«Стараюсь сберечь деньги, чтобы потом не лизать никому жопу». Большое интервью Артемия Панарина
Автор – Головин.
Артемий Панарин – один из лучших нападающих мира. Он забивал первый, а потом победный гол в легендарном финале молодежного ЧМ в Баффало, когда Россия горела Канаде 0:3 после двух периодов и выиграла 5:3, трижды выигрывал медали взрослого ЧМ (серебро и две бронзы) и брал Кубок Гагарина-2015 со СКА. После этой победы он уехал в НХЛ, сразу же стал там лучшим новичком сезона и получил рекордный двухлетний контракт в истории лиги – 12 миллионов долларов. Это было еще в «Чикаго» – сейчас Артемий играет в «Коламбусе», а летом станет свободным агентом и может получить 12 миллионов уже за год.
Имея такие деньги, Панарин остается живым парнем, который устраивает роскошные эфиры в инстаграме (отвечает на любые вопросы, даже про контракт), каждое лето приезжает в родной город под Челябинском и катается там на тракторе и «Жигулях» и просто не звездится. Еще он встречается с дочкой бывшего главного тренера сборной Знарка Алисой.
Александр Головин поговорил с Панариным обо всем.
Панарин обожает Алтай и каждый год приезжает на родину под Челябинск
– Вчера ты был в Бостоне, сейчас уже в Калгари. Самое роскошное место в мире, которое видел лично?
– Мне нравится природа, горы – Алтай. Езжу туда каждое лето, уже четыре-пять лет подряд. Почему еще Алтай – там мараловые ванны. В крови сидишь, ее смешивают с водой. Говорят, что полезно для иммунитета.
– Главное приключение из Алтая?
– Когда Алисе звонил. Она думала, что я в палатке, дикарь такой: перед этим месяц готовился делать на костре еду, один полетел. В итоге звоню из караоке, она сильно удивилась.
– Что за караоке в лесу?
– Не в лесу, а там, где игровая зона: казино, автоматы. Она находилась недалеко от отеля, в котором я жил с друзьями. Но так только в последний год. До этого всегда оставался в палатке – на семь-десять дней, две недели. Как-то вообще один – у друзей не получилось, и я оказался в одиночестве. Это жутко, конечно. Первую ночь вообще не спал. Причем друг, который не смог поехать, предлагал человека, чтобы тот на всякий случай спал в соседней палатке. Я ответил, что не надо, потому что и без того готовился месяц. Смотрел ютуб, как все надо делать. Плюс мне дали пистолет. Но каждые 15 минут я вскакивал и хватался за этот пистолет: «Кто шумит?». До четырех утра так мучился, потом рассвет – грудь колесом, вышел из палатки: «Кто на меня?». А ночью как самая трусливая девочка сидел, забился в угол. На следующий день все-таки попросил человека, чтобы он спал в соседней палатке.
Оказалось, что быть одному в лесу не так просто. Вечерком же хочется посидеть у костра. Но ты сидишь – свет впереди только. Сзади вообще не контролируешь, что происходит. Лес вроде бы неглубокий – дорога рядом. Но боялся сумасшедших алкоголиков, которые ходят и не знают, чем заняться. Там река рядом шумит, поэтому не слышно, кто ходит и может сзади огреть лопатой по затылку.
– Объясни, в чем кайф природы и палатки?
– Мне нравится сделать костер, просто пожить в степи. Весь год мотаюсь по отелям – в отпуске в них уже не по кайфу. Да и в ресторанах постоянно кушаю. Настолько надоело, что для меня поход в ресторан с друзьями – это уже не какое-то событие, а чисто подзарядиться. Пришел – быстрее всех поел и счет просишь, чтобы быстрее уйти и пойти отдыхать. В Коламбусе с Алисой мы вообще в ресторан не ходим, только если с Бобровскими. Они любят, а я не особо. Люблю вечером завалиться на диване с компьютером.
– Что смотришь?
– Английский знаю плохо, поэтому всякую ерунду по-русски. Если какая-то новая машина вышла и по-русски еще нет обзора, то могу на английском. На в основном – русское. На какую-нибудь политику натыкаюсь, нервы себе треплю. Она уже высвечивается в рекомендациях, потому что смотрю ее больше всего. Вроде на два дня подзабыл, а тут зашел – снова она.
– Кроме Алтая ты очень любишь родной город Коркино под Челябинском и часто гоняешь туда.
– Да, езжу каждый год, но уже дня на три. Чисто родных вижу и уезжаю. Больше там делать нечего. Раньше был моложе, помню период, когда экономика росла и все первые этажи – в магазинах. Сейчас и этого нет. А тогда с друзьями сидели и семечки щелкали во дворе до четырех ночи. Ездил на полтора-два месяца. Потом начал на лето в Чехове оставаться. Сейчас уже в Питере квартира появилась, там больше времени провожу.
Но я счастлив, что не забываю свои корни, хоть жизнь на родине и непростая. В Питере-то хоть какая-то медицина есть. Хотелось бы, чтобы и в родном городе появилась.
– Когда ты был маленьким, в Коркино приходилось так же тяжело?
– Конечно. Ничего не изменилось. Даже стало хуже. Но тогда я просто внимания на это не обращал. Не думал ни о больницах, ни о полиции. Сейчас замечаю: люди в основном смотрят Первый канал, нет работы. Чтобы зарабатывать, жители ездят в Челябинск. Это кто помоложе. Остальные – в садике работают или где-то так.
