В 70-е Нью-Йорк был страшным: около US Open стреляли и ловили маньяка, на корты летел мусор
А на турнире подкрашивали траву.
Закончившийся на прошлой неделе US Open – один из величайших теннисных турниров на планете. И сейчас это бизнес-машина с прибылью 350 миллионов долларов – больше, чем у всех остальных «Больших шлемов».
Но он не всегда был таким блестящим. Из этого текста вы узнаете:
• Как турнир проходил в тесном клубе, где люди лежали в проходах между кортами.
• Почему лето-1977 было самым безумным в истории турнира и одним из самых страшных в истории Нью-Йорка.
• Как быстро после переезда на новое место болельщики заплевали корты турнира жвачками.
Турнир в элитном клубе: тесные раздевалки, недовольные любители
US Open переехал в Нью-Йорк из Ньюпорта, когда американские теннисисты доказали: большинство теннисных клубов, игроков и болельщиков находятся в Нью-Йорке, так что главный американский турнир должен проводиться там. В итоге в 1915-м соревнования начали проводить в West Side Tennis Club в районе Форест-Хиллс. Там специально построили центральный стадион на 14 тысяч зрителей, который в 60-х и 70-х принимал концерты The Beatles (они прилетели в клуб на вертолете и сели прямо на травяные корты), Фрэнка Синатры и Боба Дилана.
В 1968-м году теннисистов-профессионалов допустили до участия на «Больших шлемах», спорт стал более демократичным и безумно популярным. Так что на время турнира теннисная элита Нью-Йорка (чтобы попасть в West Side Tennis Club, надо было получить рекомендацию кого-то из членов и одобрение руководства) лишалась почти всех привилегий. У них забирали шкафчики в раздевалках, занимали их гостиные и веранды, а на первой неделе соревнований и 43 из 49 кортов.
Артур Эш на церемонии награждения в 1972-м
Даже в клубном ресторане на 12 дней US Open наступали перемены: если в обычных условиях меню менялось каждый день, то на время турнира его делали постоянным, чтобы облегчить жизнь поварам.
Естественно, не все члены клуба были рады. В 1976-м один из них жаловался The New York Times: «Я вступил в клуб, чтобы играть в теннис, но во время турнира меня не пускают на корты, за которые я плачу. Мне говорят, что я не могу играть, потому что нужно проявлять уважение к профессионалам. Проявлять уважение? Черт возьми, эти профессионалы – гости. Пусть они проявляют ко мне уважение».
В это время стало понятно, что в West Side Tennis Club одному из главных турниров планеты тесно. «Если повернешься, то шлепнешь кого-нибудь по заднице», – рассказывал о крошечной раздевалке Клифф Дрисдейл. А ставший функционером Бутч Букхольц вспоминал корт, находившийся рядом с рестораном: «Там было слышно, как официанты роняют тарелки. Было слышно разговоры».
Клуб уже окружали многоквартирные высотки, так что рядом не хватало мест для парковки. Проходы между кортами были узкими, и в них лицом вниз лежала молодежь, подглядывающая за матчами из-под ограждений. На турнир приходило так много народу, что все мусорные контейнеры забивались, и однажды сильный дождь и ураганный ветер раскидали помои по кортам.
Такая оголтелая массовость плохо вписывалась в атмосферу элитного клуба, члены которого по-прежнему ходили только в белом.
Кроме того, травяные корты клуба не справлялись с нагрузками профессионального тенниса. Австралиец Джон Ньюкомб в 1975-м описывал ситуацию недопустимыми в наше время метафорами: «Играть на траве в Форест-Хиллс было все равно, что идти на первое свидание с девушкой. Сколько раз ты бы это ни делал, все равно не представляешь, чего ожидать. И в первый день трава выглядит сногсшибательно, во второй – симпатично, а к третьему превращается в ипподром». Корты так изнашивались, что организаторы подкрашивали их из баллончиков, чтобы они прилично выглядели на телеэкране.
Кошмарное лето-1977: в Нью-Йорке погромы и рекордные аресты
В Форест-Хиллс турнир последний раз прошел в конце лета-1977 – одного из самых безумных в истории Нью-Йорка.
