Геополитика и шахматы

Известно, что основным делением по политическому признаку в России является деление на западников и почвенников, а уж эти широкие реки делятся на много более узких ручейков. Подозреваю, что в других странах может быть нечто аналогичное. 

На мой взгляд, как западники, так и почвенники отличаются свойством мышления, которое можно назвать одномерностью. 

Как представляет себе исторический процесс типичный западник? Как прямую линию, протянувшуюся от прошлой дикости и варварства через современную цивилизацию к сияющим перспективам свободы и прав человека. Все страны и народы различаются только местом на этой прямой, ближе к варварству или к цивилизации. Разумеется, передовое место на этой прямой занимают США, а все остальные страны в той или иной степени отстают и должны догонять. Если же кто-то «догонять» не хочет – надо к нему придти и принести демократию (на штыках). Прочие же различия между народами трактуются как малозначительные, чисто этнографические факторы. 

Типичный почвенник также воспринимает историю как прямую линию – от древлего благочестия и православия через общинные традиции к грядущей соборности и народу-богоносцу. Данная прямая линия мыслится как не пересекающаяся с «западной» линией и предназначенная только для русского народа и (может быть) близких ему славянских народов.

Такое одномерное представление является слишком сильным упрощением реальной ситуации, что объясняет безуспешность попыток построить на его основе сколько-нибудь удовлетворительную политологическую теорию. В связи с этим мне захотелось выработать более сложное, двумерное представление геополитической ситуации. 

Представим себе обычную шахматную доску, на разных клетках которой стоят фигуры и пешки, пусть (для простоты) только белые. На этой доске фигуры (включая пешки) символизируют разные народы, а их позиция – место среди разных возможных вариантов общественного и политического устройства. Поскольку я считаю, что разные народы отличаются не только степенью развитости, но и национальным характером, и силой, для модели выбраны именно шахматы, а не шашки. Такая модель позволяет сделать ряд интересных выводов. 

Предположим, в некоторую историческую эпоху, которая отражена на конкретной шахматной доске, существует идеальный социально-политический строй – скажем, на поле а8. Предположим далее, что один из народов (например – белый ферзь) каким-то образом первым на это поле пришел и хочет поделиться опытом с остальными. Может ли он заявить нечто вроде: «Первым ходом передвигайтесь на 5 клеток по вертикали, затем...»? Разумеется, нет. 

Во-первых, все фигуры изначально стоят на разных исходных клетках, поэтому пути к вожделенному полю а8 априори различаются. 

Во-вторых, фигуры ходят по-разному. Если ладья может дойти до целевого поля почти так же легко, как и ферзь, то король будет медленно идти по одной клетке, конь – долго прыгать по всей доске буквой «Г», чернопольный слон вообще на поле а8 не попадет, поскольку оно белое (но может легко попасть на поле h8, которое может оказаться нисколько не хуже). С пешками еще сложнее. Пешка на вертикали «а» может относительно просто добиться цели, остальные же пешки должны сначала преобразовать свою природу, превратившись в ферзя. 

Даже если существует некий идеальный социально-политический строй (условно – «постиндустриальное общество»), то пути построения этого строя могут совпадать в разных странах лишь частично, и то в случае, если эти страны принадлежат к одной культуре и желательно – к одному суперэтносу. Примером являются страны Западной Европы и примкнувшей к ним Северной Америки, которые основаны на христианской традиции и римском праве, и население которых Гумилев относил к одному суперэтносу - «франкам». 

Но попытки привносить готовые рецепты построения идеального общества в Россию, Китай, Африку, Арабский Восток и т.п. неизбежно приводят к парадоксальным результатам. Конституции большинства африканских стран переписаны с американской, но там постоянно появляются диктатуры. Арабам привносят демократические выборы – и они голосуют за радикальных (и недемократичных) исламистов, и т.д. 

Напрашивается вывод, что большинство стран и народов должны находить свои пути и методы построения лучшего социально-политического строя, не копируя европейско-американские рецепты. При этом многие западные ценности, вроде всевластия адвокатов, толерантности, феминизма, ювенальной юстиции и т.п., могут не подходить многим нациям, а при их насильственном внедрении – вызывать неблагоприятные последствия.