Оратор. По мотивам рассказа А.П. Чехова
В одно прекрасное утро появилась новость о четверном сальхове, именуемом в простонародье квадом. Новость подобно всемирному потопу разлилась желтушного цвета волнами по просторам рунета. Откуда этот потоп пошел никто не мог сказать достоверно, кто-то говорил, что видел на желтушных твиттерных волнах иероглифы. Но некто рассказал другую историю. Передаём как слышали. Во глубине японских руд, трудящиеся в поте лица своего фигуристы затеяли финальный баттл – это когда в конце исполняют самые сложные прыжки, вращения и прости господи даже кантилевер. Кто-то четверные, то бишь квады, кто-то по шесть прыжков подряд. А одна гениальнейшая прыгала, да падала, и снова прыгала, и снова – падение, третий раз прыгнула, да на две ноги. Как-то некрасиво выглядела гениальнейшая на фоне других. Но пока день прошёл и ночь окутывала Расеюшку сладким дурманом сна, служивые гениальнейшей не сомкнули очей своих.
Некто, пока неведомо кто, но из самых близких к гениальнейшей не могли смотреть на её муки и страдания после этих треклятых-четвероклятых баттлов. Срочно связались с человеком молодым и достаточно популярным – Леваном по прозвищу «Бородатый Грузин». Леван, как известно многим читателям, обладает редким талантом произносить и нести в народ славословия в честь гениальнейшей. Он может говорить во славу гениальнейшей и поносить врагов её когда угодно: спросонок, натощак, в мертвецки пьяном виде, в горячке. Речь его течет гладко, ровно, как вода из водосточной трубы, и обильно; жалких слов в его ораторском словаре гораздо больше, чем в любом трактире тараканов. Говорит он всегда красноречиво и длинно, так что иногда, в особенности на заморских шоу, чтобы остановить его, приходится прибегать к содействию администраторов.
- А я, братец, к тебе!- начал некто из ближнего круга, застав его дома.- Сию же минуту одевайся и едем. В муках и страданиях наша гениальнейшая, сейчас её из Японии через Тихий океан отправляем, так надо, братец, сказать на прощанье какую-нибудь чепуховину... На тебя вся надежда. Не было бы баттла, мы не стали бы тебя беспокоить, а то ведь гениальнейшая напрыгала, да не то что другие. Неловко её в Канаду без квада отправлять.
- А, гениальнейшая!- зевнул Бородатый.- Это болезная-то?
- Да, хоть и болезная. Блины будут, закуска... на хороший «мерс» получишь. Поедем, душа! Разведи там в рунете какую-нибудь мантифолию поцицеронистей, а уж какое спасибо получишь – транш шестимиллионный на подходе!
Леван охотно согласился, взъерошил волосы, почесал бороду, напустил на лицо меланхолию и вышел с некто в Инет на фан-сайты гениальнейшей.
- Знаю я вашу гениальнейшую,- сказал он.- Давеча состряпали письмецо подкидное для одного голубого – про то, чтобы она – чёрная, валила из Япопонии, Жапонии, да как же там, а, Японии, япона мать её.
- Ну, не годится, Леванушка, вслух говорить об этом.
- Оно конечно, aut mortius nihil bene, но все-таки тупица он этот Вейр.
Приятели догнали рассвет над Расеюшкой. Пока россияне сбрасывали оковы сна они успели раза три забежать в на сайты и пропустить за успокоение страждущей сообщения о четверных сальховах.
В рунете была призвана вся левановская братия, всех подтянули даже из хоккея, ногомяча, и прости господи, кёрлинга. Близкие родственники, покорные пиар-технологиям, недолго думали и отправили с богом это сообщение о кваде. Когда сообщение отправляли, Жанна даже крикнула: "Пустите к нему!", но сама не отметилась, вероятно вспомнив о шестимиллионном транше.
