8 мин.

Тулон, Токио и жизненные уроки

12

'Bullshit' – карточная игра, которой я научил новых японских товарищей по команде в Сантори.

Игра построена на блефе. Если вы говорите 'дерьмо' ('bullshit'), и парень не блефует о том, что у него на руках, вы берете карты. Если он блефует, и вы его вызываете, то карты берет он.

Не смотря на то, что в теории я учитель, в действительности я ученик. И что я выучил о японских парнях, так это то, что они не умеют лгать. Это их культура – быть вежливыми, честными и доверчивыми (их нельзя подпускать к такой старой карточной акуле, как я). К тому же, стоит им подумать о блефе, они ухмыляются, поэтому я говорю 'дерьмо' и срываю куш. Но не обошлось и без ответа. Они полностью уничтожили меня в караоке при тренировочном лагере!

Сейчас мне 34, и, когда я оглядываюсь назад на карьеру, то поражаюсь количеству уроков, которые преподал мне регби. Я выучил язык (французский, и теперь увяз в японском), узнал о различных культурах и познал себя через все триумфы и падения на этом пути.

ОНИ ДАЖЕ НЕ ПРОВЕРИЛИ МЕНЯ

Иногда эти уроки происходят все сразу. Финал Кубка Мира в 2015 году стал одним из таких случаев, но, чтобы правильно рассказать эту историю, мне нужно вернуться в 2011 год, к тому времени, когда меня не вызвали в лагерь Уоллабис.

Известно, что я переехал во Францию и подписал контракт с Тулоном, но не все знают, что я чувствовал в то время.

Моя уверенность заметно пошатнулась. Я прибыл во Францию 'поджав хвост', ощущения как будто опять начинаю с самого начала, и я не хотел ничего, кроме как доказать, что еще могу биться на равных с лучшими в мире.

В Тулоне все пошло хорошо, и я повстречался с Майклом Чейкой, который в то время тренировал Стад Франсе. Он спросил, не хочу ли я снова попробовать себя в Уоллабис. На самом деле, я не особо думал над этим. Но мы продолжали общаться, и через какое-то время Чейк изменил правила отбора и убедил меня вернуться в Австралию и попробовать.

Не могу передать, насколько я нервничал. Хотя Чейк и стал тренером национальной сборной к тому моменту, но я не играл на международном уровне несколько лет, и, по сути, это было решением одного человека. В Тулоне я вернул уверенность в своих силах, но снова играть за Уоллабис означало необходимость испытать себя перед целой нацией и снова подвергнуть себя критике. Я даже не рассчитывал играть на Кубка Мира. И сказал Чейку, что он должен быть откровенен, если я не даю команде то, что им нужно. Он должен был сказать мне прямо, чтобы я зря не тратил чье-либо время и не занимал чужое место.

 

Итак, я вернулся в состав Уоллабис во время Регби Чемпионшип, и все прошло хорошо. В итоге, я отправился на Кубок Мира 2015, где Уоллабис добрались до финала против Олл Блэкс. Вот оно. Вершина моих спортивных достижений. Несмотря на все сомнения, я добрался туда. Действительно момент удовлетворения.

Но это продолжалось недолго. Я провел неловкий захват, получил локтем или плечом от Броди Реталлика (я этого не видел), и был выбит на 26 минуте матча. В это время счет в противостоянии стал 6-3 не в нашу пользу. Помимо нескольких моментов после того удара, я все четко помню. Я трусцой покинул поле с командой физиотерапевтов, направившись в недра Твикенхема, и подошел к доктору для теста на сотрясение мозга.

Она отказалась меня проверить. Я не мог в это поверить. После всего, что я пережил, я был здесь, на самом грандиозном этапе, мои товарищи по команде шли нога в ногу с Олл Блэкс в нескольких метрах от меня, а я был совершенно беспомощным.

Я умолял врача проверить меня. Если бы я не прошел тест, отлично. Просто проверьте меня. Это финал Кубка Мира! Она сказала нет. Она сказала, что кадры показали, как я стоял в линии Олл Блэкс, а не Уоллабис, сразу после удара, и в силу этих нескольких секунд она не собиралась отпускать меня на поле. Я был сокрушен. Набросился на Чейка в перерыве, но он ничего не мог поделать. Самый приятный момент в моей карьере стал одним из самых разочаровывающих. И это в течение нескольких минут.

Я никогда не смотрел повтор этой игры. И не думаю, что когда-либо буду.

ИЗ ЮЖНОЙ ФРАНЦИИ В ДАУНТАУН ТОКИО

Множество уроков, которые я выучил благодаря регби, стали результатом выхода из зоны комфорта. В Японии нет и дня, когда моя жена Бьянка, дети Леви и Кай и я не чувствуем себя не на своем месте. Именно так нам и нравится. Мы всегда учимся, всегда приспосабливаемся, постоянно растем.

