«Бросил хоккей ради цирка». История сына напарника Юрия Никулина
Наш собеседник – уникальный в своем роде человек. Андрей Шуйдин стал трехкратным чемпионом СССР с юниорскими и молодежными командами ЦСКА, а потом всю жизнь проработал в цирке. О том, каким был в детстве знаменитый хоккеист Вячеслав Фетисов, каким запомнился знаменитый клоун Юрий Никулин, и какой растет внук в семье спортсменов-циркачей, в интервью «БИЗНЕС Online».
«ПРИШЛИ В «ДИНАМО», А ТАМ СТОРОЖ СПРАШИВАЕТ – «ЧЕГО ПРИПЕРЛИСЬ? ИДИТЕ В КОНЮШНЮ»
– Андрей Михайлович, о вашей группе воспитанников ЦСКА 1958 года рождения дважды писал Вячеслав Фетисов в своих книгах «Условия игры», и «Овертайм». Вячеслав Александрович подробно расписывал и тот момент, когда пришел тренироваться в группу к тренеру Юрию Чабарину, и своих друзей по спортшколе, посвятив несколько абзацев вам.
– Я жил во дворе, где все пацаны летом играли в футбол, а зимой в хоккей. Кстати, способствовали нам в этом наши дворники-татары, дававшие нам шланг, и мы заливали лед в коробке. Так поиграв какое-то время, мы впятером скооперировались, и пошли поступать в хоккейную школу, первым делом отправившись на стадион «Динамо». Почему туда даже не могу сказать, как и мои ровесники, сколько мы с ними потом не пытались осознать почему «Динамо»?
Юрий Никулин с сыном Максимом, и Михаил Шуйдин с сыном Андреем на руках
– Может потому, что в известной советской песне пелось: «И упрямо едет прямо на «Динамо», вся Москва, позабыв о дожде».
– Скорее, мы поехали туда потому, что представляли, где находится этот стадион. Я знал, когда с отцом ездил на его спектакли. Мы закинули форму и клюшки за спину и поехали в день, когда наиболее уместно было заниматься хоккеем – температура опустилась куда-то в район минус 30. Дядя сторож динамовского стадиона встретил нас словами: «Чего приперлись? В хоккей записываться? Езжайте в конюшню». Мы в шоке, нам по семь лет, кто тогда знал, что такое «конюшня», почему там надо в хоккей играть. Тут дядя понял, что нам надо объяснить, и адаптировал свою речь: «Езжайте в ЦСКА». Объяснил, как проехать, и главное, пояснил, что «кони» даже в такой мороз тренируются, а «Динамо» - нет. Доехали мы до ЦСКА, зашли во дворец спорта, а там нас опять отфутболили. «Малышня, идите на гаревое поле». Это было поле, предназначенное для русского хоккея. Для того, чтобы пройти туда, надо было пересечь аэропорт, где тогда даже самолеты садились, взлетали, это сейчас там Ходынка. А нам нужно было пролезать через дыру в заборе, и потом по этому полю километра два шуровать.
– Так дыра в заборе и стала для вас путем к большому хоккею?
– Не для всех, в результате, из всей нашей компании остался только я один. Изначально в ЦСКА нас посмотрел Александр Николаевич Виноградов - легендарный советский хоккеист, из плеяды первых чемпионов мира. Он тренировал 1957 год, на год старше нашего.
– Оттуда вышел Владимир Щуренко - будущий хоккеист воскресенского «Химика».
– Да, но он пришел позже нас. Щура, Володя Гордеев, Игорь Новичков, который потом играл за «Буран» из Воронежа еще в первой лиге чемпионата СССР, они, как и Фетисов - воспитанники школы «Молния», и перешли в ЦСКА чуть позже. Виноградов дал нам разрешение надеть коньки, потренироваться, и решил всех оставить, пригласив на следующее занятие через неделю. Уже на него пришел другой наш тренер – легендарный детский наставник Юрий Александрович Чабарин.