– Кто из родственников там остался?
– Одна бабушка постоянно живет. Другая с дедушкой переехала в Питер, я купил им там квартиру. Но они такие: заклинит – уезжают в Коркино. Поживут там две недели – назад возвращаются. И наоборот.
Артемий рассказывает об амбициях и разнице между КХЛ и НХЛ
– Ты живешь в Америке почти четыре года, можешь дать экспертизу. Смотри, для большинства в России Америка – это прямо рай.
– Думаю, не для большинства.
– В любом случае, как там на самом деле? В Америке есть места как Коркино?
– Здесь есть не особо развитые города, но я в них не был. Где играем – везде безопасно, чисто, убрано. В каком-нибудь Виннипеге – хотя это уже Канада – минус 50 зимой бывает, но для людей сделали подземный город (сеть из туннелей под центром города, в которых находятся 60 ресторанов, 200 магазинов, 700 квартир, две гостиницы, банки, бизнес-компании и библиотека; в Winnipeg Square работают более 20 тысяч человек, его площадь – 22 футбольных поля – Sports.ru). В целом в США все более сбалансированно. Я живу в Коламбусе, но его не с чем сравнить в России. Какие-нибудь Нижний Новгород или Екатеринбург больше по площади и населению, но по архитектуре, полиции, медицине не сравнятся. И все эти города, как Питтсбург, Коламбус, Калгари, хоть и это тоже Канада, – они одинаковые. Маленькие, уютные, развитые.
Есть, конечно, и мегаполисы, и быстрые. В Вегасе сумасшедшая ночная жизнь. В Нью-Йорке молодежь кайфует от драйва и ритма. В ЛА – тоже молодежь. Но суть одна, здесь люди работают на свой штат и город: налоги остаются в штатах, поэтому люди развивают свои города. Дороги, кстати, тоже везде хорошие. В Нью-Йорке они хуже, чем в Коламбусе. Там кочка на кочке, а в Коламбусе такого нет.
– Очевидная вещь, но объясни людям, которые не понимают: зачем ты вообще вышел из зоны комфорта, не стал сидеть в СКА и поехал в Америку?
– Некоторые говорят, что рублем меня поманили или долларом – и я продался. На самом деле не так. Я уехал в НХЛ на деньги в четыре раза меньшие, чем мне предлагали в России. В четыре раза. Это не 500 рублей и 2000, а другие деньги. Я ехал сюда из спортивных соображений. Здесь первая лига в мире, хотелось доказывать. Возможностей для роста было больше.
– Чтобы быть мировым топом в хоккее, надо гнать в Америку?
– Да, туда, где лучшая лига. Это нормально. Если ты стал лучшим бомбардиром КХЛ, ты же не скажешь, что ты лучший игрок в мире. Весело слушать такое. Я не говорю, что КХЛ – плохая лига, там много крутых спортсменов. Но НХЛ – первая. У кого есть амбиции – едут туда. Вот как ты во второй лиге мира станешь лучшим игроком в мире? Это невозможно. Едешь в первую. Так и в других сферах. Но это выбор каждого. Кому-то он подходит, кому-то – нет. Площадка здесь меньше, больше прямолинейного хоккея.
– Ты упомянул деньги. В России сколько тебе предлагали?
– В районе 120 миллионов рублей в год. Это до налогов. А сюда поехал на 900 тысяч долларов тоже до налогов (57 млн рублей по сегодняшнему курсу – Sports.ru). И получил 500 тысяч на руки (32 млн рублей; в России после уплаты 13% получилось бы 104,4 млн рублей – Sports.ru). Конечно, бонус еще фантастический выбил. И что смешное – я поехал на в четыре раза меньшие деньги, а заработал столько же за счет бонуса.
– А свобода на тренировках в США чувствуется?
– Очень. Очень. Контраст огромный. Здесь тренер такой же обычный игрок. Такая же часть. Ты можешь его послать на хрен. Если он поймет, что по делу, то ничего не скажет. А в России тренер – это бог. Ты ему ничего не можешь говорить. Он всегда прав. Если ты еще средний игрок, то тебя съедят.
Здесь хоккей – бизнес. Ты можешь не понравиться тренеру, но тебя тогда и не будут держать. Просто обменяют, чтобы не тратиться на человека, который не играет, но получает зарплату: «Да, мы не сошлись, но давай разойдемся: и нам хорошо, и тебе». Зачем выводить личные отношения на спорт?
– Ты посылал тренеров?
– Сложно пока, английский только стал получше. Но к Торторелле заходил, говорил свои недовольства, все высказывал. Он меня слушал, объяснял, что ему не нравится. Мы приходим к общему решению, всем хорошо.
– Мне еще кажется, что в России тренеры закрытые. На прессухе Билялетдинов произносит пять слов, а в Штатах Торторелла всем журналистам рассказывает, что ты наложил в штаны из-за расстройства желудка. Это красочно и живо.
– Да, в Америке есть такое. Так и игроки делают. Если тебя вызвали журналисты, ты не можешь сказать: «Нет, я не пойду». А у нас ты можешь ответить пиар-человеку: «Не, убери меня. Я не пойду с ними разговаривать». И так же тренеры – в России у них мало уважения к журналистике, хотя у вас такая же работа. Да и потом – тренеры сами должны развивать этот спорт, чтобы получать больше денег. Чтобы было больше доходов от ТВ.
