«Каждый в cуперлиге знал: если будет пятая игра — все равно «Самара» победит». Лучший латыш cуперлиги
От редакции: вы читаете пользовательский блог «Баскетбол. 63-й регион», где рассказывают о жизни самарского баскетбола.
Форвард «Самары» и сборной Латвии Артемс Бутянковс отыграл в российской Суперлиге четыре сезона. В интервью после своего второго чемпионства он рассказал об эмоциях после «ожидаемой» победы, выборе своего «пути», легионерах и адаптации к России.
- Если начать с общих итогов, сезон, со всеми его сложностями и ограничениями, получился таким, как ты ожидал?
- Очень сложно оценивать сезон сразу после сезона. Суперэмоциональная концовка сезона, суперпустота — адекватное мнение и оценка всего сезона и его концовки придут только, думаю, через месяц. Но если все же попытаться ответить прямо сейчас... Понятно, что у каждого — у игрока или сотрудника клуба — мнение будет свое. Я в принципе доволен, как все сложилось. Я понимал, какие будут трудности, понимал, что будут проблемы с женой, которая не сможет со мной приехать в Россию, понимал, что скорее всего уже в начале сезона заболею ковидом... Все эти правила игры я понимал. И, учитывая все это, да, сезоном я доволен: он закончился со зрителями на трибунах, он закончился победой нашей команды, да и у меня в конце сезона со здоровьем было все нормально — а это самое главное.
- А что было для тебя самым сложным в этом сезоне? Новый город и новая команда — или проблемы из-за пандемии?
- Если бы я впервые приехал в Россию, то да, наверное, я бы назвал и сложности с пониманием русского менталитета, и привыкание к новой жизни, и какие-то бытовые проблемы, и десять месяцев без родных. Но сейчас это все уже отошло на второй план. Самое сложное, и не только для меня, а для жителей всего мира — проблемы, связанные с пандемией. Кто-то подолгу не может увидеть своих близких, кто-то лишен возможности следовать своим привычкам, например, ходить в кинотеатры, ведь они долгое время были закрыты. Кто-то любил ходить на баскетбол, но трибуны были закрыты — а кто-то из баскетболистов не умеет играть без зрителей. Но я постарался воспринимать все эти проблемы как данность и просто работал дальше.
- Ты выиграл второе чемпионство в России. И вновь, как и в 2018 году со «Спартаком-Приморье», сделал это в «МТЛ Арене» в пятом матче финальной серии. Чем отличаются эти два титула?
- Пытаться определить, какой из них для меня важнее — словно отвечать на вопрос: кого ты больше любишь, папу или маму? Эмоционально это совершенно разные истории. Во-первых, я не могу отделить выступление в России от всей остальной своей карьеры. У меня было много таких важных и эмоциональных побед. Помню, в 19 лет я выиграл «бронзу» чемпионата Латвии с «Валмиерой» — для меня это было просто до слез: попасть из юношей во взрослую команду, лететь в серии 0:2 и выиграть три матча подряд... Еще год поиграл в «Валмиере» и перешел в «Вентспилс», с которым стал чемпионом Латвии — в 22 года это был просто космос! Мне казалось, что это просто пик всего, чего можно достичь в жизни, и ничего круче в моей жизни уже не будет.
Потом я приехал во Владивосток — и это был новый вызов: я был легионером и понимал, что и мне, и команде нужно хорошо сыграть. Тогда я уже понимал: любая командная победа — это то, что уже никогда не «пропадет». Ты лично можешь провести шикарный сезон, забивая по 20 очков за игру — но если команда заняла лишь восьмое место, никто об этом не вспомнит. Но запись в CV («портфолио») о победе в чемпионате или выигранных медалях будет с тобой уже навсегда, и на протяжении карьеры, и после нее.
Сезон во Владивостоке был очень тяжелым: тогда в Суперлиге играли три круга, и к плей-офф я был уже просто суперистощен. У меня было хорошее начало сезона, но концовку я уже просто доигрывал, не показывая своей лучшей игры. Спасибо Милошу Павичевичу, что все равно мне доверял, отводил в команде важную роль. Я многое вынес из того сезона. Уже тогда я понимал: тяжелее уже вряд ли будет. Я подсчитал: у нас было около пятидесяти перелетов, каждый — со сменой нескольких часовых поясов...
