Каспар Горкш: «В «Блэкпуле» сами стирали свою форму, даже когда играли в премьер-лиге»
Каспар Горкш – футболист удивительной судьбы. После трех сезонов в Швеции он был готов бросить футбол и податься в юристы, но в итоге стал капитаном сборной Латвии и отыграл в Англии почти десять лет. В интервью еженедельнику «Футбол» Горкш рассказал, с какими трудностями столкнулся на пути к английской премьер-лиге, как ему запрещали говорить по-русски в «Рединге» и кому звонил Ройстон Дренте в тренажерном зале.
Отцовские уроки
– Когда вы поняли, что английский футбол – это ваше?
– Довольно рано. Англия по стилю футбола, по своей философии – это мой чемпионат. Я больше люблю физическую игру. Всегда смотрел тщательно только английский чемпионат. И всегда тянуло. Окончательно я осознал это, когда выступал в Латвии за «Вентспилс». Мы поехали играть, тогда еще на Кубок УЕФА, против «Ньюкасла». Когда в Ньюкасле я вышел на «Сент Джеймс Парк», то понял: если на подобных стадионах с такой атмосферой я буду играть постоянно, это просто фантастика!
– В основном вас считают больше трудоспособным игроком, нежели талантливым.
– Я знаю, что люди говорят: «У этого парня не было таланта», и, мне кажется, они с состраданием смотрят, как мне все трудно дается. Но я сам очень горжусь тем, что не сломался в ситуациях, в которых немногие бы нашли силы продолжить. В какой-то момент я начал думать, что трудоспособность и есть мой талант.
Я очень любил футбол. Но, если честно, я не думал о каких-то целях, не думал чего-то достичь. Просто хотел себя показать с лучшей стороны. Я всегда находил вещи, которые меня мотивировали. Например, разговоры, что меня тянет отец, что я недостоин играть в сборной.
– Ваш отец был тренером?
– Он работал в Футбольной федерации Латвии. Он просто был фанатиком футбола, хотя никогда не занимался им профессионально. Футбол – это дело его сердца. У моего отца до сих пор есть мнение о всех моих играх. И он один из немногих людей, чье мнение мне интересно.
– Самый памятный разговор с отцом?
– Когда только уехал в Швецию, мне было очень трудно. Я звонил по три раза на дню домой: «Не могу, это не для меня, слишком трудно». Отец каждый день часами со мной разговаривал. Говорил: «Если хочешь, приезжай, но сам потом будешь сожалеть, что не попробовал». Потом это стало моим девизом: надо мне хоть один раз дать эти сто процентов и посмотреть, что получится.
Шведские трудности
– Похоже, это помогло. В Швеции вы надолго задержались.
– Да, три полных сезона. Мы играли с U-21 против Швеции. После того матча меня пригласили на просмотр в «Эстер». На первой же тренировке я сломал нос. Поехал в больницу, нос вбили обратно, а я подумал: «Нет уж, так легко вы от меня не отделаетесь». И наутро я уже снова был на занятиях. Так я провел неделю, и на следующий год они были готовы меня брать.
– Почему было трудно?
– Из-за быта. Первый раз уехал из дома, надо было перестать быть мальчиком и начать заботиться о себе. Не знал тогда таких вещей, как готовить, стирать, чистить квартиру. Конечно, молодому парню это было непривычно. Если честно, отношения с одноклубниками тоже сложились не самые близкие. Я привык, что у меня в команде все были друзьями. Всегда после тренировок и игр можно было сходить хотя бы чаю попить. Там этого не было.
– Языковой барьер?
– Я чуть-чуть знал английский. Через какоето время «Эстер» подписал игрока из Канады. С ним у меня сложились дружеские отношения. После этого было легче переносить все остальное.
– В Швеции как раз в то время начинал Ибрагимович.
