Джастин Азеведо: « После травмы я пил и ел через трубочку»
В последнем матче плей-офф этого сезона «Ак Барс» из-за травмы потерял Джастина Азеведо: за 10 минут до конца третьего периода нападающему в лицо попала шайба – с подозрением на перелом челюсти его сразу с арены увезли в больницу. Через месяц, оправившись после повреждения, канадец в интервью официальному сайту клуба рассказал о восстановлении, вспомнил неудачный плей-офф и поделился планами на отпуск.
«УВИДЕЛ КРОВЬ, ЗАПАНИКОВАЛ И РЕШИЛ ПОСКОРЕЕ УБРАТЬСЯ СО ЛЬДА»
– Джастин, сейчас вы выглядите нормально, но пару недель назад вас было не узнать. Что вы делали последний месяц?
– Ничего, я ничего не мог делать – весь рот был в проволоках, челюсти плотно сжаты, первые 2-3 недели я пил и ел через трубочку. Было не столько больно, сколько очень неудобно и неприятно. Первое время было тяжело спать, потому что лицо всё отекло. Но сейчас всё намного лучше, я чувствую, что поправляюсь.
– Скобы на зубах вам пока оставили.
– Да, эти шины надо носить ещё недели две, но теперь их разъединили – я могу есть и говорить. Перелом должен зажить, похожу пока так.
– Пострадала только челюсть, но не зубы?
– Все зубы на месте, это удивительно! Шайба попала в верхнюю челюсть над губой, мне очень повезло, что ничего не выбило. Хотя сначала я подумал, что это именно зубы.
– Иржи Секач очень сильно переживал после этого момента.
– Знаю, но я не могу его винить за такое – это был простой хоккейный рикошет, дурацкая случайность. Мы не сразу увиделись, потому что первые два дня я вообще сидел дома и никому не хотел показываться из-за отёков. Но поговорить получилось – он извинялся, конечно.
– На повторе казалось, что шайба летит не так уж и быстро.
– Это был очень сильный бросок! Нормальный такой кистевой – в замедленном повторе он выглядит простым, но это не так!
– Вы пересматривали момент травмы?
– Да, много раз. В первую ночь после больницы я спал максимум час, лежал на диване и постоянно просыпался, вспоминал этот момент, обдумывал ситуацию. Видео до сих пор хранится у меня в телефоне, хотя давно его не включал.
– А зачем вы его столько раз пересматривали?
– Чтобы понять, как это произошло. Я так и не разобрался, от чего так отскочила шайба – это был то ли конёк чей-то, то ли шлем. Момент сумасшедший, конечно.
– Секач и Ландер очень сильно испугались, когда увидели вас на льду.
– Да, это видно на повторе. Вряд ли кто-то понимал, что произошло, я ведь закрывал лицо руками. Но потом я увидел кровь и сам запаниковал, решил как можно быстрее убраться со льда.
– И даже встали самостоятельно.
– Но ноги-то у меня были в порядке, сотрясения не было.
– Когда вы узнали о результате той игры?
– По пути в больницу – в машине скорой помощи смотрел игру по телефону. Я и без того был расстроен, что приходится сидеть с врачами, пока команда бьётся, тогда мы уступали всего в одну шайбу в том матче. Очень хотелось помочь команде, но я знал, что при любом исходе в этой серии уже не сыграю. Концовка сезона получилась отвратительной.
«ОБСУЖДАЛИ С БИЛЯЛЕТДИНОВЫМ ПРИЧИНЫ НЕУДАЧНОГО РЕЗУЛЬТАТА»
– Почему всё так случилось в серии с «Авангардом»?
– Мы подходили к плей-офф в нормальном состоянии, все были готовы и чувствовали себя нормально. В регулярном чемпионате мы сыграли ровно с «Авангардом» – оба матча закончились ничьей в основное время, выиграли по одному разу. Но в серии вообще ничего не шло. В атаке было пусто, в обороне – провалы, соперник был быстрее и сильнее. Просто они были лучше, заслужили этот счёт – побеждает всегда команда, которая лучше сыграла.
Я разговаривал с Билялетдиновым после сезона, когда зажило лицо. Мы обсуждали причины такого результата, нашли какие-то ответы. Он тоже очень расстроен таким исходом, особенно после прошлого победного сезона. Вылететь со счётом 0:4 в первом же раунде – это тяжело, у меня вообще первый раз такое в карьере. В общем, «Авангард» был просто лучше во всём.
– Ваше звено хорошо прошло весь сезон, но в плей-офф у вас лично показатель полезности -7. Почему так произошло?
– Это неприятно, конечно. Мы все старались и много работали, но игра в большинстве совсем не получалась, а потом наложилось одно на другое. И нельзя сказать, что нам забивали шальные шайбы, голы были настоящие. Мы должны были играть лучше, обязаны, но наших усилий не хватило.
– В целом сезон получился тяжелее предыдущего?
– Намного тяжелее, ещё бы. Мы последними закончили сезон, лето было короче обычного, времени на отдых физический и психологический меньше. Я не говорю, что из-за этого мы не подготовились к сезону, но после чемпионского сезона все команды Лиги выходили на игру с нами с двойным настроем. Простых матчей у нас совсем не было, было трудно даже в «регулярке».
– Вы лично болели перед плей-офф?
– У меня не было температуры, но в первые две игры здоровым я себя не ощущал. Вам наверняка знакомо такое ощущение, когда чувствуешь себя нехорошо: чуть что − бросает в жар, потеешь сильно, голова гудит. Наверное, что-то было, градусник я не просил.