Взять Макгрегора – хороший элитный спортсмен. Но за счет языка к нему относятся как к богу. Это не совсем правильно, но это работает. Тренер наговорил что-то агрессивное, и люди смотрят. Не говорю, что надо как в UFC теперь, чтобы Крикунов и Назаров проводили битву взглядов. Нет. Но надо подогревать интерес людей, чтобы на нас потом ходили смотреть. Здесь это понимают.
Немного про геев
– Три вещи, которые ты перенес бы из России в Америку?
– Мне ближе наш менталитет. Не скажу, что здесь он плохой, просто люди другие. Они жили в других законах, у них принято по-другому. А я русский человек, уехал поздно – в 22 года. И я скучаю по нашим людям, командным мероприятиям. Здесь бизнес в спорте, каждый за себя. Хотя все выполняют одну задачу. А в России больше походов на ужин или дискотеку, чем здесь. Но может, это связано с играми, графиком. В НХЛ 82 игры в регулярном сезоне, в России – меньше и чемпионат растянут. Тут-то некогда ходить.
– Если брать бытовуху, то в чем у нас разный менталитет?
– В США люди свободнее. Не боятся, что им что-то сделают за мнение. При этом здесь они не говорят про гомосексуалистов. Даже если кто-то не поддерживает, не говорят. Хотя это неплохо. Они же всей страной идут к тому, что каждый человек свободен и делает что хочет. Власти меняют закон, с ним хотят поменять и менталитет людей.
То есть ситуация не работает так, что приняли новый закон, кто-то высказался об этом – и все поменялось, все начали признавать его. Нет. Людям, которые родились 60 лет назад, в этом плане сложно, они не понимают, зачем нужен такой закон. И тот факт, что сейчас никто не говорит плохо о гомосекусалистах, означает, что следующее поколение и не узнает, что о них что-то не то говорили. Следующее поколение не будет обсуждать на кухне, что это нехорошо.
– Как ты сам относишься к геям?
– Мне без разницы. Я за то, чтобы они делали что хотят. Когда жил в России, вообще другого мнения был. Жесткого мнения. Сейчас я гораздо лучше. В этом обществе живешь и лучше относишься. Ну, живут люди своей жизнью – и живут. Если они этому рады, то пусть. Если человек такой, он боится высказаться о своей ориентации или показать ее, всю жизнь прячется – это несправедливо. Ну, что ему сделать? Мне после таких слов, конечно, в Коркино нельзя будет ездить.
– Особенно в такой шапке.
– Ха-ха.
– Взял ее у Алисы?
– Да, но это больше не ее.
– Часто берешь ее вещи?
– Мы сейчас говорили о гомосексуалистах, а ты такие вещи спрашиваешь!
– В твоей команде есть геи?
– Братан, ну чего ты меня подставляешь! Я не видел их. Как Евгений Кузнецов говорит: «Мое очко в порядке. Под защитой».
– А на улицах?
– Когда приехал, очень их замечал. Был в шоке немного. Сейчас настолько привык, что просто не замечаю. Ну, иногда попадаются. Посмотрел – отвернулся. Не как раньше – заострил внимание. Да и взрослее становлюсь – они такие же люди.
Панарин пьет виски по ходу сезона
– По твоему инстаграму кажется, что ты всегда расслаблен. Это так?
– Да нет. Так кажется. Я, с одной стороны, очень веселый и открытый, с другой – люблю подзагнаться. Если что-то не идет, ухожу в себя и жестко работаю. И тренируюсь достаточно много. Я тренируюсь три месяца перед сезоном. В России когда жил – месяц. Так что я не расслаблен.
– Нельзя сказать, что выезжаешь на таланте?
– Это невозможно. Да, есть какой-то талант, но вспоминаю годы в СКА и «Витязе» – я там работал. Не пил даже тогда – бросил. Сейчас многие посмотрят: «Что? Он же спортсмен». Здесь, кстати, с этим спокойно и открыто. Когда у нас плей-офф, на командном ужине стоит вино. Бокал ты можешь спокойно выпить. Даже ни у кого не пройдет: «Алкоголик какой-то за соседним столом, завтра выйдет – обосрется». Ни у кого в голове такого нет. Хочешь – обожрись. Если показываешь результат – всем пофигу, что ты делаешь. Но ты просто не выживешь в такой конкуренции, если будешь нарушать режим постоянно.
А бросил пить я в СКА, потом в «Чикаго» год ни капли в рот не брал. Но если честно, тяжело, когда совсем не расслабляешься. В Чикаго еще жил один. Алисы тогда не было. Поболтать не с кем. И начинаешь подгоняться. Я так подгонялся, что температура под 40 поднималась. С ума сходил. Из-за хоккея загонялся. Нервничал, что один, мысли дурные в голову лезли про болезнь: какая-то херня вскочила, шишка – сразу надумал столько всего про нее.
– Сейчас пьешь?
– Ща лью так… Ха-ха. Шутка. Могу после игры прийти и выпить бокал вина. Или виски, но одну порцию. В России сейчас молодежь послушает: «О. Нормально! Я на правильном пути». Но просто надо понимать, что пить и зачем. Я после игры прихожу на эмоциях, на нервах – не получается уснуть, до трех часов лежу в кровати, дергаюсь. Алиса в шоке, я как сумасшедший. Конечно, мне легче выпить порцию виски и лечь спать расслабленным, поспать девять часов, чем шесть. Потому что неизвестно что лучше – выпить виски или недоспать три часа.