– Он тогда перешел в «Аякс» из «Мальме». Както Златан приехал в тот город, где я жил, и пришел в наш район навестить своего друга. Весь район побежал в тот двор. Такое впечатление, что там как будто рок-концерт проходил. Я тоже пошел смотреть, но увидел только его машину.
– В Швеции часто штрафуют?
– У них все по закону, нельзя, как в Латвии, России, на что-то закрыть глаза и все уладить. У них если принято, что нужно оплатить счет 1 января, то ты не можешь его оплатить 3 января – у тебя уже будет штраф. Я с этим боролся, но все равно привык.
– В команде такие же порядки?
– Нет. Самое неприятное было в Швеции, когда у меня украли четыре колеса. Надо было ехать на игру, а машина – на кирпичах. Хорошо, что еще был велосипед.
– Как вы потом попали в «Ассириску»?
– Я играл с одним футболистом из Стокгольма в «Эстере». У меня уже закончился контракт. Когда я был в Латвии, он позвонил. Сказал, что переходит в эту команду и им нужен защитник. Я поехал, и они взяли меня.
Желтый сигнал опасности. Почему приходит пора бояться Швецию
– Там у вас тоже не обошлось без проблем?
– Сезон для меня был нормальный, но команда проигрывала. В конце сезона фаны били наши машины. Все время, когда я приходил с игры, у меня было оторвано зеркало или кто-то прыгал по крыше автомобиля – на ней даже стало невозможно ездить. Еще там была слабо организована помощь иностранцам по бытовым вопросам. А я уже женился, и моя жена была беременна.
– «Ассириска» – сирийская команда. Это накладывало отпечаток?
– Там большинство игроков было из этой культуры. У них своя музыка, свои танцы. Они всегда были готовы друг за друга постоять, всегда вместе. Если на тренировке жестче сыграешь против одного, сразу его друг летит за него заступаться.
Реанимация карьеры
– Возвращение в Латвию не расценивали как шаг назад?
– А я тогда уже уезжал заканчивать карьеру. После конца сезона в «Ассириске» было трудно эмоционально. Ехал назад учиться, искать работу и о футболе уже особо не думал. Было опустошение. «Нет, – думал я, – это не стоит того». И хотя с «Ассириской» контракт должен был действовать еще год, я сказал им: «Сюда больше не поеду». Они расстроились.
– В Латвию вы вернулись за высшим образованием?
– Когда играл в «Ауде», я уже учился в университете на юриста. Даже подрабатывал этим в каком-то офисе – готовил документы, договоры. Я футбол очень любил, но никогда в жизни не предполагал, что могу им обеспечить себя.
– Заработок помощника юриста сильно отличается от вашей первой футбольной зарплаты в Латвии?
– Если честно, тогда получал стипендию. Зарплатой это особо не назовешь. Если ты не играл в «Сконто», то большие деньги в Латвии заработать не мог.
– Момент, когда вы поняли, что карьеру футболиста рано заканчивать?
– Большое спасибо надо сказать тренеру Роману Григорчуку. Он своим энтузиазмом вернул мне веру в себя. Я в жизни никогда не видел человека, который стольким жертвует, чтобы достичь результата. Он работал день и ночь, буквально сходил с ума. А тут мы начали еще и выигрывать. Последней каплей была игра с «Ньюкаслом». Тогда я понял, что надо еще пробовать, нельзя сдаваться и все бросать.
Большая стирка в «Блэкпуле»
– Как случился переход в «Блэкпул»?
– Какую-то часть акций «Блэкпула» купил латышский бизнесмен Белоконь. Люди из «Блэкпула» очень часто появлялись в Латвии, им хотелось, чтобы был игрок из нашей страны. Было несколько кандидатур, но после матча с «Ньюкаслом» они уже сделали свой выбор.
– Совладелец «Блэкпула» Оуэн Ойстон – в чем-то легендарная личность. Он был осужден за изнасилование на шесть лет и потом регулярно попадал в разные скандалы. Клубом руководили то его жена, то сын. Вы с ними подписывали контракт?