В Самаре же победа другая. Все понимали, что мы должны выиграть. И это накладывало очень большую ответственность. И это же в конце дало нам сверхэмоции: все очень ждут, тебя не радует ни одна победа в сезоне, ведь ты и так должен всех выигрывать, единственное, что тебя может порадовать – это финальный результат. Все шли к нему очень долго. Если ты десять месяцев к чему-то готовишься — достигая этого, ты получаешь сверхэмоции.
Поэтому чемпионства получились разными, нельзя их сравнивать. Хотя по эмоциональной наполненности они были похожи.
- Полуфинал с «Руной» и финал с «Уралмашем» вы начинали с поражений...
- Недонастроя не было ни у нас, ни у любой другой команды ни в одном матче плей-офф. Это сто процентов! Не знаю ни одного баскетболиста, кто бы не настраивался на эти матчи, кто бы не хотел выиграть чемпионат. Во всяком случае, среди моих знакомых таких точно нет. Здесь, скорее, можно говорить не о нашем недонастрое — а о супернастрое соперников. На нас и в регулярном чемпионате всегда особенно настраиваются, а уж в плей-офф у всех супермотивация: если мы выиграем «Самару» — это будет просто космос! У всех контракты сразу вверх, у всех записи в CV, да и вообще выиграть «Самару» — это суперпрестижно!
Немного уйду в сторону. Было бы неплохо, если бы мы играли, например, какой-то Кубок с командами, которые сильнее нас. И зрители бы видели: да, вот сейчас «Самара» супернастроена и играет даже сверх своих возможностей. А в Суперлиге нам каждую игру нужно доказывать свои возможности, доказывать, что мы лучше всех, что мы молодцы — и это норма. И все это понимали. Но сделать это практически нереально. Если ты не проиграешь матч — ты не сможешь сверхнастроиться на следующий.
А этот сверхнастрой связан с тем, что соперник начинает тебя бояться. Он понимает: так, один раз мы «Самару» обыграли, но обыграть их еще раз — это что-то нереальное! И это видно в их глазах: все понимают, что два раза нас выиграть практически нереально.
Я с самого начала говорил: будет тяжело, но мы должны выиграть, причем, скорее всего, в конце. Четвертая игра финала: «Уралмашу» уже нечего терять, а у нас была еще пятая игра в запасе. И мы вроде бы пытались играть на максимуме, но у нас не получалось, а «Уралмаш» сыграл сверх своих возможностей. Но когда мы сравнялись — тогда и стал виден наш уровень: оба пятых матча обошлись без тяжелых концовок, мы выиграли довольно уверенно. И вот это и был наш реальный уровень!
- Неужели по ходу сезона ни разу не появлялись сомнения в итоговой победе?
- У меня хороший опыт выступления в плей-офф: почти каждый год я играю в плей-офф, и в Латвии, и в России. И насколько бы ни было тяжело, какие бы падения и взлеты не случались по ходу сезона — все равно в плей-офф все уравняется и ты поймешь уровень своей команды. И каждый игрок Суперлиги понимал реальный уровень «Самары», и каждый знал: если будет пятая игра — все равно «Самара» победит. Это было видно по глазам: и «Руна» боялась играть пятый матч, и «Уралмаш» выходил на пятую игру со страхом.
Да, были проблемы по ходу сезона. Очень сложно найти игрока, который стабильно все 26 матчей регулярки отыграет на 20 очков и 10 подборов. И у меня были не самые удачные матчи. И мне бывало тяжело: я игрок, который сильно зависит от физических кондиций, и если моя форма ухудшается — падают и мои показатели. Насколько бы я ни был опытен, как бы хорошо я себя не знал, это не всегда возможно предотвратить. Но, понимая, что сегодня не твой день, ты все равно стараешься дать команде максимум.
Был тяжелый период, когда мы проиграли дома ЦСКА и «Руне» на выезде. Но я смотрю на это, как на новый опыт. Нет мыслей: Артем, нужно все делать по-другому! Все, что можно, я делал на максимуме — но в тот момент было такое падение.