– А почему?
– В плей-офф о таком не думают и не говорят. Но играть в хоккей в таком состоянии довольно неприятно, а у нас были парни, которые выходили на лёд с температурой. Это сказывается и на физическом состоянии, и на моральном. Наверное, это повлияло на игру.
– Вы обычно много забиваете, но в плей-офф броски даже до ворот не доходили, многое летело мимо. Вы пытались найти причину этому?
– Возможно, даже слишком сильно пытался. Иногда нужно прекратить размышления, чтобы не стать врагом самому себе и не накручивать себя же вопросами: что с клюшкой, что с перчатками. Я вообще считаю, что игроки показывают лучший хоккей, когда просто выходят на лёд с чистой головой. Я не знаю, почему так случилось, просто не шло и всё.
«ПОСЛЕ ТРАВМЫ ЗАДУМАЛСЯ О ШИРОКОМ ВИЗОРЕ»
– Сколько времени вам нужно, чтобы полностью восстановиться?
– Пару недель. Пока нет точного плана, потому что ещё идёт процесс заживления.
– Вам не страшно будет играть после такого?
– Нет, не думаю. Перелом ступни в прошлом году был страшнее, тогда я действительно переживал из-за ноги. В этот раз мне повезло – шайба не долетела до глаз, а их выдают только по два на всю жизнь.
– А переходить на большие визоры не планируете?
– Вот об этом уже задумался – у Оскара Мёллера в «Ак Барсе» был широкий визор прямо до носа. Может, не такой огромный возьму, но точно что-то поменяю.
– Как ваша семья воспринимала все эти события?
– Моя жена Андреа была первой, кому я написал сообщение из раздевалки. Когда остановили кровь и зашили губу, я попросил телефон, передал, что со мной всё в порядке, но на лёд уже не выйду. Жена собиралась спуститься вниз, но она была с дочкой, а я не хотел, чтобы ребёнок видел меня в таком состоянии. Потом просила фотографию, я предупредил, что не стоит.
– Она ведь сама играла в хоккей.
– Она довольно крепкая и многие вещи переносит очень спокойно. Я благодарен ей за помощь, Андреа – великолепная жена и мама, она сильно помогает мне всё это время в Казани. Для неё тоже непросто жить вдалеке от семьи в чужой стране с детьми. В общем, она попросилась приехать в больницу и ждала меня в коридоре, пока мне вправляли челюсть и крепили шины. Я вышел, попытался сделать счастливое выражение лица, чтобы не напугать её. Но реакция была даже нормальной – глаза, конечно, выражали большое удивление, но ни слёз, ни криков не было.
«О ЗНАЧЕНИИ МОЕГО ПРОЗВИЩА ЗНАЕМ ТОЛЬКО Я И СВИТОВ»
– У вас в памяти есть какой-то положительный момент из этого сезона?
– Ох, это сложный вопрос, мне нужно подумать… Я точно помню, как ко мне приехала семья с новорожденным сыном, это было приятно и радостно. Был момент с Иржи Секачем в Екатеринбурге – перед матчем у него родилась дочь, и он пообещал хотя бы очко набрать под это дело. В итоге сделал дубль, а мы выиграли матч. Ох, что же ещё. Наверное, мой пас Секо в матче с «Авангардом» в «регулярке» – я подкинул шайбу через зону, он вышел 1 на 1 и забил победный гол в овертайме.
– В этом году болельщики узнали, как Александр Свитов называет игроков на скамейке. Но ведь это не настоящие прозвища, он же всё выдумал на ходу?
– Вы просто не бываете в раздевалке (смеётся). Нет-нет, это всегда на слуху, и меня он называет «Маза-Фаза» постоянно. Но вы не знаете, что это значит, и не узнаете, я надеюсь – я никому это не скажу. Только два человека понимают смысл этого прозвища: я и Свит. Но он частенько говорит «Маза-Фаза-Систа-Браза».
44 человек(а) говорят об этом
Информация о рекламе в Твиттере и конфиденциальность
– Что будете делать, когда вернётесь домой?
– В первую очередь, нужно отдохнуть от всего, что связано с работой – это важно. Путешествия нам сейчас не подходят из-за детей, ездим максимум до коттеджа родителей. Пару лет назад мы достроили свой собственный дом в Коллингвуде, город чуть севернее Торонто, прямо на Джорджиан-бей – заливе на Великих Озёрах. В своём доме всегда есть работа.
– Вы что-нибудь строите сами? Пол Постма делает столы, например.
– Я, кстати, хотел бы у него заказать один! Но у нас сейчас есть большой стол, новый будет некуда ставить. А сам я бы тоже попробовал что-то сделать, но инструментов нет. Мне нравится работать по дому, почти всё во дворе сделано своими руками – раньше он был весь в деревьях, мы с отцом всё очистили, выровняли, устроили газон. Папа – строитель, у него своя компания, он всю жизнь этим занимается, а мне было так интересно копаться в земле.
Ещё я впечатлился парнями, которые делали нам кладку из камней во дворе. Было очень жарко, они работали в согнутом положении, но закончили всё за два дня. Я смотрел и думал: «Блин, вот это реально тяжело!». И главное, что им нравится, как и папе моему – он с 16 лет строит. В такие моменты я ещё лучше понимаю, что хоккеистам очень повезло с работой. Это тоже тяжело, не многие понимают профессию спортсмена, но в мире есть много такого, чем сложно заниматься с удовольствием.
Источник: официальный сайт «Ак Барса»;
Фото: пресс-служба «Ак Барса».