Нас поначалу гоняли на большой поляне, а уже потом мы переходили на коробку, куда выходили все, у кого была форма. Чабарин был для нас, как отец, мы ему доверяли. Когда у нас ноги мерзли, играя на улице, он бежал в ларек, покупал газеты, обматывал нам ноги, согревал. Наша основа, я в том числе, уже пару раз становилась чемпионами Москвы, и только потом, кстати, в нашей команде появился Слава Фетисов.
Андрей Шуйдин в составе детской команды ЦСКА Фото: из архива Андрея Шуйдина
– Как на первых порах смотрелась будущая суперзвезда мирового хоккея?
– По-видимому, хорошо, если Юрий Александрович переставил Славу, по сути новичка тогда, к нам, в первую пятерку с Ваней Авдеевым. Со Славой мы быстро сдружились, ходили друг к другу в гости, я хорошо знал его родителей, он моих. С его отцом – дядей Сашей я до сих пор хорошо общаюсь, он сейчас остался единственным папкой из нашего выпуска.
На 50-летии Славы я вспоминал, как наша молодежная команда прилетела в 1974 году в Монреаль на товарищеские встречи с канадскими сверстниками. А там телевидение, пресса, мы такого внимания к себе и не ожидали. Смешно получилось, когда мы заселились со Славой в гостиничном номере, и порешали кто первым пойдет в ванную. Пошел Слава, я жду-жду, все местные каналы на телевизоре перещелкал. А Слава никак ванную наполнить не может. Там надо было ручку повернуть, чтобы вода не сливалась, а он этого не знал, все пытался дырку в ванной ногой заткнуть (смеется). Цирк!
Запомнилось то, что в Москву в те годы практически постоянно приезжали шведы, чтобы играть товарищеские матчи. Все в фирменной форме, а мы во всем перешитом. Юрий Александрович быстро нас научил иголкой пользоваться, чтобы сами могли себе что-то в форме подлатать, подшить. И обыгрывали мы этих шведов – 15:0, 16:1, примерно такие счета были.
ИГРАЛ КЛЮШКОЙ ОТ ВАЛЕРИЯ ХАРЛАМОВА
– Ваш папа гастролировал по всему миру, неужели он не помог хотя бы вам помочь с экипировкой? В книге Фетисова было только воспоминание о том, что он привез вам бейсбольную перчатку. А ведь мог помочь с крагами, клюшками.
– Папа привозил две клюшки из Канады фирмы «Шервуд», и еще одной фирмы, которой сейчас и не существует даже. Одна мне не подошла, я ее, если не ошибаюсь, отдал Славе. А с «шервудом» я сам играл, и, как мне показалось, бросок у меня стал гораздо сильнее. А еще я вспоминаю, что играл некоторое время клюшкой, доставшейся в «наследство» от Валерия Харламова. Эта клюшка «пережила» самого Харламова, я с ней поиграл, а потом подарил своему племяннику. И он в первой же игре её сломал. Я потом понял, что же я натворил! Это же музейная реликвия.
– Ваш папа не настаивал на том, чтобы вы ушли из хоккея?
– Наоборот. Цирковые из коллектива, в котором он работал в те годы, рассказывали, что дядя Миша нас замучил своими рассказами о том, как сын играет в хоккей, сейчас находится на матчах с канадцами.
Он понимал, что я занимаюсь делом. С пятого класса я начал заниматься в эстрадно-цирковом училище, и времени на ерунду у меня просто не хватало, что было очень важно. Я в шесть утра вставал, в семь был на раскатке в ЦСКА, потом мчался на занятия в эстрадно-цирковое училище, был там до четырех вечера, а в пять был уже на второй тренировке ЦСКА. Вечером готовил уроки, поскольку в армейской спортшколе было очень строго по вопросам успеваемости. Анатолий Владимирович Тарасов всем доступно объяснил, что образование очень важно и хоккеистом тоже, и тем, кто в итоге не станет спортсменом. Его слова «Мы должны быть лучшими во всём», стали девизом нашей школы.
