18 мин.

«Джефтон гулял с девчонкой, а я ходил в церковь». Как бразилец выучил русский и стал тренером академии «Краснодара»

4 k

Денис Романцов встретился в Краснодаре с Рикардо Лаго, который играл в «Кубани», Нальчике, «Москве», «Жемчужине» и сборной Боснии, а теперь тренирует детей в академии Галицкого.

– Я в детстве играл на улице или дома с братьями, – начинает Рикардо. – Жил во многих городах Бразилии, но все они были маленькими и везде с футболом было просто – берешь резиновый мяч и гоняешь в дыр-дыр, как в России говорят. У меня футбол в крови – папа играл за команду «Галисия» в чемпионате штата, но зарплата была так себе, семья была далеко и папа сказала: «Нафига мне это». И занялся бизнесом.

- Почему сменили много городов?

– Папа был директором торговой фирмы – где открывался новый магазин, туда мы и ехали. Так продолжалось до тринадцати лет, потом мы осели в штате Баия. Жили мы не сказать чтобы богато – как средний класс. У меня три родных брата плюс к этому мои родители, верующие люди, брали на воспитание и других детей – из бедных семей: одну девочку и трех мальчиков.

- Как эти дети попадали в вашу семью?

– Младший из усыновленных мальчиков был просто моим другом по улице. Мы играли в футбол, а однажды я спросил у него: «Ты учишься?» Он говорит: «Нет». – «Как это – не учишься? Не может быть». – «В школе не принимают мои документы». – «А ты хочешь учиться?» – «Да». Тогда я ему сказал: «У меня мама преподаватель – если хочешь, она будет тебе помогать». Этот парень постоянно был у меня дома, то учился, то кино смотрел, то кушал. Я встречал его на улице: «Ты голодный?». – «Да». И он шел к нам. Потом он просто перестал уходить из нашего дома и стал с нами жить. Самое интересное – до его дома семьсот метров, у него были мама и папа, но он почти все время проводил у нас. Просто мои родители были более успешными, чем его. В итоге моя мама устроила его в школу, но нам пришла пора переезжать в другой город. Мама спросила этого мальчика: «Хочешь с нами?» – «Хочу». – «Тогда обязательно будешь серьезно учиться». Его мама давно знала мою и отпустила его в другой город спокойно.

- Как складывалась ваша карьера до России?

– С двенадцати лет я играл в футбол в «Витории» Баия. Год отзанимался, и меня отчислили. Я стал играть только в мини-футбол на улице, а потом попал в футбольный интернат, владельцем которого был японский бизнесмен. В этом же интернате учились Жадсон из «Шахтера», мы с ним год вместе отыграли, Фернандиньо из «Ман Сити», Гильерме из «Локомотива», Джефтон, игравший со мной в «Кубани». Но в том интернате не было профессиональной команды, так что после него я перешел в команду «Лондрина», а оттуда – в «Жаботикабал», третья лига Сан-Паулу. А потом уже – Босния.

- В Боснию как попали?

– Закончился контракт с «Жаботикабал» и я тренировался в том самом интернате, откуда вышли Фернандиньо с Гильерме. На тренировку приехал агент: «Кого можно взять в Хорватию и Боснию поиграть?» Тренер сказал: «Рикардо. Я его знаю, у него получится». Поехали на просмотр. Приезжаем в Загреб, думаю – ага, буду в Хорватии играть. На следующий день садимся в машину и едем до границы с Боснией. Я спрашиваю: «Куда вы меня везете? Мы же в Хорватию летели. В Боснии же война!» Агент ответил: «Там уже нет войны. Порядок».

Со мной в «Широки Бриег» прилетел еще один бразильский игрок – Франкелино, но он пробыл в Боснии всего месяц, а потом вернулся обратно – не подошел. Рождество, я в Боснии один. Созвонился с родителями, мама сказала: «Это твой шанс, цепляйся за него, не расклеивайся». Я не расклеивался, но в Боснии зима, холодно, все сидят по домам, а я не могу дома сидеть – напялил на себя всю одежду, что была в шкафу, и пошел гулять. Пустая улица, а я иду и пою.

Там было удобно – я жил в квартире фактически прямо на стадионе. Отыграл в Боснии полгода и пригласил к себе брата, Вагнера Лаго, тоже атакующего полузащитника. Он три года играл в «Посушье», а потом перешел в «Широки Бриег».

- У вас был переводчик?

