Белорусская пресса. Штанге и очки
Под командованием Анатолия Байдачного белорусская сборная начинала отборочный цикл лишь однажды — в 2004 году. К середине того турнира — отметке в пять игр — команда подошла, набрав шесть очков. К финишу их было десять — при двух победах, четырех ничьих и четырех поражениях. Готовить дружину к следующей квалификации тренеру не дали. Федерация прервала отношения с ним осенью 2005-го.
Внезапность, а говоря правдивее, вероломность того решения выдавали банальное подчинение указанию сверху — сам Байдачный в монологе по соседству теперь дипломатично толкует это как “волю божью”. Ну, давайте согласимся с терминологией...
...Бернд Штанге стартовал в отборах со сборной Беларуси уже дважды. Примериваясь к теперешней турнирной ситуации (по истечении пяти туров), дистанционные засечки сделаем на этом же рубеже. После нашумевшей конфузии в Тиране на счету у команды и ее немецкого тренера, тем не менее, восемь турнирных баллов — Байдачный столько не набирал. Вы можете удивиться, если запамятовали, но в предыдущем отборе в активе Штанге к середине дороги было и того больше — 9 очков! Их, правда, собрали в услужливо подкинутых календарем трех встречах с казахстанцами и андоррцами. Но это уже детали, в которые недосуг вдаваться, когда выходишь на фиксацию тенденции.
А она такова. Если брать за мерило успешности тренерского труда арифметический результат (а ничего равнозначно объективного вы все равно не предложите), Штанге рулит белорусской сборной отнюдь не провально. Из пятерки предшественников лучше его, согласно тому же экскурсу в архивы, начинал только Эдуард Малофеев. Десять очков ЭВМ десятилетней давности Бернд мог бы перебить, выиграй давеча у албанцев... Всю эту цифирь привожу здесь без всякой задней мысли — объективности ради. Потому как она будет кстати для всех, кто возьмется спорить о сегодняшнем положении главкома сборной, с каких позиций его ни оценивай. А еще — из желания заметить, что любые чувственность и лирика (в том числе и мои) в данном случае все равно — от лукавого.
Слова Байдачного замечательны и актуальны тем, что в них — квинтэссенция аргументов тех, кто Штанге решительно оппонирует и готов отказать в доверии. Нынче этот лагерь как никогда велик числом и голосист. И подспорьем ему — мартовское обрушение всей благополучной Берндовой арифметики, по крупицам копившейся весь минувший год. Турнирная таблица группы уже не вызывает былого и быстро забытого новогоднего оптимизма. А после позавчерашнего проигрыша странного во всех смыслах спарринга канадцам неизбежно рухнет и рейтинг в реестре ФИФА — весенние удачи прошлых лет упадут в цене, не будучи подкреплены там ничем свежим.
Об этом рейтинге сказ особый. Ведь погоня за ним в последний год, похоже, стала для Штанге и его работодателей из БФФ своего рода потаенной страстью. Публика вслед за журналистами с интересом обратилась к этим кривым, поступательно — из месяца в месяц — тянувшимся вверх на всевозможных графиках. Картинки и впрямь завораживали неуклонной динамикой. И как-то вдруг обрели значимость тренда, сделались важным пунктом текущей отчетности и средством ублажения “воли божьей”.
Выскажу догадку: погоня за рейтингом (возможно, наряду с неведомым нам меркантильным интересом) и стала фактором формирования убогой спарринговой программы сборной в последнее полугодие: Литва, Оман, Казахстан, Канада... Ну разве не выглядит такой подбор оппонентов попранием давней полководческой заповеди о том, что тяжело в ученьи — легко в бою?
Этот крен, на мой взгляд, стал оборотной стороной одного из ярких профессиональных качеств Штанге — стремления производить впечатление, всегда броское и позитивное. Оговорюсь, что не считаю это хоть сколько-нибудь злостным пороком. Просто отмечу, что уже долгий (четвертый год идет) белорусский отрезок карьеры немецкого тренера можно воспринять как цепочку умело реализованных имиджевых кампаний, помогавших ему держаться на плаву. Он то представал в образе рьяного “омолодителя” сборной, то рядился в тогу консерватора, не охочего до кадровых перемен. В дни турнирной непогоды он устраивал хождения в народ с задушевным общением, открытыми тренировками и автограф-сессиями, зачастил с благотворительными визитами к больным детям. На излете контрактного срока пластинка менялась: активизировались менторские контакты с коллегами, на симпозиум в Минск съезжались монстры тренерского цеха, в звездном окружении которых Бернд сиял как равный среди равных. Однако, стоило контрактным тревогам уняться, и эта мелодия смолкала, благо наконец-то удачно легла турнирная карта, на тренерское реноме заработал рейтинг...
Все перечисленное надо отнести к неподсудным плюсам. Ни на что подобное, хотя бы в разовых проявлениях, до Штанге, по большому счету, не сподобился никто из его предшественников. При теперешнем рулевом сборная набрала уйму вистов в качестве национального бренда, красиво вписалась в реалии общественной жизни. Но при всем желании в этой похвальной активности тренера не удавалось рассмотреть никакого постоянства, стремления обратить начатое в систему и идти до конца, где был бы уже просто прозаичный результат, без всякого внешнего эффекта.