А молодежи скажу: вам еще некуда расслабляться, вы не так нагружены. Вам только так кажется. Здесь просто 82 игры, через день. Бывает за 15 дней 9 игр. Кайфануть тоже иногда хочется.
– А ты пьешь прямо перед матчем?
– Нет, пью, если на следующий день тренировка или выходной. Перед играми не пью.
– Типичная тема для русских футболистов – они ссут уезжать в Европу. Расскажи, как на самом деле надо действовать, чтобы выйти на топовый уровень.
– Блин, ну я вообще в их спорте не разбираюсь. Люблю играть в футбол, но дилетант. Как рассказать? Должны быть амбиции и желание. Никто не должен говорить, что надо делать, книгу какую читать мотивационную, еще какую-то хрень. Если тебе нафиг не надо – ты идешь и бухаешь. Сидишь с котлетами.
Плюс нужна и самоуверенность. Я уезжал – на тот момент ничего еще не заработал в России. Играл вроде в СКА, но пришел туда после «Витязя» – и хороший контракт мне никто не давал. Я не заработал себе на всю жизнь. Был определенный риск уезжать в НХЛ: а вдруг не получится? В России бы цену себе сбил этим. Но у меня была уверенность, что я приеду и порву всех. Считал, что вообще не рискую. Но еще раз – для этого должны быть амбиции, ты должен хотеть стать лучшим, тогда сам уедешь туда. Я о деньгах тогда вообще не думал – есть, нет. Мне похрену было. Хотя, может быть, как-то и глуповато это. Потом же надо жить еще лет 60 после хоккея.
Просто неприятно возвращаться, когда ты съездил и не получилось. Руководство русских клубов тоже смотрит на это: уже не 120 миллионов дает, а 80. Но у меня была такая самоуверенность, что я не сомневался, что все будет нормально.
– Откуда такие амбиции? Есть же куча талантливых людей, но им ничего неохота.
– Это к родителям. Есть родители-долбоносы. Как вот Паша Дацюк говорил, что родители реализовывают свои нереализовавшиеся мечты. А все-таки ребенку надо дать самому выбор. С другой стороны, дед меня тренировал так, что у меня выбора никакого не было: хоккей – и все. Помню, приду после 12 домой... Просто нравилось со старшаками во дворе сидеть, там девчонки взрослые – до четырех утра с ними. Прихожу, дед орет: «Ничего из тебя не получится». Но потом в интернат уехал. Там уже на меня никто не давил, что надо в хоккей играть, стараться, работать. Потом в Подольск в 12 лет. Сам.
Я много думал, как у ребенка вызвать желание. Понял, что надо быть хорошим педагогом. В этом плане у нас с дедом постоянно состязания были: то суп наперегонки ели, то в бане – кто кого перепарит, то в хоккей дома играли. Он мне все время поддавался и проигрывал. Плюс я же рос среди друзей-неспортсменов. То есть среди них я тоже был лучший. И как-то за счет этого характер формируется. Когда входишь во взрослую жизнь и появляются конкуренты, ты смотришь на них со стороны сильного, не со стороны слабого, которого всю жизнь обыгрывали и пинали во дворе, борешься за себя: «Нихрена себе, я всегда в порядке был, а тут ты пришел, меня обыгрываешь. Сейчас я тебе надеру задницу».
Короче, родителям важно не передавить. Если уже в детстве ребенок тренируется по восемь часов в день, ну е-мое, в 13-14 лет ему нафиг ничего не нужно будет. Когда он услышит про наркотики, то сделает выбор в их пользу. Не надо давить на спорт, ребенок сам решит, а то родители приходят на тренировку и орут как сумасшедшие. Какой хоккей ему – он боится своей тени в такой ситуации.
Короче, видишь, какой я негативщик.
Про Алису и ее папу
– Расскажи про Алису. Как вы познакомились?
– На чемпионате мира в Москве в 2016-м. Я позвал ее погулять во время турнира. Тренером у нас тогда был Олег Знарок, папа ее. И он не знал о нас. Хотя мы выходили на улицу, встречались, списывались. У нее еще была собака – только купила ее тогда, Рыжик, сейчас с нами живет. И я тоже такой выгуливальщик собак был. Но какашки я не убирал, пацаны. Пацаны, я нормальный.
Мы гуляли весь чемпионат, и я даже неплохо сыграл, хоть и не думал о хоккее. Прошло немного времени, Алиса с семьей уже была у себя в Риге и сказала папе, что летит в Италию – как раз я позвал. Ну, она и объяснила с кем. Папа в шоке: «Как так? Когда я упустил этот момент?».
А нечего щелкать, щелкать нечего.
– А во время чемпионата как вы пересеклись?
– Я написал первый. У меня был ее номер, потому что она собирала со всех спортсменов видео на годовщину свадьбы Олега Валерьевича с Илоной.
Кстати, перед этим был еще момент, когда я знал ее номер, но он потерялся. За год до того чемпионата мы приехали с Чудиновым отдохнуть в Монако. А Олег Валерьич часто отдыхает в Ницце. Он уже работал нашим тренером, мы списались, он такой: «Ну, приезжайте в Ниццу». Я весь в надежде, что дочки на месте, быстрее на поезде погнал в Ниццу из Монако. Приезжаем – ни Алисы, ни Леры нет. Виду не подал, что сильно расстроился, хотя ехал точно не с Олегом Валерьевичем разговаривать.