– Сначала переводил агент, потом я купил сербско-португальский словарь. Я записывал слова, которые мне нужны для общения, и старался учить. Сидел как-то зимой в кафе в Широки Бриеге, ко мне подошел болельщик и задал вопрос. Я полез в словарь, чтобы найти нужное слово для ответа, а он бросил мне в шутку: «Ты что, с Библией сюда пришел?»

В городе меня все знали – там население всего тридцать тысяч и на второй сезон мы стали чемпионами. Представляете, как нас обожали фанаты!

- Как вы оказались в сборной Боснии?

– Через год после переезда туда я получил гражданство Боснии. Я был готов играть за сборную, но меня не вызывали, а потом я уехал в Россию, забил два гола за «Кубань», боснийские газеты про меня написали и я получил вызов (к тому же кто-то из основы сборной травмировался) – сыграл с Сербией и все, больше не приглашали. Когда выходил на поле в майке сборной Боснии, думал: «Что это за страна? Почему не Бразилия?»

- Почему вы перешли именно в «Кубань»?

– «Кубани» был нужен атакующий игрок, они посмотрели диски с моей игрой, заинтересовались, позвали на недельный просмотр. Еще у меня было предложение из «Хайдука» Сплит – они меня хорошо знали, часто видели в деле и сказали: «Мы хотим Рикардо без просмотра». Но я понравился «Кубани» и остался в России.

- Помните первый приезд в Россию?

– Сначала опоздал самолет из Загреба в Москву. Прилетели в «Шереметьево», все пассажиры прошли паспортный контроль, а я сидел и ждал чего-то. Дело в том, что я прилетел без визы, а оформление пятидневной транзитной визы сильно затянулось. Я уже опасался, что мне откажут в визе и придется лететь назад, но все разрешилось.

- С кем подружились в «Кубани»?

– С вратарем Александром Перовым – я до сих пор называю его папой. Как только я приехал, он пытался шутить со мной, звал гулять, поужинать. Уже десять лет прошло, а я при встрече говорю ему: «Папа!», а он отвечает: «Да, сынок, да». Вместе со мной летом 2004-го в «Кубань» пришло еще шесть иностранцев, местные нас сначала встретили настороженно, как будто мы пришли отобрать их места, но потом мы подружились.

- Как именно Перов пытался шутить с вами?

– Перед сбором в Германии я спросил у Перова, как здороваться по-русски. Он сказал мне одно слово, которое оказалось матерным, а я подошел к тренеру Ешугову и воспроизвел все, что услышал от Перова. Я просто хотел поздороваться, а Ешугов вытаращил на меня глаза: «Кто тебе это сказал?!»

Еще русские игроки «Кубани» – тот же Виталий Калешин – прикалывались надо мной, когда я произносил что-то на португальский лад: не футбол, а фучиболь, например.

- Как вы учили русский?

– Защитник Джефтон, с которыми мы вместе жили три месяца, постоянно гулял в Краснодаре с девчонкой, а я не гулял, поэтому он уже хорошо говорил по-русски и переводил мне – так и я стал многое понимать. У Джефтона была одна подружка, про которую он говорил: «Рикардо, она как Капелло – про футбол знает вообще все». Однажды мы сидели в кафе втроем, она как начала болтать про «Кубань» – а я только сидел и вслушивался, пытался что-то понять.

- Почему вы себе не нашли девчонку в Краснодаре – как Джефтон?

– Короче, я верующий человек, ходил в церковь в Краснодаре и знакомился там с людьми. Джефтон ходил с девчонками на дискотеки, а я общался с людьми в церкви.

- Почему вы жили именно с Джефтоном?

– Он раньше снял квартиру, а я все никак не мог найти ту, которая бы мне понравилась. Вместе было веселее – ходили с Джефтоном в боулинг, в кино, на море. Мы до сих пор общаемся в фейсбуке – сейчас Джефтон в Хорватии.

- С кем еще подружились в Краснодаре?

– С Максимом Деменко. Короче, футболисты, не выходившие в основе «Кубани», на следующий день играли со сборной Краснодарского края. В их составе я увидел Макса и удивился: блин, в каком порядке парень! Спрашиваю: «А где он раньше играл?» – «В «Спартаке». – «А почему сейчас за сборную края играет?» Мне ответили: «Пятка у него болит». Я подошел к Максу познакомиться. Он заулыбался. Через две недели мы встретились в магазине «Спорт Стиль», я там бутсы покупал. Макс подошел: «Привет, Рикардо, как дела? Держи мой номер – звони по любому вопросу». А в 2009 году я пришел в «Краснодар», и капитаном команды был Макс.

