Пауло Дибала: «Когда играю в PlayStation, всегда ставлю рядом с собой Месси и Роналдиньо»
Интервью с 21-летним форвардом «Палермо», про которого Маурицио Дзампарини сказал, что в следующем году он станет лучшим иностранным футболистом серии А, а через пару лет будет стоить 42 миллиона евро.
– А вы, Дибала, что бы сделали с 42 млн евро?
– Я бы купил весь мир.
– А потратить их на покупку футболиста Дибалы?
– В настоящее время эта цифра не соответствует действительности. Не так уж много футболистов, которые стоят так дорого, и я, безусловно, не вхожу в их число. Но президент любит меня, и потом, вы же знаете, что стоит только микрофону оказаться в непосредственной близости от его рта, его не остановить. А если дела идут в правильном направлении, как сейчас, то он говорит еще больше.
– Какую фразу он говорит особенно часто при встрече с вами?
– «Подпиши контракт, Пауло!» (смеется). Срок нынешнего истекает в 2016 году, и нет проблем, чтобы остаться. Однако давайте не будем спешить.
– Дзампарини сравнил вас с Тевесом и сказал, что скоро вы будете таким же сильным, как Месси. А вы сами с кем бы хотели оказаться в одном ряду?
– Скажу только, что когда играю в PlayStation, всегда ставлю: Месси, Роналдиньо и… (длинная пауза).
– И…?
– Дибала. Я в центре, они по бокам.
– С тех пор как вы приехали в 2012 году, вы, несомненно, выросли, и не только с точки зрения возраста. Но, глядя на вас, кажется, что вы все еще подросток: чистое лицо, волосы, уложенные на бок, ни намека на щетину. Когда в последний раз вы ощущали себя ребенком?
– Нелегко ответить. Возможно, в 17 лет, когда дебютировал за «Институто» из Кордовы, где началась моя карьера. Это было три года назад, 13 августа. Про тот матч против «Уракана» помню все: в автобусе, который привез нас на стадион, я сидел отдельно от остальных и молчал. В голове крутились тысячи мыслей. Мой дебют состоялся неожиданно, ведь еще несколько дней назад я был в молодежке со своими ровесниками, а сейчас ехал с футболистами первой команды, приученными к другому футболу, нежели я. Но в раздевалке каждый из них подошел ко мне, чтобы подбодрить: одни сказали пару слов, другие пожали руку, а третьи похлопали по спине. В дальнейшем на поле я первым же касанием мяча отдал точный пас партнеру. С этого момента, как по волшебству, мандраж прошел. Мы победили 2:0. Отличный дебют.
– А вне поля?
– Когда я чувствую себя ребенком? С моей матерью. Я самый младший из трех сыновей, и она балует меня, словно мне все еще десять лет. Ездит со мной на тренировки, готовит мои любимые блюда…
– Когда в последний раз с вами, наоборот, обращались, как с ребенком?
– (Задумывается). Это случилось еще во времена «Институто». В аргентинской серии B футбол – это такая же работа, как и любая другая, которая дает возможность содержать семью. Там не разбогатеешь, только пот и жертвы. Я оказался в первой команде, и ожидалось, что я буду вести себя так же, как остальные: как мужчина и профессионал. Но однажды вечером я отправился поужинать с семьей и вернулся в расположение команды не до половины одиннадцатого, как это установлено, а после полуночи. На следующий день, прямо перед тренировкой, у меня состоялся непростой разговор со спортивным директором, которому я пообещал никогда больше так не делать. В тот день я понял, что это за работа.
– Последний раз, когда вы плакали, как ребенок?
– (Молчит некоторое время). Не помню точную дату, потому что это случается часто и всегда по одной и той же причине: я плачу по отцу, умершему, когда мне было 15 лет. Он долгое время боролся с раком поджелудочной железы, но тщетно. Мне же, чтобы не травмировать, все подробности не сообщали, поэтому я ждал, что он поправится. Сейчас я часто беседую о нем с мамой, иногда вижу его во сне и каждый раз просыпаюсь в слезах.