- Один из интернет-ресурсов признал тебя лучшим легионером Суперлиги...
- Если ты спросишь меня, согласен ли я с этим — я не смогу сам себя адекватно оценить и сравнить с другими. Я не люблю и не хочу этого делать. Но, если кто-то так меня оценивает — это, конечно, прикольно, спасибо: значит, что-то в своей карьере я делаю правильно. Думаю, раз мы выиграли, логика в этом есть.
Не всегда простой зритель может оценить игрока: нет статистических показателей, чтобы оценить игру в защите, атмосферу в раздевалке или самоотдачу и энергию во время матчей. Если смотреть только набранные очки — понятно, что я не был самым результативным в Суперлиге. Но что значит: «Самый лучший»? Думаю, здесь у каждого будет своя субъективная версия. Если опросить все порталы, кто следит и пишет о Суперлиге — наверняка у каждого будет свое мнение.
- Кого еще из легионеров можешь отметить?
- Я могу назвать тех, кто мне понравился. Если мы не берем нашу команду, то первый — Джастин Роберсон из «Уралмаша». Это действительно очень хороший игрок, очень круто работающий в защите. Да, он может много забить — но редко кто из легионеров еще и защищается.
Кого-то еще выделить? Нужно подумать... Из «Руны»? Ален Хаджибегович талантливый парень, но пока я не выделю его, как прям топа. «Новосибирск» нашел хорошего центрового, Хавьера Хилл-Мэиса — для «Новосибирска» это вообще топчик: и с головой, и не на себя играет, понимает свои возможности и использует их на максимум.
Это хорошие ребята, они хорошо отыграли, делали хорошую статистику. Но если выбрать одного — я бы выбрал Джастина.
- Вы вместе играли в Ярославле. Поддерживаете связь?
- Сейчас есть социальные сети. Без них общаться было бы, конечно, сложнее. Да, мы общаемся, поддерживаем друг друга. Возможно, не так много, как хотелось бы. Бывает, встретимся перед играми — но особо-то не поговоришь. Но когда играли вместе, у нас были хорошие отношения. Прошлый Новый год мы отмечали вместе. Но на мое мнение это никак не влияет: даже если бы мы не общались, я все равно выбрал бы его, как топ-легионера.
- Ты играл и жил в трех российских городах. В каком тебе было наиболее комфортно?
- Слово «комфортно» тоже можно расценивать очень по-разному. Мы с женой тоже это обсуждали. Ты не можешь абстрагироваться от своего эмоционального состояния по ходу сезона. Как проходит сезон, твое финансовое положение, семья — все идет вместе, и впечатления о городе складываются совокупно. У меня был чемпионский сезон со Владиком, чемпионский сезон с Самарой — и, даже если бы это были ужасные города, я бы сказал, что они крутые! Сказал бы так в любом случае, потому что от чемпионства остались только позитивные эмоции.
А если пытаться подробнее рассказать про каждый город... Они разные. Владик и Самара где-то рядом. Владик — солнечный город, но очень тяжело, что он далеко. Самара тоже солнечная, но пробки, конечно, напрягают. Везде есть плюсы и минусы, поэтому выбрать что-то одно я не могу. Ярославль я бы поставил чуть пониже: очень красивый город, но солнца меньше. Солнце все-таки для меня ключевой фактор.
- После Латвии сложно было привыкать к жизни в России?
- Сначала было непривычно и не всегда понятно, когда с тобой в магазинах, например, разговаривают по-русски. Были и другие микромоменты, к которым нужно было просто привыкнуть. Иногда ты даже начинаешь злиться, когда пытаешься договориться в сфере услуг, но тебя, скажем так, могут послать. Потом уже воспринимаешь это с юмором и реагируешь с улыбкой — так жить намного проще. Я и жену научил так реагировать. И сейчас нам даже после десяти месяцев в России бывает тяжело переключиться обратно в Латвию и говорить по-латышски. В Латвии ты уже не сможешь в той же сфере услуг о чем-то договориться побыстрее, по-дружески и вне очереди — там все будет четко, как и положено. Иногда это плюс, но иногда и минус.
- Ты очень хорошо говоришь по-русски. Сказываются три года в России?