И это важно. Даже когда мой внук Никитос (лучший хоккеист ЦСКА 2002 года рождения, – авт.) был совсем еще мелким, никто за него не носил ни спортивных сумок, ни клюшек. Всё сам. Это запомнилось мне с одного из первых родительских собраний в ЦСКА, на котором выступал Тарасов. Он увидел, как одна из бабушек несла снаряжение внука-хоккеиста, нашел эту бабушку и так её отчехвостил, что всем стало неповадно.
«Такому хоккеисту не место в ЦСКА, – говорил Тарасов. – Это он должен бабульку посадить на плечи, закинуть баул, и так идти на тренировку! Так и спортивную форму быстрей набрал бы…»
Анатолий Тарасов с супругой в гримерной Никулина и Шуйдина Фото: из архива Андрея Шуйдина
«В ЦСКА ПРО МЕНЯ ГОВОРИЛИ АРТИСТ, А В ЦИРКЕ НАЗЫВАЛИ СПОРТСМЕН
– В цирковом училище также не возражали против хоккея?
– Ну, если я успевал повсюду, то почему нет? Никто же не знал, по какому пути я в итоге пойду. Наоборот, мне запомнилось, как в наше училище пришел запрос из спорткомитета СССР, где сообщалось, что я должен полететь в Канаду, для чего требуются характеристики, комсомольские и так далее. Нас инструктировали – как себя вести в Канаде, да так, что я до сих пор помню, что тогдашнего премьер-министра Канады звали Поль Эллиот Трюдо. Единственно, из-за моих метаний между хоккеем и цирком, так получалось, что в ЦСКА обо мне говорили Артист, а в цирке называли Спортсмен. Правда, в цирке больше интересовались хоккеем, чем наоборот. Из училища и мои сокурсники ходили на наши матчи, да и педагоги отслеживали, как там Шуйдин на льду себя ведет. Выпуск у нас был хороший. Фетисов, Авдеев, Серега Алексеев, который потом играл в Киеве, Харькове.
– Сильный выпуск, а в хоккее осталось только трое.
– Там так случилось, что ушел тренер главного ЦСКА Константин Локтев, его сменил Виктор Тихонов, а он сломал нашу систему формирования армейской команды собственными воспитанниками. При Локтеве доверяли своим, лично мне посчастливилось играть в одной тройке с Борисом Михайловым и Владимиром Петровым в то время, когда Харламов не выступал, из-за автомобильной травмы. Им нужен был партнер в тройку, вот и ставили меня на пару тренировок из молодежной команды, это была вполне нормальная практика в ЦСКА.
– Что, по вашему мнению, не позволило вам заиграть в основе?
– Целый ряд событий. Начнем с армии. Там вообще случилась целая эпопея. Нас с Геной Станкевичем отправили на призывной пункт, сопроводив рекомендациями из армейского клуба, что нас перенаправят в армейскую команду. Контролировать весь процесс должен был великий Александр Павлович Рагулин, работавший тренером нашей молодежной команды. Мы просидели на сборном пункте до вечера, никто за нами из ЦСКА не приехал. А один телефонный звонок с призывного пункта стоил рубль, это при том, что с телефонного аппарата можно было позвонить за две копейки. Такие расценки. Это ладно, но у нас на двоих с Генкой было всего пять рублей. В результате я дозвонился до мамы, объяснил ситуацию, она из дома начала названивать в ЦСКА. В это время армейские «купцы» вовсю формировали команды новобранцев, забирая кого куда. Мы думаем, сейчас нас загребут в армию, куда потом денешься с «подводной лодки»? Дошло дело до наших фамилий, вызывают. Что делать? Мы с Генкой спрятались в здании призывного пункта под лестницей. Мама дозвонилась до Рагулина, который уехал на дачу, и совершенно позабыл о нас, вспомнив только в два часа ночи. На следующий день нас снова вызывают, а мы опасаемся выходить. А в это время, оказывается, армейцы уже все вопросы решили, и нас уже должны были командировать в хоккейную команду. В итоге приехали в ЦСКА, а там майор какой-то нас встречает словами: «Наконец-то явились, «дезертиры!» Одним словом, кино и немцы.