– Когда подписывали контракт, Ойстоны присутствовали на ужине. Там был и Нормундс Малнацс, человек Белоконя. Он мне помогал с переходом. С Белоконем пару раз пересекались. Но без долгих разговоров.
Русские пришли. Кто лучший владелец клуба в Англии
– Как вы дебютировали в Англии?
– Чемпионат Латвии закончился в ноябре. Заключить контракт с «Блэкпулом» я мог только с января. Поехал, начал тренироваться. Сначала было трудно. Шел кубковый матч, и меня выпустили как левого защитника. В тот сезон я играл, где надо было играть: либо левого, либо правого, либо в центре, иногда вообще не играл. Первые шесть месяцев ушли на адаптацию. Темп совсем другой. Футбол примитивный, но очень быстрый. Даже на тренировках нет времени, чтобы подумать. Я пришел играть в League One, где по габаритам все гренадеры.
– Сергей Зенев описывал базу «Блэкпула» так: «Приезжаю на базу, а там – три вагончика». Все действительно так плохо?
– Да, странно все это выглядит. Но для меня это был первый клуб в Англии, а я очень хотел играть. Мне было все равно, сколько вагончиков, все равно, что самому надо было стирать форму. Главное, что мне надо было выходить на поле и играть.
– Вы правда форму сами себе стирали?
– В «Блэкпуле» стирали свою форму, даже когда играли в премьер-лиге. Там с организацией всегда интересно было. Мне очень трудно оценить, и казалось, что все нормально. Но когда перешел в «КПР», понял, что все может быть иначе. А в «Рединге» и «Вулверхэмптоне» еще лучше. Может быть, если б наоборот играл – сначала в «Рединге», а потом «Блэкпуле», – это был бы шок.
– Зарплата сильно выросла в сравнении с Швецией, Латвией?
– Суммы у нас не принято оглашать. В «Блэкпуле» я получал так же, как в «Вентспилсе». Но интерес к футболу был у людей совершенно другой.
Поезд Бриаторе
– Переход в «КПР» сложился трудно. Почему?
– Эту ситуацию до сих пор не понимаю. «Блэкпул» отказался меня продавать, куда я хотел перейти. У меня были в контракте отступные, но по законам Англии я не могу говорить об этих деньгах. Я знаю, что у меня было семь вариантов перехода. Но мне очень хотелось в «КПР» – команду из Лондона.
С первого дня «Блэкпул» сказал, что мне не разрешают разговаривать с «КПР». Аесли я начну переговоры, то они подают в суд на меня и «КПР». Мы ссорились. Они мне говорили, что могу уйти куда угодно, кроме «КПР». Я не мог тренироваться ни там, ни там. Так мы боролись где-то три недели.
– Как разрешился спор?
– «КПР» пришлось платить больше денег, чем положено. В конце концов все было нормально, и я мог играть.
– Почему хотели в Лондон?
– Меня всегда интересовали история и архитектура, и этого хватает в Лондоне. Это до сих пор мой любимый город, в который мне всегда приятно возвращаться.
Народная забава. Как получить кубок на «Уэмбли», не играя в «Арсенале»
– После «Блэкпула» «КПР» показался раем?
– Команда более организованна. Все помогали с квартирами, машинами. С бытовыми вопросами не было проблем. Когда перешел в «Рединг», понял, что «КПР» далек от идеала, Но «ПР» останется в моем сердце – это самый близкий мне клуб.
– После выхода «КПР» в премьер-лигу с вами ведь некрасиво расстались?
– Футбол – это бизнес. В чемпионшипе я был ключевым игроком. Но мне довольно рано дали понять, что тренеру не выделяют деньги на покупку футболистов. Уорнок намекнул, что хотел бы продать меня, и они начали искать покупателя.
– Нового владельца, Тони Фернандеса, вы застали?
– Тогда Бриаторе отказался давать деньги на покупку игроков, потому что он пытался продать клуб Тони Фернандесу. Меня отдали, а через две недели продали уже и клуб.