Но мы с ним сфотографировались. Он же возрастной, особо в технике не шарит, ходил тогда с Нокией раскладной, без вотсапа, без ничего. Говорит: «Вы там передайте в интернете, как вы передаете, чтобы у меня осталось фото». Я быстрее Алисе выслал фотку в инстаграме. Сижу, жду. Дня три не отвечала. Думаю: «Понтуется, короче». Потом ответила. Пишет: «Не могу сохранить чего-то. Скинь на почту». А я сказал, что в почте не шарю: «Дай мне номер, в вотсапе скину». Она скинула номер, я чего-то пописал, давай подкатывать тихо, но там вообще без шансов. Шлагбаум мне выписывала такой... Потом оказалось, что у нее молодой человек был просто. А я злился сидел. Курица, думал, болтать не хочет со мной. Номер удалил, все забыл. Хрен с ней, думаю.
Через год она про видео написала и как раз уже свободная была.
– И ты сбегал из отеля?
– Нет, мог гулять. Мы за углом встречались. Но LifeNews – козлы. Они нас как-то снимали из кустов. Спасибо хоть, что не во время чемпионата выложили, а после. Хотя папа увидел еще позже, когда я везде ее позвал. Он слабый в интернете.
– Что он тебе сказал?
– Да он меня так стеснялся потом! Мы с Алисой ржали на этот счет. Такая была неудобная обстановка на Кубке мира. Мы вместе только пару месяцев – и начинается Кубок мира. Он все знал, но мы не разговаривали на эту тему. Обычно подойдет: «Ну че ты, слышь, че ты базаришь, сейчас как дам». А меня обходил, стеснялся. Было видно, что ему неудобно. И мне неудобно – как так, меня главный тренер стесняется.
После Кубка мира, когда мы с Алисой уже остались в Америке, все-таки подошел. Сказал, что если стану себя плохо вести, со мной нехорошо будет. Ну, приукрашиваю, конечно. «Давай, посерьезнее», – так он сказал, наставления дал.
– Ты на ты с ним?
– Нет. На вы. Олег Валерьевич.
– Ты называешь его тестяриком. Как он реагирует?
– Да это в шутку могу. Тестярику нравится, когда я на вы. Илоне Николаевне – нет, она просит на ты. Но просто Илона мне сложно, у меня такое воспитание, что со взрослыми я на вы.
– Первая реакция на тестярика?
– Да он же не броня – понимает шутки. Он мне кофе носит, когда в шахматы его обыгрываю. Ему же тоже надо что-то делать, не работает сейчас (после победы в Пхенчхане Знарок ушел из сборной России, сейчас он консультант штаба – Sports.ru). Надо растрясти.
В целом у нас семейные отношения. В этому году он пару раз приезжал в Америку. Летом часто вместе отдыхаем в Ницце. Или я в Ригу приезжаю, где они живут. Ну и Алиса с ним по видеосвязи постоянно общается.
– Со стороны он грозный мужик.
– Хороший мужик. Ворчун, бывает. Но есть ворчуны, которых все любят. Не гнилой ворчун, а по-мужицки. Да и в семье он не такой жесткий, как в команде. Хотя как-то кому-то втетерил в самолете. Дебошира угомонил: тот ругался на людей, стюардесс, а он объяснил, что не надо так делать.
– А чем тебя зацепила Алиса, почему ты стал ей писать?
– Блин, давай пожалеем Олега Валерьича, у него тоже психика не железная.
Алиса – хороший человек для меня. Целеустремленный. Не сидела у папы на шее, с 14 лет работала (в модельном бизнесе – Sports.ru). Знает цену деньгам, жизни. На месте не сидит, что-то делает. Родители хорошо воспитали.
– Ну и внешность.
– Ха-ха, спасибо. Очень красивая.
– Самый романтичный поступок для нее?
– Я не романтик. Ну, скалку подарил на 8 марта как-то раз. Бомба же! Хотели после моей последней драки сделать фотографию, как она со скалкой меня бьет, но на самом деле вообще не бьет. Я хорошо себя веду.
– Чем Алиса занимается в Америке?
– Ей сложно, потому что она не любит ничем не заниматься. Но пока работы нет по многим причинам. Во-первых, у нее сейчас отсутствует рабочая виза. Во-вторых, хочется, чтобы она чаще дома находилась, иначе совсем не будем видеться – у меня же постоянно выезды. Да и не думаю, что в Коламбусе модельный бизнес развит, где она могла бы работать. Плюс у меня последний год контракта – непонятно, где мы потом окажемся. Встревать куда-то не хочется.
Так что занимается спортом, домом, собакой, ходит на йогу. Сейчас ведет блог в инстаграме – о жизни, рассказывает, как за собой ухаживает. Я за такую работу, для этого можно быть дома, оттуда вести. Подписывайтесь на нее, ставьте лайки, жмите колокольчики!
Оказывается, русский спортсмен умеет зарабатывать на ценных бумагах
– В Коламбусе вы снимаете квартиру?
– Да, но уже мечтаю о своем доме. Никогда не жил в своем. Летом только в Питере полтора месяца, купил там квартиру. В Чехове своя квартира всего годик-полтора была, мне за молодежный чемпионат мира ее подарили. А остальное – с 10 лет в интернате, на базе, в съемной квартире. Но там нет такого кайфа, когда ты приходишь – и лампочку закрутил, какую-нибудь хрень по дому поделал. Мое любимое место в питерской квартире – кладовка. Там всякая хрень лежит: навигаторы, мячи, тренажеры. Расставляю их – и больше ничего не надо. Мечтаю о своем гараже, чтобы зайти в него – и газонокосилка стоит.
