Брессаниада. Запах Родины

Ушел Бернд Штанге, и маленькая собачка обосралась. Ну или, используя лексику не Зырянова, а Шитова, обрыгалась. Как бы то ни было, определенный душок в белорусском футболе установился. Весь жаркий июль белорусские болельщики будут воротить носом - кто тут в навозе, кто в белом фраке, и чухать патылицу - нахрена стране Брессан. И дай бог, чтобы Ренан показал себя в Манчестере кудесным 12-м бразильцем, а не рабочим колхозником с наколенными наковальнями под промасленным передничком.

Такое чувство, что седого благообразного немца попросту стеснялись. Белорусский истеблишмент попал под благообразную харизму хорошего немца с запада и вел себя скромно, чинно. Белая рубашечка с орнаментом. Рушничок. Хлеб-соль. Но не успел рассеяться в небе инверсионный след от самолета, как все расслабились. Сняли галстуки, вывалили пузцо, попердели наконец-то за столом. А что? Все свои.

Я уже писал когда-то о своих случайных встречах в городе с главными тренерами сборной Беларуси. Вот так прогуливаешься по городу - ветер носит обрывки разговоров, а в них вся суть. Zeitgeist, как сказал бы Штанге. Дух времени. Озвученный твиттер без показной вые6онистости. - На кого Надька похожа? - На гитару. - Гы, гы.

Приехал в “Дом Футбола” по делам. Спускается Георгий Петрович с собеседником с входной лестницы и вещает. И ветер приносит. Но, к сожалению, мало цензурного. Очень мало. Вводные слова, имена и запятые. И, знаете, нет никакого стыда. Должный образ. Мужицкая органика. Он видит наш футбол изнутри, и знает о чем говорит. Как-то сразу уясняешь себе контекст, очерчиваешь перспективы, стреножишь ожидания.

Несколько неловко сегодня за людей, для которых белорусский футбол - реальная часть жизни.

За того же Николая Ходасевича, который в меру своего профессионализма и таланта пытается показывать внутренний футбольный товар лицом, ретушируя ПТУшное его выражение, а в ответ получая клоунские выходки как подтверждение вечной сизифовости своего труда.

За Сергея Юрьевича Новикова, который по сути жизнь положил на выстраивание позитивной мифологии местечковой возни в песочнице. И она отплачивает его идеальному русскому языку. Оскорбительными гоп-кричалками с трибун. Незаслуженными жиганскими обвинениями в непацанском поведении, спровоцированными молодыми мастерами вентиляционного наброса. Хотя, глядя на то, как товарищи-спортсмены излишне возбуждены вызовом Брессана в сборную, думается, что удар коленом ниже пояса с нужной стороны - не такой уж плохой вектор поведения.

Что ж, хотя бы гандбол не подводит Юрьевича совсем уж близко под монастырские стены. А вот Игорь Коленьков - живое доказательство тому, как больно жить на белом свете, когда за душой нет ничего, кроме безответной любви к белорусскому футболу.

Нам, сидящим на холме трибун, остается просто бессильно следить как любимая игра превращается в субстанционный рестлинг в низине. Незаметно белых фраков то и не осталось. Олимпийский принцип. Главное не победа. Главное - участие. Что ни спина - с кинжалом. Что ни зад - со следом обуви.

Почувствовав холодок под метательным орудием, Капский метает в Кондратьева. Кондратьев метает Капскому в ответ. Новиков поддерживает обе стороны, но оставаться чистым очень сложно. Брызги летят со всех сторон и во все стороны. Бывшие двадцатиоднолетние боевые надежды взрослеют, хиреют, жиреют и предсказуемо увязают. Но продолжают пулять со скамеек запасных, требуя к себе уважения, не уважая самих себя. В итоге всех узнают по игровому почерку, а сборную Беларуси - по игровому запаху.

А в центре полузащиты понурив голову под перекрестным огнем мечтает об отъезде в теплую Италию Брессан. - Два дня, как белорус, а едет на олимпиаду, - кричат возмущенные белорусы.

- Два дня, как белорус, а уже весь в дерьме, - думает краснощекий Брессан.

Это инициация, Ренан. Теперь ты свой в доску.