Главный город США уже тогда был великим плавильным котлом, в котором воплощались американские мечты, но ему было далеко до образа одного из самых стильных и процветающих мегаполисов планеты. У Нью-Йорка были финансовые проблемы, а федеральное правительство отказывалось помогать – потому что мэр города поссорился с рулившими там республиканцами. Уровень преступности резко вырос, и в карикатурах Нью-Йорк изображали зоопарком под управлением обезьян. Одни из самых известных колумнистов того времени Роулэнд Эванс и Роберт Новак писали: «Американцы не очень любят этот город, не очень его уважают, не доверяют ему и не верят в него».
Лето-1977 было ужасно жарким (температура поднималась до 40 градусов) и совершенно безумным. В июле молния попала в одну из главных электростанций города, что привело к массовому отключению электричества. В Нью-Йорке встали лифты, закрылись автомобильные тоннели (не работала вентиляция), а из метро эвакуировали 4000 человек.
В темноте проснулись мародеры и вандалы, которые разграбили 1616 магазинов и устроили 1037 пожаров. Конгресс подсчитал, что погромы обошлись в 300 миллионов долларов (сейчас, с учетом инфляции это почти 1,3 миллиарда). Полиция задержала 3776 человек – это были самые массовые аресты в истории города.
В то же время в Форест-Хиллс орудовал маньяк Дэвид Берковиц по прозвищу Сын Сэма. С июля 1976-го по июль 1977-го он убил шесть человек и ранил еще семь. Как минимум две его жертвы были найдены совсем рядом с клубом, где проводился US Open.
Берковиц ходил по городу с револьвером и стрелял по сидящим в машинах парочкам и девушкам с длинными темными волосами. В городе началась такая паника, что многие нью-йоркские брюнетки перестали вечерами выходить из дома, а другие стриглись покороче или красились. Полиция бросила на поиски маньяка огромные ресурсы, и охота на него стала на тот момент самой крупной в истории Нью-Йорка.
При этом Берковиц издевался над полицией и оставлял на местах убийств несвязные и безграмотные письма. В одном из них он написал: «Мне очень обидно, что меня называют женоненавистником. Я не такой. Но я чудовище. Я Сын Сэма. <…> Когда отец Сэм напивается, он становится злым. Бьет семью. <…> Сэм любит пить кровь. «Иди убивать», – приказывает отец Сэм. <…> Я люблю охотиться. Бродить по улицам в поисках добычи – вкусного мяса».
В итоге Берковица вычислили – полиция проверила все машины, которым выписывали штрафы за парковку в районе последнего убийства. К тому моменту у полицейских уже был фоторобот преступника, а Берковиц привлек их внимание тем, что доставал своих соседей. 10 августа (за 19 дней до начала US Open) его арестовали. Он рассказывал, что на убийства его побудили демоны и черный лабрадор его соседа Сэма. Позже он отказался от этих слов, признался в шести убийствах и сейчас отбывает пожизненное заключение. В этом году он стал героем второго сезона потрясающего сериала «Охотник за разумом»
US Open после всех сумасшествий заканчивавшегося лета прошел, по характеристике журналиста Стива Тиньора, в атмосфере беззакония. За две недели до его старта Верховный суд штата Нью-Йорк разрешил трансгендеру Рене Ричардс выступить в женском разряде. И по ходу соревнований приходили сообщения о заложенных бомбах, а около стадиона прошел протест против апартеида в ЮАР и участия некоторых южноафриканских теннисистов. А еще болельщики чуть не устроили бунт, когда организаторы пытались перенести матч новой звезды Гильермо Виласа с дневной сессии на вечернюю. В итоге 12 тысяч человек швыряли на корт мусор и скандировали: «Хотим Виласа!».
Пиком сумасшествия стало то, что во время вечернего матча между 18-летним Джоном Макинроем и Эдди Диббсом на трибунах подстрелили болельщика. Матч остановили, и когда судья сказал Диббсу, что произошло, тот ответил: «Я ухожу». Но вскоре история изменилась, и всем сказали, что болельщик просто упал в обморок. Игроки только позже узнали, что зрителя на самом деле ранили в ногу. А полиция выяснила, что в него прилетела случайная пуля из одного из зданий рядом с клубом.