- Ваши первые впечатления от Краснодара летом 2004-го?

– Очень тепло. Мы прилетели из Москвы в Краснодар, вышли на поле и я спросил: «Как можно играть в такую жару?» – в Бразилии же летом чемпионат не проводится. Сорок градусов! Я посмотрел вокруг – Калешин, Кантонистов летали по полю, как самолеты. Спросил Джефтона: «Что эти ребята пили – может, таблетки какие-то? Такой объем работы – гораздо выше, чем в Боснии! Как я буду здесь играть?» Мы играли пять на пять на маленьком поле. Против меня – Володя Бесчастных. Я поразился: «Что за молодой парень – так носится» – а оказалось, он уже ветеран. Короче, позже я подравнялся с местными – на первой тренировке мне мешала усталость после перелета.

А потом была первая игра на стадионе «Кубань» – против «Динамо». Я начал игру на скамейке, вышел на замену, посмотрел на форму «Кубани» и сказал: «Это форма Бразилии!» Потом посмотрел вокруг, увидел людей в камуфляжной форме около трибун и подумал: «Тут что, война?» Теперь-то уже я пожил здесь и привык – это секьюрити, просто одевающиеся в военную форму.

- Первый гол в России запомнили навсегда?

– Конечно – «Спартаку»! Тренером «Кубани» тогда был Ешугов. Перед игрой он позвал меня в свою комнату: «Рикардо, физически ты неготов на два тайма. буду тебя выпускать после перерыва, а ты играй на максимуме». В игре со «Спартаком» я рвался на поле сразу после перерыва, но Ешугов выпустил меня только через пять минут, а еще через двадцать я забил и сравнял счет. Игра была ничейная, но на последней минуте мы получили гол, который не имеют права пропускать команды премьер-лиги.

- После удачного дебюта в России у вас были предложения от топ-клубов?

– Так получилось, что в Боснии я стал чемпионом, приехал в Краснодар, и «Кубань» вылетела. Я не понимал, как так можно: я же старался, хорошо проводил какие-то игры. Ребята из «Кубани» рассказывали, что мной интересовались ЦСКА и «Локомотив» – успокаивали, что я найду себе команду даже после вылета «Кубани». На деле же мной интересовалась только «Томь», которая поднималась в премьер-лигу, но «Кубань» меня не отпустила.

- В первой лиге «Кубань» неожиданно возглавил бывший тренер сборной Чехии Хованец. Чем запомнился сезон с ним?

– У нас в команде было семь иностранцев, а выпускать на поле можно было только трех. Если кто-то из основных игроков-россиян получал травму, уровень команды падал. Можно было купить новых русских игроков, но тренеры, как я слышал, не хотели. У Хованеца европейский менталитет, он никогда никого не заставлял играть, рассчитывал на профессионализм игроков, но в России – в этом она похожа на Бразилию – тренер должен заставлять футболистов играть. В России принято заселяться перед играми на базу, чтобы игроки не пили и не гуляли – в Бразилии то же самое, а Хованец этого не понимал. Его сменил Паша Яковенко – молодых он держал на базе, женатых отпускал домой. Я был холостой, сидел на базе и удивлялся: «Боже мой, что за наказание – сидеть тут два дня. Я же не пью, не гуляю». Но ничего – Яковенко добился результата и мы вернулись в премьер-лигу. Есть игроки, которые жалуются на него, а я не жалуюсь.

Мы могли выйти в премьер-лигу и с Хованецом, но в Нальчике случился теракт, руководство «Кубани» отказалось туда ехать, и мы потеряли три очка. Еще эта история в Махачкале, где президент «Динамо» устроил драку с нашими игроками.

- Тренировки Яковенко – главная ваша пытка за годы в России?

– Нормальные занятия, просто люди не привыкли тренироваться четыре раза в день. В пять утра – бег, поспал, покушал – вторая тренировка, вечером – третья, потом бассейн. Но нам нужны были такие нагрузки, у нас была молодая команда и нам предстояло играть против опытных команд с игроками более высокого уровня. Выиграть у них был только один шанс – за счет физики.

- То есть вы спокойно тренировки Яковенко переносили?

– Не, неспокойно. Сначала я думал – он дурак. Слишком тяжелые тренировки. Но ко мне подошел Шамиль Асильдаров, игравший у Яковенко в «Химках», и сказал: «Рикардо, не переживай, тренируйся, это нужно просто пережить – потом будет легче». Я к нему прислушался, а потом люди говорили, что у Яковенко я провел свой лучший сезон.