– Было видно, что Флавио Бриаторе – человек из мира «Формулы 1»?
– В первое время он часто произносил какие-то речи, пытался мотивировать. Любил хвастаться, как достиг всего. Помню, Бриаторе абстрактно рассказывал что-то про быстро двигающийся поезд, про то, что если мы успеем прыгнуть в него, то все будет хорошо. Если не успеем, то нужно винить себя. Ходили слухи, что он сам называл состав. Я этого не знаю, это уже тренера нужно спрашивать.
– Адель Таарабт странный?
– Очень специфичный. Парень талантливый, но были свои заморочки. Он как маленький избалованный ребенок. Некоторые тренеры нянчились, некоторые нет. Не каждый тренер готов возиться с таким игроком.
Ссора с головой. Как воюют Харри Реднапп и Адель Таарабт
– А как футболисты относились к тому, что с ним нянчились?
– Когда ты выигрываешь, все закрывают глаза. Футболисты понимают, что из Аделя можно достать его таланты, поэтому есть смысл с ним нянчиться.
– Кайл Уокер играл в аренде в КПР. Уже тогда выделялся?
– Помню, как он впервые появился. Его арендовали. Он приехал в Ипсвич на игру и сразу был в составе. Мы выиграли у «Ипсвича» 3:0. Мне за 10–20 минут сразу было ясно, что это большой талант. Ему тогда не было и двадцати, но чемпионшип он в своем возрасте уже перерос.
Крики Уорнока
– В «КПР» в тот период было много тренеров. Кто больше всего запомнился?
– Паулу Соуза. Как тренер он мне очень понравился. Очень тактичный. В Англии тренеры – хорошие мотиваторы. Они могут настроить тебя на игру, но рассказать, что надо делать и как надо делать, не стремятся. Они считают, что если ты профессиональный футболист, то сам должен разобраться. В «Ассириске» у меня тоже был португальский тренер. Уделял внимание деталям. Очень много было тактических тренировок. Для британских футболистов это мучение. Они не понимали, почему мы на поле стоим мерзнем и ничего не делаем. Я считаю, что именно Паулу Соуза заложил костяк и сделал команду лучше. Но он, к сожалению, проработал мало. У него были проблемы с владельцами, но деталей я точно не знаю.
– Александр Глеб рассказывал, что в «Бирмингеме» Алекс Маклиш мог прийти на пять минут на тренировку и уйти. У вас такое было?
– Как я и говорил, британские тренеры – очень хорошие мотиваторы. Это их сильная сторона. Можно сказать, что Нил Уорнок близок к этому. Он мог настроить на игру как никто другой. Даже сложно перевести его речи на русский. Но иногда даже не приходил на тренировки. Работали ассистенты, а он только готовил к матчам. В Англии это принято и никакого удивления не вызывает.
Вячеслав Глеб: «Рубились до крови, как в Колизее, типа убейте друг друга. Магат смотрит: «Класс!»
– Фергюсон бросал бутсой в Бекхэма. В ваших раздевалках что летало?
– В «Вентспилсе» Григорчук в одном перерыве чем-то бросил, может, даже бутсой. Как-то в «КПР» из-за меня забили гол, 2:2 сыграли. Думал, что Уорнок меня ударит, но до этого не дошло. В «КПР» одного тренера уволили за то, что он головой игрока ударил.
– Брайан Макдермотт и Найджел Эдкинс отличались от Уорнока?
– Макдермотт очень спокойный, интеллигентный. Пытался быть в хороших отношениях с футболистами. Доверял опытным игрокам. Уорнок экспансивный: мог орать, кричать. От Макдермотта такого не слышал. Эдкинс был аналитиком. Много анализировал статистику, ему эти вещи нравились. После игр он всегда показывал статистику – кто что сколько сделал, и уделял этому много времени.
Песни в «Рединге»
– В «Рединге» быстро адаптировались?