Дождавшись отправки, Леван по прозвищу «Бородатый Грузин» решил самолично произнести славословие, и начал:
- Верить ли глазам и слуху? Не страшный ли сон сей Квад, эти заплаканные лица, стоны и вопли квадов хрустальных! Увы, это не сон, и зрение не обманывает нас! Тот, которого мы еще так недавно видели столь бодрым, столь юношески свежим и чистым, который так недавно на наших глазах, наподобие неутомимой пчелы, носил свой мед в общий улей «зрелого женского», тот, который... этот самый обратился теперь в прах, в вещественный мираж. Неутолимая смерть наложила на него коснеющую руку в то время, когда он, несмотря на свой согбенный возраст, был еще полон расцвета сил и лучезарных надежд. Незаменимая потеря! Кто заменит нам его? Хороших квадов у нас много, но Квад Сальхович гениальнейшей был единственный. Он до глубины души был предан своей хозяйке, не щадил сил, не спал ночей, был пролётен, докручен, глубокорёберен... Как презирал он тех, кто старался в ущерб общим интересам предокрутить его, кто пытался вовлечь его в недокруты! Да, на наших глаза Квад Сальхович раздавал свое небольшое жалованье своим беднейшим товарищам, тройным и дупелям. И вы сейчас сами слышали вопли вдов и сирот, живших его подаяниями. Преданный служебному долгу и добрым делам, он не знал радостей в жизни и даже отказал себе в счастии семейного бытия вместе с Квад Лутцевичем; вам известно, что до конца дней своих он был холост! А кто нам заменит его как товарища? Как сейчас вижу бритое умиленное лицо, обращенное к нам с доброй улыбкой, как сейчас слышу его мягкий, нежно-дружеский голос. Мир праху твоему, Квад Сальхович! Покойся, честный, благородный труженик!
Леван продолжал, а слушатели стали шушукаться. Речь понравилась всем, выжали несколько слез, но многое показалось с ней странным. Во-первых, непонятно было, почему оратор называл покойника Квад Сальховичем, в то время когда того звали Тройным Сальховом. Во-вторых, всем известно было, что покойный всю жизнь воевал со своим Тройным Флутцем, а стало быть, не мог называться холостым; в-третьих, у него была такая инфо-борода, отродясь он не брился, а потому непонятно, чего ради оратор назвал его лицо бритым. Слушатели недоумевали, переглядывались и пожимали плечами.
- Квад ты наш, Сальхович!- продолжал оратор вдохновенно, глядя в веб-камеру.- Твое лицо было некрасиво, даже безобразно, ты был угрюм и суров, но все мы знали, что под сею видимой оболочкой бьется честное, дружеское сердце!
Скоро слушатели стали замечать нечто странное и в самом ораторе. Он уставился в одну точку, беспокойно задвигался и стал сам пожимать плечами. Вдруг он умолк, разинул удивленно рот и обернулся к Некто призвавшему его.
- Послушай, он жив!- сказал он, глядя с ужасом.
- Кто жив?
- Да Квад Сальхович! Вон он стоит в Скайпе и на Ютюбе!
- Он и не умирал! Умер Тройной Сальхов!
- Да ведь ты же сам сказал, что у вас кто-то помер!
- Да, тройной это помер на шоу. Ты, чудак, перепутал! Квад Сальхович, это верно, был у нас был у нас в Этериевы времена на пробах, но его отправили в долгий ящик.
- А черт вас разберёт!
- Что же остановился? Продолжай, неловко!
Леван обернулся к камере и с прежним красноречием продолжал прерванную речь. В Скайпе действительно был Квад Сальхович, старый четверной с бритой физиономией. Он глядел на оратора и сердито хмурился.
- И как это тебя угораздило!- смеялись нанятые боты, когда вместе с «Бородатым Грузином» возвращались с прямой трансляции. - Живого Квада похоронил.
- Нехорошо-с, молодой человек!- ворчал Квад Сальхович.- Ваша речь, может быть, годится для покойника, но в отношении живого она - одна насмешка-с! Я же служу верой и правдой Элизабет Байтаковне. Помилуйте, что вы говорили? Пролётный, докрученный, глубокорёберный! Ведь про живого квада это можно говорить только в насмешку-с. И никто вас, сударь, не просил распространяться про мое лицо. Некрасив, безобразен, недокручен, так тому и быть, но зачем всенародно мою физиономию на вид выставлять? Обидно-с!
Источник https://teatr.audio/chehov-anton-orator
— Правда. Но не Кац, а Рабинович. Не в лотерею, а в карты. Не миллион, а сто рублей. И не выиграл, а проиграл.
Велика и апасна фантазия главного Конспиролога Всея Трибуны на досуге, искренне одобряем выбор мотива классиков!!!