- Почему на следующий год «Кубань» опять вылетела?

– Паша собрал нашу команду, вывел ее в премьер-лигу, а после пятого тура его уволили. Я считал, что это неправильно – ему нужно было дать поработать как минимум один круг. А получилось, что всю работу, которую сделал Яковенко, всю его селекцию убили в самом начале чемпионата. Пришел Леоня Назаренко с другой философией – он, как Хованец, полагался на профессионализм игроков: объяснял игроку, что нужно сделать на поле, если игрок этого не выполнял, Назаренко его сажал на скамейку. А русский любит, когда ему по башке дают, тогда он делает все, что говорит тренер. Леоню сменил Ешугов, потом вернулся Назаренко – это, как вы говорите, бардак.

- Почему в Краснодаре карьера Александра Данишевского пошла на спад – он одно время котировался наравне с Сычевым, который хоть чемпионом России стал?

– У Данишевского сумасшедшая скорость. В «Кубани» было три очень быстрых игрока – Данишевский, Ренат Янбаев и самый быстрый – Денис Кириленко. Три самолета. Яковенко прекрасно знал стиль игры Данишевского, помогал ему развиваться, а под тактику Назаренко, сменившего Пашу, Саша уже не подходил.

- Судьи в России вас часто огорчали?

– Помню первый случай – когда я только пришел, мы играли с «Аланией» на выезде. Судья Валерий Шавейко, блондин такой, нас убил просто прекрасно. Наши фолы свистел, их нет, в итоге мы проиграли 0:2. Но я должен сказать, что в Боснии судили еще хуже. Мне кажется, сейчас уровень судей в России поднялся – таких судей, как Шавейко, уже не назначают на матчи.

- В «Спартак» Нальчик вы приходили два раза – как вам там жилось после Краснодара?

– Там было хуже с деньгами – в Краснодаре много фирм, спонсоров, богатый край, а где в Нальчике найти деньги? В Нальчике я особо не гулял – где там гулять? Ночной жизни нет, в десять часов вечера все уже дома – я сидел в интернете на базе, где жил первые месяцы. Еще в свободное время ходил в кафе или сауну с капитаном команды Асланом Машуковым и Казбеком Гетериевым. Так получилось, что в Нальчике часто происходили вооруженные конфликты. На моих глазах расстреляли человека. Я пошел на тренировку и в трехстах метрах от дома увидел, как началась стрельба по какому-то бандиту. Подумал: боже мой, хорошо, что жена дома осталась.

В Нальчик меня оба раза звал Красножан. Мы постоянно играли вторым номером и нужно было выполнять огромный объем физической работы – я не был к этому готов и ушел в «Жемчужину».

- В «Жемчужине» интересно было?

– Я попал к молодому тренеру Василенко – у него была очень интересная методика, психологическая подготовка, я много нового узнал. Еще была прикольная задумка с рекламным щитом: «Мы отказались от Бекхэма». Но в Сочи тогда было все же не так уютно, как в Краснодаре: я попал в Сочи в разгар олимпийской стройки, плюс – постоянные пробки, своей базы у нас не было, проблемой было даже найти поле для тренировок. В таких условиях трудно создать команду. И все равно мы играли неплохо – нужно было привлечь еще пару сильных игроков и мы были бы готовы к премьер-лиге.

Когда команда распалась, никто не удивился – разговоры о финансовых проблемах шли давно, но мы не ожидали, что все случится так быстро: можно было бы поиграть два-три месяца без денег, в Бразилии такое часто бывает, наверняка скоро появился бы новый спонсор, но некоторые игроки не хотели ждать.

- С кем из бразильских игроков проводили свободное время, когда играли в «Москве?»

– С Веллитоном, Родолфо, Гильерме, но Москва такой большой город, что мы редко встречались за пределами стадионов. Первые два месяца я вообще не понимал, как перемещаться по такому огромному городу, таксистов не любил, потому что они могли надурить и взять с меня много денег, а потом меня научили ездить на метро и все – город был мой: я мог быстро доехать куда угодно. Часто смотрел кино в «Европейском» на Киевской, гулял по Красной Площади. Как-то раз я сидел в вагоне, и меня узнал один пацан – поболтали с ним, оказалось, что он из Нальчика.