Похожим переключением предпочтений, зачастую бессистемным, выглядит и деятельность Штанге в ипостаси основной — в управлении командой в ее главных делах: на поле и в тренировочном процессе. Уже забывается, однако не перестает быть фактом истории демонстративный стартовый конфликт тренера с Кульчием, Кутузовым и Булыгой. Его пришлось потом скоренько гасить по следам “баранок” от румын и словенцев. А ведь были еще и экстравагантные вызовы здравому смыслу при замещении вакансий на левой бровке, и затяжные метания в поисках надежных сочетаний в центре обороны. Мало кто и вспомнит уже, как объявлялись не интересными для сборной и надолго переставали замечаться незаменимые ныне Юревич, Тигорев и даже Омельянчук.
Впрочем, истовые “штангепочитатели” могут перевести здесь стрелки и на умение Бернда признавать собственные промахи и исправлять их с пользой для дела. Спорить бессмысленно. Тем более что вряд ли удастся договориться о допустимой численной мере тех проб и ошибок. В этом смысле куда уязвимее Штанге под обстрелом обвинений в слабом владении оружием тактики. Кстати, именно здесь его оппоненты, пожалуй, вправе пускать в ход безотказный аргумент. Ни один из белорусских рулевых сборной не получал прежде на постановку игры такого времени, как Бернд. И потому в этом смысле все сравнения в пользу немца уже некорректны.
Хотя в сопоставлении с тем же Байдачным никаких преимуществ Штанге как тактика отметить, действительно, не возьмусь. Один последовательно придерживался ясных философии и построения игры, встраивая в них подобранных исполнителей и точечно корректируя знакомую игрокам схему применительно к конкретным соперникам. Эпопея другого — это поступательный и неохотный перебор вариантов под влиянием неотвратимых обстоятельств. Началом был комичный первый тайм “товарняка” против израильтян с опорной связкой Глеб — Ромащенко в схеме 4-4-2. Затем началась эпоха игры с одним опорным хавбеком. Перестроиться на формацию 4-2-3-1 Штанге уламывали чуть ли не всей страной. А согласился он на это непоправимо поздно — уже проиграв ключевой домашний матч хорватам. Впрочем, уговаривали мы его, как выяснилось, на свою люксембургскую беду. Ибо при встрече с аутсайдером при очевидной беззубости атаки Бернд полтора тайма не решался заменить полюбившегося ему второго опорника дополнительным форвардом. И это стоило потери двух очков.
Еще три остались в Тиране. Там был повод сетовать уже не на неверность схем. В субботу в Албании команда предстала не готовой к борьбе концептуально. Она не ожидала от соперника ни такой силы духа, ни класса игры — перечитайте послематчевые откровения Саши Кульчия из вторничного номера. В них, если хотите, иносказательная оценка вслепую проведенной Штанге зимы. Он работал комментатором на Кубке Азии. Он инспектировал турецкие предсезонки наших клубов. Но он, как оказалось, ничего нового не узнал и не выведал о сборной Албании и целиком положился на впечатления легкой минской победы. Из них и исходил в антальской курортной неге, прошляпив усиление чужого состава и до критической точки снизив уровень того, что на крылатом малофеевском языке звалось “тревожностью”.
Это был ужасный матч, дискредитирующий тренера, работающего с командой четвертый год. Дискредитирующий, подозреваю, в глазах не только сторонних наблюдателей, но и самих игроков.
Вот в принципе и все, что хотелось написать по этому поводу. А как же ответ на сакраментальный вопрос: что дальше? Признаюсь честно, что у меня его нет. Мне вообще кажется, что порой мы зря рассматриваем сложные ситуации сквозь призму решений, не допускающих альтернатив.
Положение белорусской сборной сейчас таково, что она вполне может продолжить движение к цели и под началом Штанге. Шлагбаум на таком пути пока точно не опущен. Хотя вероятность успеха уже не выше уровня предыдущих таких кампаний.
Призвать тренера-пожарника в надежде на позитивную встряску, которая и поможет вытянуть цикл “выше нормы”? И это вариант. Впрочем, он сильно усложняется предстоящей сменой у кормила верховной футбольной власти. Ожидаемый на смену Геннадию Невыгласу государственный человек к столь ответственному самостоятельному выбору едва ли готов. И здесь первой кандидатурой, которую ему возьмутся безбоязненно нашептать советчики, должен стать... Анатолий Байдачный.
Впрочем, не будем самозабвенно искать пророков в отечестве своем. Было время, и наш “протеже”, к примеру, враз раскачал главкомовские позиции наивной покладистостью в приснопамятной истории с тираспольскими кондиционерами. Последствия той ошибки были и впрямь необратимы: команду в решающих матчах он “потерял”.
У Штанге не все потеряно. Еще можно подобрать очки.
По Штанге уже много говорилось, продолжаю считать его абсолютно неумелым тренером. По поводу решения этой проблемы, мне кажется, что стоит поменять тренера сейчас. То, что на евро 2012 мы не попадаем-факт, а перед следущим циклом новому человеку хорошо было бы освоиться, понять, с кем он имеет дело, за оставшиеся матчи с этим можно было бы разобраться.
а вообще моя мечта увидеть главным алейникова