– Если в некоторых вещах вы все еще ребенок, было ли в вашей жизни такое, что заставило повзрослеть?
– Да. У моего отца была мечта: он хотел, чтобы хотя бы один из его сыновей стал футболистом. У старшего, Густаво, не получилось, как и у Мариано, про которого говорили, что он намного сильнее, чем я, но он не справился с тоской по дому. Тогда этим пришлось заняться мне, чтобы почтить память папы и исполнить его желание. Он каждый день сопровождал меня на тренировку в Кордову, расположенную в часе езды на машине от Лагуна-Ларха, где мы жили. Когда папа умер, я попросил руководство клуба позволить мне уехать домой. В течение шести месяцев я играл в команде моего родного города, потом вернулся в «Институто». И так как больше не было никого, кто мог возить меня на тренировки, я перебрался жить на базу клуба. Было нелегко: я не так давно стал сиротой, а моя семья была далеко. Я закрывался в ванной, чтобы поплакать, но не сдался. И теперь знаю, что папа гордится мной.
– Вернемся к ребенку, который живет в вас: когда вы последний раз развлекались, как мальчишка?
– Как раз вчера – с Мариано и одним другом из Аргентины. Мы играли в саду у моего дома, стараясь удержать мяч как можно дольше в воздухе. Первый, кто давал ему упасть, должен был накрывать на стол к обеду, второй должен был наливать всем напитки во время еды.
– А что было вашим последним капризом?
– (Размышляет). Пара очень дорогих бутс несколько лет назад. Но мама убедила меня взять другие, которые казались более носкими. К счастью, с тех пор я хорошо зарабатываю, у меня достаточно денег, поэтому я не должен больше просить кого-то удовлетворять мои капризы.
– А, например, Porsche?
– Всегда был моей мечтой.
– Простите, но как вы собираетесь на нем ездить, учитывая движение в Палермо?
– Действительно, когда мама здесь – почти всегда – я вожу ее на стареньком Fiat-500.
– До приезда сюда вы что-нибудь слышали о городе?
– Ничего.
– Первая мысль, как только вы оказались тут?
– Матерь Божья, как же тут жарко! Стояло лето, и было тяжело дышать. В Аргентине никогда так не бывает. Когда же меня привезли в Монделло, и я увидел море в десяти метрах от своего отеля, то сказал: «Это рай». Невероятно – в середине ноября одни люди купаются, а другие прогуливаются в пиджаках, галстуках и шарфах... Я тоже люблю поплавать, но не заплываю слишком далеко от берега, потому что боюсь. В Палермо великолепно кормят, а люди очень любезны. Я знаю, что в начале от меня ждали большего, но мне было трудно приспособиться к вашему футболу. По сравнению с аргентинской, игра в вашей серии В более быстрая, атлетичная, в ней много внимания уделяется тактике. Да и арбитры не такие, как у нас.
– Однако теперь жители Палермо относятся к вам с большей теплотой…
– Скажем, что в конце прошлого года было трудно представить, что кто-нибудь угостит меня кофе. В начале же этого сезона я два или три раза пил его бесплатно.
– Фамилия Дибала имеет польское происхождение…
– Мой дед Болеслав родом из небольшого села недалеко от Кракова. Он бежал из Польшы во время Второй мировой войны. Он умер, когда мне было четыре года. Я бы хотел поехать посмотреть места, где он родился, но мне нужна помощь кого-то, кто говорит по-польски. Моя бабушка со стороны матери, напротив, из провинции Неаполь.
– И последний вопрос: вы помолвлены?
– Да, с аргентинкой. Она должна приехать в Палермо в ближайшие дни.
– Но дома же мама…
– Они уже знакомы. Мама немного ревнует, но все будет нормально.
Автор: Fabrizio Salvio
Фото: Giuseppe Gerbasi
Источник: журнал Sportweek №45 за 29.11.2014
Перевод с итальянского языка и адаптация: iva
Всем, кому не жалко плюсов, мы говорим GRAZIE!
Последние материалы блога:
Мало огня. Как «Интер» и «Милан» сыграли вничью
Удачи ему во всем!