– И когда ты купишь дом?
– Заключу новый контракт и куплю. Следующий контракт у меня будет, наверное, долгий. Как раз достаточный, чтобы купить дом, жить, кайфовать. Это моя первая задача.
– За сколько планируешь купить?
– Смотря где. И шокировать людей не хочу. А то станут думать, что я охреневший.
– Слушай, ну все знают твою зарплату – шесть миллионов долларов в год. Сколько ты считаешь приемлемым потратить на дом?
– Следующий контакт, надеюсь, будет больше. Там дадут и бонус подписной. Может, в районе пяти-семи миллионов потрачу.
– Объясни, кстати, простым людям, куда девать шесть миллионов. Это же прямо дофига. Когда они приходят на карту, что ты с ними делаешь?
– Никуда не трачу. Стараюсь сберечь, чтобы потом не лизать никому жопу. И не быть зависимым от работодателя. Сейчас живу просто и стараюсь на всем экономить. Конечно, ни в чем себе не отказываю, но самолеты не снимаю каждую неделю. Если лететь недолго, спокойно эконом беру. Если разница с бизнесом большая – компания охреневшая, то тоже спокойно с Алисой в экономе летим. Отель, если понимаем, что просто там спим, выбираем самый простой, с обычным номером. Путешествовали по Италии на машине – оставались в номерах по 100 долларов. Там просто кровать. Приехали, поспали, погуляли.
У нас в России просто такой менталитет: у меня остались 10 тысяч, нахрен мне они нужны, зарплата же завтра, пойду и все это потрачу. Я стараюсь так не делать. Потом еще жить много, надо думать о будущем. Медицина, близкие... Я рад, что сейчас смог спокойно помочь бабушкам и дедушкам. В Питере они сделали несколько операций, раз семь ходили в клинику. Я их полечил – наверное, к миллиону сумма пришла. Я вот не знаю, как обычным людям найти такие деньги. Но я рад, что у меня они есть и имеется возможность помочь близким. Не ждать страховку или еще какую-то хрень, пока там очередь дойдет, а помочь. Благотворительностью заняться, ну и просто жить нормально.
Так что я никуда не трачу эти шесть миллионов – они работают спокойно в определенных местах. Ты спросил про дом – вот я сберег достаточно денег, теперь могу позволить себе хороший дом. Почему нет, если я буду постоянно там время проводить. Хотя какой-нибудь вид из окна мне не важен. Я лучше сэкономлю. А то один раз к окну подойду – и ради этого за вид переплачивать?
Столкнулся с этим в Чикаго – взял там квартиру с хорошим видом. Через неделю уже жалюзи не открывал, потому что в плейстейшен играл и солнце светило. И мне похрену на этот вид было. Ради таких моментов я переплачивать не буду. Лучше метраж побольше, чтобы тренажерный зал сделать и сауну – и восстанавливаться там. Я все-таки профессиональный спортсмен. Ну и район надо выбрать безопасный и недалеко от стадиона. Не, можно взять в пригороде, но нахрен 2,5 часа на тренировки добираться?
– Ты сказал, что деньги работают. Куда ты выкладываешься?
– Бабушки, наверное, в шоке будут, но в Америке очень развиты ценные бумаги. Там не как в России. Когда я слышал про ценные бумаги в России или про акции, для меня это как лотерея была, можно за день проиграть все деньги. Здесь есть профессиональные люди, которые этим занимаются. Не те, которые зарабатывают по 50% за год. 8-10% годовых – это неплохо для таких денег. Но моя основная задача – сберечь деньги, у меня и так они хорошие.
– А ты сам в ценных бумагах шаришь?
– Кстати, неплохо. Чтобы начать разбираться в этом деле – а мне было интересно, – я вложил три тысячи долларов. Начал покупать Google, Amazon – топовые компании. Когда ты вложил свои деньги, информацию запоминаешь быстрее, потому что ты можешь их просрать. Обращаешь больше внимания на детали. Есть же много программ, которые используют ненастоящие деньги, какие-то автоматы в интернете. И там ты делаешь все наобум. А здесь я выделил реальные деньги. И вот у меня за три года 30-35% накапало.
Поcле этого вложил уже 30 тысяч – за два года набежало процентов 14-15. Так что неплохо в этом разбираюсь. Но не как профессиональные банкиры, которые только этим и занимаются.
– Какие акции покупать выгоднее всего?
– У меня лично хорошо вырос Amazon, электронные компании. Три тысячи я как раз вложил в них – в 10 компаний. 30 тысяч – в 15-20 компаний. Остальными деньгами занимается профессионал, но там делается все консервативно: покупаются сотни компаний, чтобы не было так, что Google объявил о банкротстве – и ты просрал все, что заработал за жизнь.
Кстати, сейчас еще планирую недвижимость прикупить. Хотя ценные бумаги – оптимальный вариант. Даже если открыл ресторан и украли бутылку, то начинается геморрой. А тут нет геморроя, банкир всем занимается.
– Он не сопрет деньги?
– Да нет. Если сопрет, то банк возместит. Да и многие люди нанимают банкиров, даже долларовые миллиардеры. Здесь это развито. Плюс процессы контролируются самим банком. Если банкир сопрет деньги, выйдет новость – и репутация банка будет в жопе. Все инвесторы оттуда уйдут. Все это в системе, всегда можно все проверить.