Детская команда ЦСКА, главный тренер Юрий Чабарин (в шапке) Фото: из архива Андрея Шуйдина
«ГАСТРОЛИРОВАЛИ В МОНРЕАЛЕ, ГДЕ Я РАНЕЕ ИГРАЛ В ХОККЕЙ»
– Единственной профессиональной командой у вас значится «Станкостроитель» из Рязани, где вы провели сезон, до ухода на манеж.
– Не совсем. Это я во второй лиге играл, а до того был еще сезон в третьей лиге, как в советские времена говорили – в чемпионате коллективов физкультуры. Так вот, после армии я достаточно быстро женился, у меня родился сын, а тут подоспело приглашение на Дальний Восток, в команду «Горняк» из Дальнегорска. Условия были шикарные, особенно для такого молодого, как я, хоккеиста. Подъемные – пять тысяч рублей, и большая, по тем временам, зарплата. Я сезон там провел очень хороший, мы заняли первое место, вышли во вторую лигу. Жена со мной поехала, а сын оставался на попечении мамы. Что касается Рязани, то играл я там очень плохо. Совсем не заладилось…
– Это и привело к тому, что вы завершили спортивную карьеру?
– Нет, просто Юрий Владимирович Никулин уходил на пенсию, по достижении 60 лет. Отец Михаил Андреевич Шуйдин - цирковой партнер Юрия Владимировича, обратился ко мне с вопросом: «Кому я оставлю манеж?». С ним уже работал мой старший брат Вячеслав, но отец и мне сказал: «Заканчивай с хоккеем, тебя ждет цирк». Потом и отцу исполнилось 60 лет, его проводили на пенсию, вскоре он ушел из жизни, и я стал работать цирковые номера с братом Славой. Но, увы, недолго. Брат выходил в номере с наездниками, и сломал ногу, когда спрыгнул с лошади. Травма была серьезная, что также вынудило его уйти на пенсию. У нас же в цирке рано уходят, особенно, если артисты связаны с исполнением акробатических номеров. Мы начали работать с другим партнером. И тут случился эпизод, когда хоккей мне помог.
– На манеже?
– Скорее за его пределами. В СССР приехал импрессарио из Франции мадам Жанин, которая посмотрела наши номера, и уточнила, что еще интересней было бы делать их на льду. А для меня это вообще не представляло никакого труда. Только подучил напарника, чтобы он уверенней держался на льду, и вперед, в цирк на льду. И мы со своей программой очутились на гастролях во Франции. Это был конец 80-х – начало 90-х годов. А уже через два года я сделал свою программу «Цирк на льду», у нас был свой коллектив. Мы много гастролировали, даже в тот же самый Монреаль полетели, где я в 1974 году играл в хоккей, а мы во дворце спорта «Форум» гастролировали уже с цирком на льду.
– А вы на льду работали те же самые репризы, которые делал отец с Никулиным?
– В основном, лучшие номера мы работали. Тот же номер «Брёвнышко» показывали, помню, на генеральную репетицию, так называемый «сбор программы» приехал посмотреть сам Никулин. Тогда Юрий Владимирович сказал, что ему наше «Брёвнышко на льду» нравится больше, чем то, что они сами делали на манеже.