– «Рединг» называет себя Family club. Болельщики не критикуют, когда команда плохо играет. Футболисты друг друга поддерживают. Меня в первое время удивило, что все такие дружные. Даже показалось, что конкуренции особой нет. Мы и вышли в премьер-лигу, потому что у нас был сплоченный коллектив. «КПР» же, по своим меркам, небольшой лондонский клуб, но более амбициозный. Фанаты спрашивают больше. Руководство требовало много чего. В «Рединге» тоже спрашивают, но не так, что надо все выиграть. По крайней мере, в мое время. Сейчас после смены владельцев, может, все по-другому.
Показать «Факел». Каким должен быть российский футбол
– В «Рединге» новички исполняют песни. Как вы прошли этот обряд?
– Я исполнял латышскую песню. Они особо ничего не поняли и быстро отстали от меня. А вот песню Павла Погребняка я помню. Даже видео где-то есть.
– В «Челси» Жиркова закидали всем, чем можно, когда он пел.
Это английский юмор. Пытаются выбить из равновесия. Чем больше нервничаешь, тем интереснее поешь. Думаю, у них это так.
– С английским юмором сталкивались?
– Такое есть в любой команде. Помню, что както один игрок собрал все ключи от машин и закинул их в бассейн, а сам уехал домой. Все остались искать. У нас был футболист в «Рединге», который долго лечил травму, – Энди Гриффин. Он мог отогнать машину, спрятать куда-то. Не дай бог, оставил на стоянке немного приоткрытым окно у автомобиля. Он сразу забрасывал туда все что мог. Приходишь, а машина забита травой, разными вещами. С ним не было скучно.
– Ассу-Эккото расписал свою машину под Гуччи. У вас такие персонажи были?
– В Англии молодые игроки на первую зарплату покупают себе дорогую сумку для косметики, а потом уже купят машину, которая выкрашена неадекватно. На сиденьях вышиты какие-то инициалы, диски разные, цвет странный. У них такая мода: если большой игрок покрасит машину под цвет камуфляжа, то найдутся футболисты, которые сделают так же. Я никогда таким не баловался. В свое время насмотрелся на это.
Благо Георгиев: «Мой «Мерседес» был лучше, чем у президента, поэтому меня не ставили на игру»
– С Погребняком вы вместе жили в одном номере. Подружились?
– На первом сборе тренер поселил его со мной в одном номере. Чтобы быстрее влился в коллектив. За два года, которые провели вместе, Павел стал моим близким другом. До сих пор с ним регулярно созваниваемся, общаемся. Очень искренний парень.
– Вам запрещали по-русски говорить?
– Пытались. Мы сидели вдвоем, постоянно разговаривали. И нам сказали: «Хватит, давайте говорите на английском». Им не понравилось, что они не понимают, о чем мы говорим, вдруг что-то плохое про них рассказываем. Это была шутка.
– Павел Погребняк говорил, что самые ужасные раздевалки у «Фулхэма». Это так?
– Если брать большие стадионы, то у «Бернли» были плохие раздевалки – совсем маленькие, там даже 18 человек не вмещается. Но в Англии специально для гостевых команд не делают удобные раздевалки. Чтобы приехали и уже злые были.
– Как поживал в «Рединге» Дренте?
– Я с Ройстоном до сих пор переписываюсь. В Эмиратах у него сейчас дела неплохо. Он всегда начинает хорошо, главное, чтобы удержался. В «Рединге» тоже начинал хорошо. На тренировках было видно, что не зря играл за большие клубы. Когда он приехал, я думал, что он станет одним из ключевых игроков. Он всегда был любимцем публики. С ним всегда было интересно. Он привозил своих татуировщиков на тренировочную базу. По-моему, даже некоторые игроки их использовали. Вокруг него всегда много было людей, которые жили у него. У нас в тренажерке он нередко звонил в Skype Серхио Рамосу. Кажется, даже Роналду звонил. Любил это показывать. На самом деле Ройстон очень хороший парень, чуть-чуть эксцентрик.