Еще про деньги и тачку
– Сколько в месяц ты тратишь на жизнь?
– Прошу русских читателей не падать от шока. Все-таки здесь доллары, не надо переводить их в рубли. Тысяч 15-20 в среднем в месяц. Туда входит лизинг машины – 2 тысячи. 2,5-3 тысячи – квартира. Ну и хорошие рестораны здесь сколько стоят... Алиса, конечно, ничего не ест, но мы с Серегой [Бобровским] ходим – долларов на 200 точно кушаем. Или под 300. Мы не заказываем черную икру, просто здесь все дороже.
– Ты же еще фанат часов. 11 подписок в инстаграме – три на часы. Откуда такое?
– С детства. Еще тогда к дедушке приходил, выпрашивал или подворовывал деньги. Покупал себе электронные часы и кайфовал от этого. Они всегда нравились. Но разбираться начал недавно. Есть друг Виталя, он работает в ДЛТ (Дом Ленинградской Торговли, местный ЦУМ – Sports.ru) в Питере. Пришел к нему в прошлом году, он все грамотно объяснил. Теперь покупаю не так, что оплатил – и они стоят уже на 30% дешевле. Выбираю бренды и модели, чтобы минимизировать потери.
– Еще одна подписка – на BMW. Твоя тачка – Бумер?
– Да-а-а. Бума. Раньше вообще ненавидел эту марку, но в последнее время началась такая пацанская тема. Мне кажется, что BMW – пацанская машина. Купил ее, олимпийскую, у Ковальчука как благотворительность за семь миллионов. Эти деньги пошли на лечение детей в России. И мне понравилось. Вот теперь в Америке взял такую же. Ну не совсем такую, не X5, а легковую.
– Это как-то связано с фильмом?
– Может, как-то связано в плане менталитета. Коркино, черная BMW, ты подъезжаешь во двор, бабушка с первого этажа тебе машет. Черная бандитская тачка. В менталитете у меня такое, видимо.
– Но сейчас уже меньше бандитского? Ты недавно сказал, что стал больше уважать права человека.
– 100%. Не сравнить меня с тем, кем был в России. Не скажу, что я чем-то таким занимался, просто кто-то сказал, что у нас в ютубе больше всего просмотров на видео с заголовком «Как зайти в хату и не облажаться». Все уже готовы к тюрьме и смотрят на случай, если придется там оказаться. Такое у нас в менталитете: 90-е, машины большие. Но сейчас я за права человека и за то, чтобы всем было хорошо. Неважно, слабый ты или сильный. Есть закон – он расставит, кто прав и виноват.
– А фильмы какие нравятся?
– Советую всем фильм «Мотылек». Он тоже про тюрьму, но я советую тем, у кого в жизни сложности. Я смотрю его, когда мне непросто. Там человека подставили, он попал в тюрьму, но не ломается. Пацанам точно понравится. Рекомендую.
А «Бумер» увидел еще в детстве. Хорошо, что «Бригаду» не посмотрел – только лет в 18-20. Если бы посмотрел в 16, точно бы организовал группировку. С моим детским лицом вряд ли получилось бы, но попробовал бы. Этот сериал вдохновляет на всякую хрень.
– То есть ты против таких сериалов?
– Они мне нравятся, я сам вырос не в самых безопасных местах. И это наш менталитет, у нас такое. Здесь американцам покажи – никто не соберется так делать. А у нас скажут, что круто. Хотя вот недавно один расстрелял в церкви 49 человек (речь идет о расстреле мечетей в Новой Зеландии 15 марта 2019 года – Sports.ru). Он же чисто переиграл в игры, даже камеру установил как в играх и ходил долбил народ. И как с этим бороться? Там компании миллиарды зарабатывают на этой игре, им эти люди вообще похрену. Невозможно это победить. А на него игра повлияла. То же самое и с фильмами: смотрят, идеализируют преступников.
Панарин не знает английский и не слушает установки
– Почему ты до сих пор не выучил английский?
– Потому что я долбонос. Потому что лентяй. И такие еще ситуации были: пришел в «Чикаго» – там двое русских. И хоккей на первом месте. На следующий день игра, а мне хочется полежать, восстановиться, фильм посмотреть, кайфануть, радоваться жизни, а не сидеть и английский учить. Так прошел год. Причем в «Чикаго» я ходил и всех обманывал, что учу по скайпу, что учительница из России звонит. Сам нихрена не учил.
Второй год – то же самое, хоккей на первом месте. Летом – отпуск, хочется кайфануть от жизни, куда-то слетать. Все – моя лень. Плюс русские, с ними ходишь на ужины, разговариваешь. Не было бы их в команде – ходил бы с американцами. Но в этом году уже лучше. Бобровский такой профессионал, что особо не болтает со мной в раздевалке. Вот с Артемом Анисимовым мы постоянно болтали в «Чикаго». Здесь с ребятами приходится по-английски.
– А среда не влияет?
– Нет у меня в голове такого, что я концентрируюсь на этом, слово новое услышал – запомнил. Я вот сижу на командном обеде за столом с американцами. Нормальный человек старался бы слушать и вникать. А мне вообще похрену, что они там говорят. Думаю о своем, как хочу лодку в Питере взять покататься. Или об игре думаю. Их вообще не слушаю. Что-нибудь спросят, я такой: «А? Че?».
Нет во мне способности к обучению. Так и с памятью – что-то сказали, я сразу забыл, потому что неинтересно. Было бы интересно – запомнил бы. Но в основном неинтересно.