«ЮРИЙ НИКУЛИН ЗАБИРАЛ МЕНЯ ИЗ РОДДОМА»
– И ваш отец, и Юрий Никулин - оба фронтовики, что называется «с передка». Как и Алексей Смирнов, в чей адрес в фильме «Операция Ы», прозвучала легендарная фраза «Надо, Федя, надо». И Анатолий Папанов, и многие-многие другие. Почему, на ваш взгляд, они, как и многие артисты-фронтовики делали свой выбор в пользу юмористических жанров?
– Начну с того, что мой папа был очень хороший человек, скромный, настоящий русский мужик. В Австралии у него спрашивали: «Вы такой известный артист цирка. Где вы живете в Москве?» Он шутливо ответил в «Хи-Хо», так он назвал окраинный район Москвы между Химками и Ховрино, где и обитала наша семья. Меня все время спрашивают рассказывал ли он мне про войну? Никогда. А свой выбор профессии он объяснял тем, что количество того горя, которое он в жизни увидел, и натолкнуло его на то, чтобы дарить людям радость.
– Каким у вас в памяти остался Юрий Никулин?
– Очень хороший, добрый человек. Я его не сопоставлял с экранным образом. Для меня он был добрый дядька, дядя Юра, перед общением с которым я не задумывался, что он всесоюзно известный артист, как бы с ним можно было бы заговорить. Для меня не было такой проблемы, в том числе потому, что я вырос в цирке, среди всех этих людей. Тот же дядя Юра меня из роддома забирал.
– Никулин первым делом вспоминается, как комедийный актер, цирковой артист, но среди его ролей есть такие драматические, как в кинофильме «Двадцать дней без войны», «Чучело». Там ни разу не смешно, совсем не весело…
– А как иначе? Я раньше не воспринимал киноартистов, как людей играющих один типаж. Возьмите Иннокентия Смоктуновского, Евгения Леонова, Никулина, Папанова, это же были талантливейшие люди, способные сыграть роль любого плана. К сожалению, я сейчас не очень много знаю артистов такого уровня. Почему? Это вопрос риторический. Остается предположить, что в те годы на свет появилось так много людей, которых природа-матушка наградила такими талантами, и они нашли им применение в актерской профессии. И это не мешало всем всесоюзно известным артистам оставаться людьми. Я же видел и Леонова, и Папанова, которые приходили к отцу, и Юрию Владимировичу в гримерную, они по жизни были нормальными дядьками.
«ЛАРИОНОВ РЕШИЛ ПОЗВАТЬ ВНУКА В СВОЙ ЛЕТНИЙ ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ЛАГЕРЬ»
– От «нормальных дядек», которых Бог наградил неимоверным талантом, давайте перейдем к юношам, которых, судя по всему, тоже бог талантами не обидел. Есть в юниорской команде ЦСКА 2002 года Никита Шуйдин, который за этот сезон уже набрал 78 очка (47+31). Как вы оцениваете перспективы своего внука?
– Сошлюсь на то, что Игорь Ларионов сейчас заинтересовался нашим Никиткой. Прилетел из Америки на матч с «Крылышками», но там смотреть не на что было – 13:1. Хотя надо смотреть в таких матчах, как с лидером нашей Зоны Москвы – «Динамо», с «Витязем», когда играют равные команды. Возвращаясь к Ларионову. С ним приехали четверо канадцев, скаутов, по-видимому. Мы с ними пили кофеёк, общались на ломаном английском. Они мне говорили: «Шуйдин намба уан. Фантастик!» Сейчас Ларионов решил пригласить Никиту летом на сборы.
Вспомню свой опыт. В возрасте Никиты я тоже был достаточно яркий, Слава Фетисов не даст соврать. Но потом где-то я не доработал, чего-то не хватило, чтобы полноценно перейти во взрослый хоккей. Знать бы чего, и подсказать сейчас Никите, чтобы не повторял моих ошибок. Хотя ему есть кому подсказывать, начать с того, что у него мама олимпийская чемпионка. Розалия Галиева, олимпийская чемпионка Барселоны-1992 в спортивной гимнастике.