- У меня отец — русский, мама — латышка. Я с детства разговаривал на двух языках. Отец, кстати, совсем не говорит по-латышски. В городе, где он живет, преобладает русскоязычное население. И ни он, ни я никогда не сталкивались с какими-либо проблемами. Поэтому то, что говорят по телевизору — это вранье. Не верьте никому! Как только закончится пандемия — все приезжайте в Латвию!
- Ты регулярно получаешь приглашения в сборную Латвии...
- Здесь тоже дело в эмоциях. И это те эмоции, которые ничем не заменить. Не знаю, будут ли когда-нибудь в каком-либо клубе такие же эмоции. Вот у нас в прошлом году была домашняя игра с Боснией: ты выходишь — и двенадцать тысяч человек поют гимн твоей страны... Ни одна эмоция не сможет этого заменить! В жизни — да, возможно, но вот в спорте... И ты настолько этим заряжаешься, что тебе этой энергии хватает надолго. Я не считал себя каким-то суперпатриотом — но когда происходит такое, ты реально ощущаешь себя частью Латвии. И я никогда не откажу сборной. Могут быть разные причины, занятость в клубе или травмы, но если со мной все будет хорошо — я всегда приеду и сыграю, каким бы ни был наш состав и кто бы ни был соперником.
- В сборной Латвии есть игроки из НБА, кто-то выступает в Евролиге, кто-то в более скромных чемпионатах. Как быстро вы начинаете чувствовать себя единой командой?
- Все друг друга давно знают, поэтому каких-то проблем во взаимоотношениях у нас не бывает. Латвия — очень маленькая страна, и мы знаем, что рано или поздно встретимся где-то за углом, и так или иначе нам придется общаться. Мы — маленькая семья: если мы не будем вместе, то ничего не добьемся. И, конечно, я был очень расстроен, что наша сборная не вышла на Евробаскет-2021. Это обидная тема, но из всего, что с нами происходит, нужно делать выводы. И, возможно, в будущем эта неудача пойдет нашему баскетболу в плюс. Хотя на ближайшие два-три-четыре года это, конечно, плохо.
- Ты пока играл только в Латвии и России. Из Европы были предложения?
- Было предложение перед Владивостоком. Каждый выбирает свой путь, каким он его видит. Если ты хочешь ехать в Европу — тебе нужно начинать со вторых дивизионов или, скажем, с польской лиги, пробираться через еврокубки. Либо ты можешь попасть в супертоповую Единую лигу, если ты ее видишь как цель, через команды Суперлиги. Я свой путь увидел именно таким. Не знаю, правильно ли. Мы можем сделать интервью, когда я завершу карьеру — и тогда я уже смогу сказать, был ли этот шаг правильным. Получится — круто. Нет — значит, я потом скажу: да, возможно, не получилось, но у меня была крутая карьера!
- Может быть, ты сделал выбор в пользу России еще и из-за языка?
- Язык, на самом деле, тоже не был бы каким-то барьером: на английском я тоже говорю довольно свободно. Но предложение Владивостока показалось мне крутым. В Суперлиге до меня не было ни одного латыша, а я неплохо сыграл — и на следующий год сюда пригласили еще четверых латышей. Для Латвии это было хорошо. Круто! Попробовали, у кого-то получилось, у кого-то нет...
Легкая атлетика в Литве, жена в России, последний самолет из Индонезии. География тренера «Самары»
- В Латвии настолько интересна Суперлига? На новостных сайтах и в соцсетях регулярно пишут про твои успехи.
- У нас вообще много внимания уделяется баскетболу. И за Суперлигой сейчас следят не так, как следили пять лет назад. Да и клубы Единой лиги ВТБ за Суперлигой смотрят намного пристальнее, и за русскими игроками, и за легионерами. И клубы из Европы тоже следят. Это я могу сказать точно. И я точно знаю, что наш финальный матч с «Уралмашем» смотрел главный тренер сборной Латвии. Так что, ребята, мы еще и в сборную Латвии можем кого-то пригласить...
Фото: БК «Самара», FIBA
Сам он, судя по интервью, ментально считает себя латышем. Т.е. русский для него второй родной язык, но менталитет Русских для него не родной. Тем приятнее, что человек решился переехать по работе в Россию.