В итоге Крис Эверт, тогда выигравшая третий титул US Open, так вспоминала 1977-й: «Тот год? Ох, ох. Ох».
Переезд: экономия на судьях и заплеванные жвачкой корты
Перерождение US Open организовал на тот момент новый президент Ассоциации тенниса США (USTA) Уильям Хестер. Он про себя говорил: «Я настоящий деляга, торговец. Люблю пить всю ночь и играть в теннис весь день». Но поскольку он родился в южном штате Миссисипи, в Нью-Йорке его считали «тупой деревенщиной».
Проект переезда он задумал еще в январе 1977-го, когда на самолете влетал в Нью-Йорк, любовался заваленным снегом парком Флашинг-Медоус и приметил в нем заброшенный и обрисованный граффити стадион имени Луи Армстронга, построенный в 1964 году к Всемирной ярмарке. Место для US Open было найдено.
Он выбил из USTA пять миллионов долларов на реализацию проекта нового теннисного комплекса. В итоге стройка обошлась в 10 миллионов, но ее темпы шокировали всех инсайдеров. Чтобы только приступить к строительству, Хестер должен был заверить проект в девяти государственных учреждениях. Специалисты считали, что первые матчи во Флашинг-Медоус пройдут не раньше 1980-го.
Но, как и положено настоящему деляге, Хестер каким-то чудом провернул все так, что уже US Open-1978 прошел на новом месте. Правда, корты там уложили всего за три дня до начала матчей, а уже после первых кругов зрители по периметру покрыли их пролитым лимонадом и выплюнутой жвачкой.
Кроме того, из-за неожиданно высоких расходов на переезд US Open на время стал турниром, где экономили на всем. Например, в Нью-Йорке матчи судили не 12 линейных арбитров, а всего пять – так, судья, на подаче следивший за центральной линией, потом сразу же бежал на боковую (сейчас это распространенная практика). Игроки и журналисты жаловались, а руководство турнира оправдывалось: «Мы сделали это не ради экономии. Просто теннис – единственный спорт, где судьи сидят на стульях. Если мы заставим их бегать, то хотя бы убедимся, что они не спят».
А еще в Нью-Йорке внимательно слушали телевизионщиков, которые были главным источником дохода. Поэтому на турнире появилась суперсуббота: в один день проводились оба мужских полуфинала, а между ними – женский финал. Участники второго матча 1/2 из-за этого оказывались в очень невыгодном положении, потому что могли закончить только поздней ночью, а уже на следующий день выходить против соперника, который отдыхал почти сутки.
Кроме того, время начала мужского финала было плавучим. Турнир в США тогда показывал канал CBS, который также транслировал американский футбол. Воскресный матч в НФЛ традиционно начинался в час дня. Теннис из-за этого ставили на 16:00. Но футбол мог растянуться, а финал не стартовал, пока он не закончится.
Сейчас US Open уже не раб телевидения с заплеванными кортами. После переезда из Форест-Хиллс он постепенно стал воплощением новой эпохи демократического, профессионального, коммерческого тенниса. Похорошел вместе с Нью-Йорком.
Кафельников бойкотировал US Open-96 из-за махинаций с жеребьевкой. Возможно, они продолжаются
Фото: globallookpress.com/Brian F. Alpert;en.wikipedia.org/Richard Arthur Norton; thewestsidetennisclub.com/; Gettyimages.ru/Hulton Archive, Robert Riger / Contributor, Robert R. McElroy / Contributor; youtube.com/chrisevertdotnet
тенкс,паш🙏🏼
Вообще, ЮСО-самый нелюбимый из шлемов для меня. Максимально неудобное время начала матчей-все самое лучшее играется в 3 часа ночи по мск. В отличии от Австралии, когда топовые матчи приходятся на наше утро. Ну и картинка-это каменный век какой то! Минимальное количество повторов с разных ракурсов (на контрасте с тем же АО или Уимблдоном), а ввиду больших трибун даже с шоу-кортов видимость, как будто снимают с вертолёта..
Но статья классная, спасибо!
Ещё атмосферу Нью-Йорка примерно того времени (чуть позже, начало 1980-х) неплохо передаёт фильм "Самый жестокий год" с Оскаром Айзеком и Джессикой Честейн.