– Как тогда ты в команде общаешься?
– Да я открытый человек – хахакиваю, хихикиваю. Если надо объяснить, я объясню, просто для этого потребуется не минута, а три. Ты, мы, нет, да – такими словами. Грамматики нет вообще, не знаю, как предложение составлять. Как колхозник. Но мне без разницы. Понимают – и ладно. Хотя на игре иногда сказывается, когда не могу договориться, как играть.
– Что ты делаешь на установке, если не понимаешь?
– В основном о лодке думаю. О машинах, политике.
– То есть ты не слушаешь тренера?
– Не, вообще нет. Я и в России не слушал, если честно. Я, с одной стороны, могу улететь куда-то в облака. С другой – могу подогнаться. Перед выходом на лед просто основные вещи спрошу у тех, кто слушал. Элементарные: после вбрасывания вдвоем бежим или один? Это главное. А так – разберемся по ходу.
– Бобровский помогает с переводом?
– Да я и не прошу. В начале, как перешел в команду, про общую систему только послушал на собрании, и все – потом бросил это дело. Да и тренеру в хоккее сложно: в зоне атаки он вообще ничего не может объяснить. В основном – про то, как играть в обороне. А в атаке мы все время импровизируем, тренер это не объясняет. И я свои дела там делаю.
Это же не американский футбол, где в наушник говорят, куда бежать. У нас могут быть миллионы розыгрышей. Если надо, ребята сами между собой договариваются без тренера. Тренер – это оборона, откат, закат. В атаке быстрая игра, шайба может везде оказаться, тренер даже не знает, где и что дальше произойдет.
Книги хорошие и плохие
– Как-то ты сказал, что книги засирают мозг. То есть ты не читаешь?
– Ну, не все книги засирают. Я про неправильные: мотивации, визуализации, всякую такую хрень. Может быть, если грамотно их использовать, то помогает. Но сильно восприимчивым людям, как мне, они не подходят. Читал их все в «Чикаго» – вообще головой поехал. Начитался: о чем подумаешь, то и произойдет. А мысли-то не всегда хорошие – всегда плохие. И вот сидишь, за голову берешься: блин, сейчас это произойдет. Не можешь от этой мысли отделаться и начинаешь загоняться. Поэтому я отошел от этого.
– Какую сейчас книгу читаешь?
– «Американскую трагедию». Половину прочитал.
***
– Ты в топе лучшей лиги мира, ты долларовый миллионер, твоя карьера прет, рядом с тобой суперская девушка. Но ты не говоришь как звезда. Ты отвечаешь на все мои глупые вопросы и не посылаешь. Почему?
– Черта такая – открыт для всех. Знакомые – незнакомые, мне скрывать нечего, говорю как есть. Может, у меня такая натура, но я не могу удержаться. Скажу как думаю.
Подписывайтесь на телеграм Головина
Фото: instagram.com/artemiypanarin; instagram.com/alisaznarok; instagram.com/mr_riziy; Gettyimages.ru/Kirk Irwin, Bruce Bennett; РИА Новости/Алексей Даничев ; globallookpress.com/Dirk Shadd/ZUMAPRESS.com, Adam Lacy/Icon Sportswire; REUTERS/Aaron Doster-USA TODAY Sports
– В основном о лодке думаю.
Все мы иногда Артемий Панарин.
Меня про собачье говно больше покоробило, из-за того, что людям западло его убирать, по нашим городам стыдно и мерзко ходить, особенно сейчас, когда всё тает
А нечего щелкать, щелкать нечего...
Ахаха... Не щелкай, Валерич, ипалом :-)
Артемию не интересно слушать разговоры о том, что коммуналка стала на 1500 дороже, а КАМАЗ угля на 500р, он уже не понимает, почему кому-то жалкие 20-25 долларов делают существенную погоду.А друзья не понимают, почему он радуется из-за того, что индекс Dow 30 растет.
У меня и близко нету таких денег как у Панары, но общение с друзьями детства само собой свелось на нет, когда мой доход стал отличаться в n раз от большинства из них.Думаю многие с этим сталкивались в жизни.Это ровно из той же оперы почему женатые пары с детьми прекращают общаться с холостыми друзьями-подругами.
- 12 рассказов про Алису в интервью
- в Америке слушай Кузю и "keep your asshole".
- Учи английски до уровня чтобы послать тренера в жёппу, но не понять, что он скажет в ответ.
- в бизнесе инвестируй в гугл, на отдыхе в человека с пистолетом.
- виски лучше Алиски
Когда нибудь и у нас так будет.Только я ,к сожалению,не доживу.Мы все не доживем.Но хочется верить
Слуцкий в видео с Савиным сказал что это миф, просто наши футболисты не востребованы там, они готовы идти на понижение зарплаты, но никто предложений не делает.
Головин .. ну не надо копировать все что ни попадя. Ты ж вроде умеешь и нормальным языком спрашивать!
Искренне желаю удачи и не забывай, что Россия - не Москва с Питером, а Коркино и Кемерово.
Платишь такой налоги не в Коламбусе а в РФ и вжух - у тебя в Коркино хорошая, годная, бюджетная медицина. Ага, в путинской России все так и работает, инфа сотка.
Он не может не нравится
Хочется добавить, что в РФ тоже много акционеров:
-Привет, чем занимаешься?
-Я акционер
- Оооо, круто, покупаешь акции?
- Покупаю ПО акции!
Как теперь жить?