Но если говорить об игроках, которые произвели на меня сильное впечатление, – это Дамиано Томмази. Он не похож на других футболистов. Очень спокойный, играл в «Роме» и сборной Италии. Он был самым простым человеком, которого я встречал в своей жизни.
Ностальгия
– Что изменилось, когда вы вышли в премьер-лигу в «Рединге»?
– Первые собрания в «Рединге», после того как мы вышли в премьер-лигу, были не о том, как мы будем играть, а о том, как пользоваться Twitter и подобными вещами. Как вести себя так, чтобы не попасться на провокациях и сделать что-то нехорошее. Это сразу показало, что пресса – важный аспект в Премьер-лиге. С этим нужно смириться. Когда ты играешь в премьер-лиге, у тебя полная тренировочная база журналистов. Все маленькие мелочи – уже на следующий день в газетах. На поле против тебя выходят суперзвезды мирового футбола и большие таланты. В Чемпионшипе такое встречаешь не каждый день. А разницы в атмосфере на стадионах никакой нет.
– В премьер-лиге вы играли только половину сезона. Что произошло?
– Играл нерегулярно, искал другие варианты. Были предложения перейти в другие команды. Если бы отпустили, то и удалось бы сыграть больше в премьер-лиге. В январе была пара предложений. В последний день трансферного окна я пытался уйти в «Сток Сити» и «Кристал Пэлас». Со «Стоком» в последний момент не получилось.
– Почему?
– Макдермотт в последний день трансферного окна не отпустил в «Сток». А когда оно закрылось, сказал, что я могу делать, что хочу. Мне показалось, что это в какой-то мере было нечестно. Хотелось играть. Я сам нашел «Вулвз» и ушел в аренду.
– Вашим последним английским клубом был «Колчестер». После него вариантов с английскими клубами не было?
– Не удалось найти новую команду, когда закончился контракт с «Редингом». В «Колчестере» мне дали возможность сыграть, за что им надо сказать спасибо. Были потом варианты остаться в League One, чего я не хотел. Поэтому решил принять новый вызов и играть в Европе.
Дом престарелых. Как проходят матчи самого древнего лондонского клуба
– С кем было сложнее всего играть в Англии?
– Это было не в Англии. Играл в сборной против Ибрагимовича. Мне показалось, что у него нет слабых сторон. Других игроков можешь пугать или жестко с ними играть. Его же только разозлишь, и он будет играть еще лучше. Я его как-то толкнул. Он на меня посмотрел: «Кто ты такой?» В следующей атаке обвел меня три раза, подал и посмотрел на меня еще раз.
– Самый крутой болельщик, с которым вы познакомились в Англии?
– В «КПР» был один в мексиканской шляпе на каждой игре. У него было столько песен. Очень интересный мужик. Потом мне довелось с ним познакомиться. Он подошел после игры, рассказал, как надо играть и как играть не надо. Оказалось, что он очень интеллигентный. Работал в каком-то мясном магазине и даже предлагал мясо дешевле купить. Так что от него польза была.
«Знаешь, чего вам не хватает? Песен!». Главный матч сборной России глазами иностранца
– Вы уже почти год не играете в Англии. Скучаете?
– До моего приезда в Англию у меня была одна мечта – играть там. Сейчас есть только ностальгия.
Текст: Виталий Поморцев
Топовое фото: Gettyimages.ru/Laurence Griffiths
Скачайте приложение еженедельника «Футбол»!
App Store: https://itunes.apple.com/ru/app/ezenedel-nik-futbol-zurnal/id957851524?mt=8
Google Play: https://play.google.com/store/apps/details?id=net.magtoapp.viewer.weeklyfootball&hl=ru
люди 10 лет карьеры кладут ради мечты...респект
я это имел ввиду если, что.
------—-------—
Великий игрок!