4 мин.

«Было такое ощущение, что 50 000 человек уставились прямо на меня». Голос Евро-96

«Меня вызвали на поле и сунули в руку листок бумаги с мелким шрифтом. «Готовьтесь, молодой человек. У вас несколько минут, пока микрофон у вашего немецкого коллеги». Стало страшно. Было такое ощущение, что 50 000 человек уставились прямо на меня». Как обыкновенный ливерпульский тинейджер стал стадионным диктором на Евро-96.

–--

В начале марта 1996-го мой учитель математики схватил меня за рукав в коридоре: «Слушай, старшеклассники попросили меня передать тебе, что по радио было объявление, что во время Евро нужны русскоязычные комментаторы.» Звучало странновато, но я все-таки позвонил Radio City и BBC Radio Merseyside. Oни действительно не нуждались в моих услугах, но объяснили, что местные организаторы Евро-96 искали русскоязычных волонтеров. Таким образом в конце мая я оказался на первом собеседовании в своей жизни в отеле Atlantic Tower, за углом от Royal Liver Building на набережной Ливерпуля. 

Шестнадцать команд на Евро-96 был разбиты на четыре группы, каждая из которых играла в двух городах, где для каждой сборной хотели сколотить небольшую группу волонтеров (человек шесть), чтобы на матчах они могли помогать приезжим на родном языке. Сборной России предстояли матчи в Ливерпуле и Манчестере, а я был единственным откликнувшимся русским. Таким образом меня взяли практически без вопросов.

За неделю до турнира я отправился на тренировку сборной Романцева в Уиган. Организаторы просто хотели проверить, все ли в порядке. Так как переводчик команды был на месте, я мог поудобнее устроиться на трибуне и в свое удовольствие наблюдать за тренировочным процессом на потрепанном деревенском стадиончике «Спрингфилд Парк». Со стороны атмосфера в команде казалась вполне нормальной, но по ходу турнира опять начались разборки и многообещающая сборная в очередной раз провалилась.

Кстати, моим первым матчем стала игра Чехия – Германия в Манчестере. Да, нам выдали униформу, а за каждый отработанный матч полагалось по 10 фунтов на расходы. Сверх этого мы могли бесплатно посещать остальные матчи на стадионах «Энфилд» и «Олд Траффорд». Впрочем, думаю, что нашим боссам было нетрудно организовать эту халяву, учитывая, что на этих матчах были тысячи пустых мест. Обычно «Олд Траффорд» был заполнен всего на две-трети.

Наконец наступил день игры Италия – Россия. Я сдал свой последний экзамен за «восьмилетку» и отправился на «Энфилд». Там нам выдали пропуски на турнир, дающие доступ практически повсюду. В тот вечер я простоял почти без дела. Пришлось только запретить одному из российских тренеров снимать матч с верхнего яруса Centenary Stand.

alt

За день до матча Россия – Германия в Манчестере Ирландская республиканская армия взорвала шоппинг-центр «Арндэйл» в центре города, но о переносе матча не могло быть и речи. К моему удивлению, меня отправили к кабинке контроля по стадиону на стыке южной и восточной трибун. Оказалось, что парень, выполнявший функции русскоязычного диктора по стадиону во время предыдущего матча сборной России, ездил из Лондона и чуть не опоздал к началу игры на «Энфилде». Так что организаторы решили подстраховаться. Они не знали, что над ним уже успели поиздеваться российские журналисты за то, как он коверкал фамилии игроков!

До игры оставалось десять минут, а его все не было. Меня вызвали на поле и сунули в руку листок бумаги с мелким шрифтом. Там была всякая полезная информация для зрителей, включая инструктаж по мерам безопасности. «Готовьтесь, молодой человек. У вас несколько минут, пока микрофон у вашего немецкого коллеги». Стало страшно. Было такое ощущение, что 50 000 человек уставились прямо на меня. Я чуть не упал в обморок... не от жары! Собравшись, я встал перед российским сектором, на котором была пара тысяч болельщиков, и без передышки затрещал в микрофон, дико болтавшийся в моих трясущихся руках. Затем дело дошло до состава. «В воротах, номер первый, Станислав...» Я тщетно ждал, чтобы фанаты выкрикнули его фамилию, совершенно забыв, что это немецкий обычай. Взамен я получил пару секунд неловкого молчания и последовавший за этим озадаченный гул. Не успев впасть в панику, я понял, что произошло, и с остальными игроками все было в порядке. Мои коллеги заверили меня после игры, что все было нормально. Была только одна небольшая проблема. Станислав Черчесов выступал под двенадцатым номером, а против немцев стоял Дмитрий Харин! Листок меня обманул. А затем моя команда опять проиграла.

Реклама 18+

Несмотря на два поражения у сборной России еще оставались шансы на выход из группы. На один вечер я стал русским «голосом Энфилда», заняв место рядом с легендарным Джорджем Сефтоном, стадионным диктором «Ливерпуля» аж с 1971 года. Моего предшественника выгнали за постоянные опоздания. Настала моя очередь пройти сквозь крышу главной трибуны и спуститься на висевшую под ней платформу, где стояли телевизионные камеры. Так как кабинка Джорджа была совсем маленькой, я провел большую часть времени снаружи, рядом с операторами, заглядывая к нему только, когда этого требовали события на поле. Это происходило чаще во втором тайме, когда сборная России не только отыгралась со счета 0:2, но и вышла вперед под занавес матча после великолепного дальнего удара Владимира Бесчастных в ворота перед Копом. Я постарался немного успокоиться перед тем, как подойти к микрофону, но все равно буквально проорал на весь стадион имя и фамилию отличившегося игрока. Взрослые успели только посмотреть на меня с мягким неодобрением.

Неважно, что в тот вечер почти весь футбольный мир смотрел скучнейший матч Италия – Германия, проходивший параллельно в Манчестере, или что у полупустого «Энфилда» можно было взять билет за «пятерку», или что Владимир Шмицер забил через три минуты и вывел чехов из группы, это все равно был мой звездный час!

Топовое фото: Gettyimages.ru/Lutz Bongarts