А друзей у меня хватало и в «Москве» – Бракамонте, Калешин, с которым мы играли за «Кубань» – он говорил, что в Москве нужно быть осторожнее, могут поймать и побить, сколько было историй, когда скинхеды били по голове темнокожих, но я старался пораньше возвращаться домой на Автозаводскую, так что все было нормально. Вообще, я недолго побыл в Москве – шесть месяцев. Только привык к городу – и пришлось уходить. По технике, по игре в пас ко мне вопросов не было, но в физике я уступал и в основной состав проходил нечасто. Если б я был молодой, можно было бы еще подождать, но мне было уже двадцать восемь, хотелось играть постоянно.

- Что за коллектив был в «Москве»?

– О, супер! Бракамонте всегда поднимал настроение своими песнями под гитару. Когда я только пришел в «Москву», сразу почувствовал себя, как дома – Стрелков из «Кубани» тут, Калешин тут – еще Годунок, друг его, рядом. К тому же Калешин приехал в Москву без жены, оставил ее в Краснодаре, и сказал мне: «Рикардо, живи пока у меня».

- Когда вы поженились?

– В 2008 году. У меня закончился контракт с «Москвой» и я улетел в Бразилию на свадьбу. Так что в «Кубани» я был холостым, а в «Краснодар» в 2009 году пришел уже женатым.

- Какие у вас отношения с бразильскими игроками «Краснодара»?

– Когда Жоаозиньо получил травму, я позвонил, поддержал. Вандерсон редко выходит в старте, я ему говорю: «Не опускай руки. Я тоже оказывался на скамейке. Надо просто понять, что сейчас у тебя такая роль – игрок, выходящий на замену. Нельзя расслабляться: это сегодня ты в яме, а завтра можешь взлететь выше неба».

- Ари мог бы играть за сборную России?

– Я думаю, он не будет играть за сборную. Вернее – если предоставят гражданство и пригласят, будет играть, но вы же прекрасно понимаете, что политики не дадут ему играть за Россию.

«Приехал учиться на летчика. Потом не знал, как сказать отцу, что стал футболистом». Как камерунец стал своим в России

- В Боснии с этим было проще?

– Конечно. Там было три президента – по одному в каждой из частей страны. Я отыграл в Боснии год и получил гражданство, а мой брат живет там уже двенадцать лет, но до сих пор не получил. Времена уже другие – процедура сильно усложнилась.

- Что вам больше всего не нравится в России?

– Манера общения. Иногда спросишь что-то в магазине или на улице, а тебе резко: «Нет!» Без улыбки. Я уже привык к этому, а моя жена – нет. Хотя в принципе в Краснодаре ей нравится – здесь в любое время суток можно гулять в центре, по Красной, а в Нальчике, где она тоже со мной жила, такого не было. По-русски она пока не говорит, ей нужно учиться, но сейчас она годовалым ребенком занимается.

- Отдадите своего ребенка в академию «Краснодара»?

– Если захочет – почему нет. Зачем ему идти в какую-то другую школу, когда здесь есть все для учебы.

- Как вы стали тренером этой академии?

– С Галицким я познакомился еще в 2009-м, когда перешел в «Краснодар» из «Москвы» – он иногда приходил на тренировки, спрашивал: «Как дела?»

Я всегда знал, что после карьеры игрока буду работать с детьми – другой вопрос, где. Можно было в Бразилии – заниматься бизнесом и параллельно работать с детьми, но меня пригласили сюда. Мне нравится – я люблю показывать детям какие-то финты, комбинации, учу бить по мячу, тренирую точность удара, показываю, как работать корпусом. Говорю им: техника – это не жонглирование мячом, не фристайл, это умение принять мяч и отдать точный своевременный пас. Люблю шутить, поднимать детям настроение. Иногда выстраиваю ребят вокруг себя и показываю, как в Бразилии танцуют. Мне даже жена говорит: «Ты и сам ребенок». Я согласен.

Селекционер «Краснодара»: «Приехали однажды просматривать игрока, а у него жена рожает и на матч его не ставят»

Тренер академии «Краснодара»: «Чтобы забить «Милану», пришлось надеть майку Быстрова»

Фото: fckrasnodar.ru; fckuban.ru; smartnews.ru/Максим Куликов/SmartNews

logoпремьер-лига Россия
logoПавел Яковенко
logoКраснодар
logoАлександр Данишевский
logoКубань (до 2020)
logoРикардо Байано
logoВиталий Калешин
logoДжефтон
logoАлександр Перов
logoФК Москва
logoЖемчужина-Сочи
logoСпартак Нальчик
logoинтервью