Алексей Касатонов, Андрей Шуйдин, Вячеслав Фетисов и Никита Шуйдин Фото: из архива Андрея Шуйдина
– Да вы что?
– Да, кстати, у нее родители сейчас в Казани живут, я к ним в гости ездил. Что касается Никиты, то в шесть лет его родители решили отдать в хоккей, как и деда. Отдали в ЦСКА, «семейный клуб», Роза же тоже представляла общество Вооруженных сил. Экипировались мы в магазине Жени Ларионова - брата Игоря, и пошли в ЦСКА. Директором спортшколы тогда был Сергей Бабинов, но я даже не подходил к нему насчет Никиты. Взяли его в команду, через неделю приезжаем на тренировку, вижу, человек 60 «грибочков» катаются на льду, и на них на всех человек пять тренеров, ездят по льду, уговаривают: «Мальчик, ты упал, ничего страшного, это хоккей». Я раз посмотрел на это всё, второй, подумал, что это не совсем хоккей. Тут, кстати, я встретился на улице с чемпионкой мира по фигурному катанию Мариной Черкасовой. Она работала в свое время в моем коллективе «Цирк на льду». Мы разговорились, я посетовал, что в ЦСКА как-то не так хоккеистов учат, не мужскому виду спорта. Она мне сказала, что в спортшколе, где она работает, тренирует Геннадий Курдин - бывший игрок ЦСКА, которого я знал еще по игре за молодежные команды, он на год меня младше. Ну, мы взяли Никиту и повезли в спортшколу «Белые медведи», где тренеры сразу же сказали: «Берём!» Поиграли мы там, потом вернулись в ЦСКА, тренировались у известного детско-юношеского тренера Сергея Суяркова. Когда он перешел в «Динамо», то пригласил туда лучших своих воспитанников, в том числе, и Никиту. В итоге внук и там поиграл, капитанил, а сейчас, перед выпуском из спортшколы вернулся в родной для всей нашей семьи армейский клуб.
– В одной команде с Никитой играют два отпрыска известных хоккеистов Артур Зарипов и Александр Квартальнов - сыновья двух экс-хоккеистов «Ак Барса» Даниса Зарипова и Дмитрия Квартальнова. Есть надежды на то, что они продолжат хоккейные династии?
– Как я могу оценивать? Я же хоккей со стороны смотрю, и немного глазами Никиты. Про Зарипова, с которым они играли в одной тройке, спрашиваю: «Как тебе с ним играется»? Никита отвечает: «Нормально». Вот у них все ответы такие, лаконичные. Талантливые ребята, но дальнейшее все будет зависеть от них. Отметил бы еще Даниила Чайку, они вместе с Никитой в прошлом году играли за 2001 год рождения, и стали чемпионами России.
– Это не после того чемпионата вашего Никиту чествовал Сергей Гимаев?
– Нет, это был другой турнир. Сергей Наильевич хороший был человек, очень жалко, что с ним произошло. Большая потеря.
Никита Шуйдин получает награду из рук Сергея Гимаева
Досье «БИЗНЕС Online»
АНДРЕЙ ШУЙДИН
Дата рождения: 8 февраля, 1958 года.
Место рождения: Москва
Карьера хоккеиста: воспитанник спортшколы ЦСКА. Играл в командах СКА МВО (Липецк), «Горняк» (Дальнегорск), «Станкостроитель» (Рязань).
Достижения в хоккее: трёхкратный чемпион СССР – ЦСКА-юниор (1974, 1975), ЦСКА-молодежка (1976).
Карьера циркового артиста: в 1982 году пришел на работу в «Союзгосцирк». Артист-ковёрный в группе народного артиста Михаила Шуйдина. В 1983 году начал работать в группе с братом Вячеславом Шуйдиным. В 1989 году перешел на работу в «Цирк на льду». С 1994 года создал свою программу «Русские на льду». С 2005 года пенсионер.