Но это не так просто, как игра ‘bullshit’ с парнями. Через пару дней после прибытия в Токио я затолкал свой скутер на автозаправочную станцию. Было раннее время, на станции не было сотрудников. Все обозначения были на японском, на котором я не понимал ни слова.

Было четыре автозаправочных пистолета, все разного цвета. Наподобие выбора масти в казино, подумал я. По ощущениям, шли бубны. Поэтому остановился на красном. Я был уверен, что мой скутер кашлянет, забрызжет и засветит check out в тот момент, но этого не произошло, и теперь я идейный ‘красно-бензиновый-парень’.

Если более серьезно, то была еще непростая задача собрать семью и перевезти из Каркерана на юге Франции, где мы жили с тех пор, как я подписал контракт с Тулоном, в Футакотамагаву, что в двух километрах от дома Сантори Санголиаф, стадиона Чичибуномия.

Не думаю, что дети действительно поняли, что теперь это дом. Они еще малы, и я чувствую, что для них это наподобие каникул, которые мы проводили в Греции или Италии, когда были во Франции.

 

Время от времени они говорят: 'Пошли домой. Пойдем на самолет, который летит далеко. Пойдем в бассейн' (бассейн – отсылка к нашему старому дому во Франции). Мы отвечаем: 'Нет, с этим уже покончено. Это Япония, мы живем тут'. Их реакция похожа на 'ОК', но они думают, что в какой-то момент мы вернемся во Францию.

Для них дом – это Франция. Именно тот дом ассоциируется с домом. Но они, конечно, знают, что их двоюродные братья, бабушка и дедушка и все остальные в Австралии. Дети еще маленькие, и я не думаю, что они полностью осознают такое понятие, как жизнь в разных странах. Они видят это в перелетах. Австралия – долгий перелет. Леви говорил, что мы полетим на том долгом самолете обратно в бассейн. Для него, в его сознании, дом – это дом во Франции.

ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА

Дети подхватывают японский быстрее, чем я. Я был очень доволен своими достижениями во французском – в конце концов, я проводил свои пресс-конференции на французском языке, – но теперь вернулся в исходную точку. Все же я собираюсь попробовать. Речь идет не о попытке приспособить Японию под себя. Речь идет о том, как я приспосабливаюсь к Японии.

Леви уже может сказать 'извините меня', 'привет', 'доброе утро', 'да', 'нет', 'как ты'. Но по какой-то причине он просто не любит французский. Он так и не учил его. Такая вот странность. Мой младший, Кай, немного говорит по-французски, и он счастлив учить японский сейчас. Они похожи на губки. Если они вынесут из нового опыта способность говорить по-японски, то это полезный жизненный навык. Им не пришлось слишком тяжело работать для этого. Родители поместили их в среду, где они просто впитывают все. И как родителя, меня это волнует.

Наибольшим изменением для нас, безусловно, была жилищная ситуация. Наш дом в Каркеране был на пляже, с большим балконом и трехуровневым садом, где могли играть дети. Если с делами напряженно, вы можете просто сказать детям поиграть на улице, и они вернутся счастливыми, усталыми и готовыми ко сну. Наше новое место в Футакотамагава – это трехкомнатная квартира. Здесь слышно абсолютно все. Теперь я определенно должен стать более вовлеченным родителем. Но все это часть жизненного вызова. До сих пор это был замечательный опыт.

 

ВЗГЛЯД НА РЕГБИ АВСТРАЛИИ ИЗВНЕ

Было тяжело наблюдать издалека ту драму, что разворачивается в австралийском регби. Я расстроился в тот день, когда Форс исключили, и Билл Пулвер отступил. Я гордый австралиец, и хочу видеть, как сборная и команды Супер Регби преуспевают. Когда я впервые приехал во Францию, Уоллабис очень высоко ценили. С тех пор мнение немного изменилось. Игроки в Австралии хороши, если даже не лучше, чем когда я играл. И знаю, как факт, что тренер хорош. Но управление и методы развития игры тянут все на дно.

Немного противоречиво, но, глядя со стороны, я думаю, для того чтобы австралийскому регби стать успешным и снова быть силой, пять команд – слишком много. Четыре команды – это лучший путь. Не говорю, что Форс должны были стать исключенной командой, но кого-то нужно было убрать.

Если понаблюдать за этими пятью командами в сезоне, то почти все позиции стартовой 15-ки были гарантированными местами. Так не пойдет. Помню, как в Супер 12 – когда Редс, Брамбис и Тахс были очень успешными – как тяжело нам приходилось тренироваться, чтобы сохранить свою позицию. Мы никогда не были в столь удобном положении, чтобы подумать: 'Мне ничего не грозит'. Тебя всегда подталкивал кто-то другой. Так игроки становятся лучше.

Источник: © playersvoice.com.au

фото: instagram.com/matt_giteau

материал для блога 'RGB X JPN'

logoСантори
logoМайкл Чейка
logoТулон
logoКубок мира по регби
logoМэтт Гито
logoсборная Австралии