая позиция в рейтинге ФИФА, 84-е место, была достигнута аж в августе 2008-го), повод смотреть в будущее с оптимизмом у Суринама есть: в Европе играет более 150 футболистов с суринамскими корнями, многие готовы выступать за сборную Суринама.
Для подавляющего большинства из этого списка желающих есть непреодолимая преграда в виде все того же закона о запрете двойного гражданства, из-за чего, например, возможности сыграть за Суринам в свое время лишилось множество футболистов, по сути, полноценно не пригодившихся сборной Нидерландов:
Райан Бабель, Хайро Ридевалд, Урби Эмануэльсон, Ройстон Дренте, Вилфред Баума и другие. Тем не менее, уже сегодня за Суринам играет немало известных в Европе футболистов: Райан Донк, в послужном списке которого «Вест Бромвич», «Бетис» и «Галатасарай»; Диего Бисесвар, кучу лет игравший в «Фейеноорде» и «ПАОКе»; Флориан Йозефзун, поигравший за «Аякс» и «ПСВ» и заезжавший на Туманный Альбион в «Брентфорд» с «Дерби Каунти»; хорошо нам знакомый по «Мордовии» Юрия Семина Митчелл Дональд, надевавший футболки «Аякса», «Виллема» и «Црвены Звезды»; опытный Келвин Лердам, много лет игравший в Голландии за «Фейеноорд» и «Витесс», а в последние 5 лет штурмующий МЛС (уже успел поиграть за «Сиэтл», «Интер Майами» и «Лос-Анджелес Гэлакси»); Риджесиано Хапс, по 4 сезона отыгравший за «АЗ» и «Фейеноорд», а теперь мечущийся в Италии между «Венецией» и «Дженоа»; ветеран Тьяронн Шери, после многих лет в Голландии заезжавший на пару сезонов в чемпионшиповский «КПР», а далее отправившийся на заработки на безбедную старость (Китай, Турция и сейчас Израиль); Найджел Хассельбайнк, племянник легендарного Джимми Флойда.
Тренирует всю эту разношерстную банду не нуждающийся в представлении Арон Винтер, который сменил того самого Стэнли Мензо – вратаря «Аякса», который в 1989-м ослушался «Аякс» и улетел в Суринам, но, к своему счастью, на другом самолете. В прямом смысле белой вороной в сегодняшней сборной Суринама остается белокожий форвард Яник Вилдсхут, сменивший в Англии аж пять именитых клубов: «Мидлсбро», «Уиган», «Кардифф», «Норвич» и «Болтон», а сегодня играющий за «Оксфорд Юнайтед».
Имена звучат неплохо, но все-таки не идут ни в какое сравнение с тем, кто выбрал сборную Нидерландов: Ван Дейк, Гравенберх, Вейналдум, Мален, Промес, Бергвейн, Джастин Клюйверт, Вермеер, Хави Симонс или Дест, играющий за сборную США. Без пересмотра слишком сурового внутреннего закона всего лишь полумиллионный Суринам, давший тем же Нидерландам далеко не одну суперсборную, так и продолжит прозябать в середине второй сотни рейтинга ФИФА. Нужно что-то менять.
P.S. Если осилили прочитать этот пост, и он вам понравился, пишите комментарии, плюсуйте пост и подписывайтесь на блог «100% фанатский стиль!» — постараюсь радовать вас чаще. А еще Sports.ru запустили функцию донатов в комментариях – честно говоря не знаю для чего она, но можем опробовать. Если соберем хоть какую-то серьезную сумму, потратим ее на что-то хорошее или благотворительность – вместе с донатными комментариями сразу пишите свои варианты, на что можно их потратить и кому помочь (приюты для животных, какие-то фонды и так далее). Потом отчитаемся ;)
До новых встреч!
Фото: Gettyimages.ru/Peter Robinson; AFP/RANU ABHELAKH; wikimedia.org
Спасибо за материал!
В статье в Википедии об этом крушении есть фото DC8 который разбился (он тоже с 4 двигателями под крылом, легко перепутать)
Да, поправлю чуть позже. Ошибки исправлять никогда не поздно)
У Вас в тексте везде взлётно-посадочная полоса(ВПП) отображена как ВВП: "... А суть самого прибора и системы КГС заключается в том, чтобы направить самолет вниз под точным углом, необходимым для приземления на ВВП. Но вернёмся в кабину пилотов — к этому моменту они снова видели огни ВВП, тускло светящиеся сквозь плотный слой тумана. Но как раз из-за тумана создавалась ошибочная иллюзия, что ВВП была ближе...". Надеюсь, не поздно ещё поправить.
Михаэль Райцигер / Уинстон Богард / Кларенс Зеедорф / Эдгар Давидс /Аарон Винтер / Нордин Воотер / Патрик Клюйверт (все "Аякс"), Марсиано Финк ("Аякс" / ПСВ).