Автобиография Майкла Каррика «Между линиями». Глава 4. Академия: Часть 3
И вот я наконец получил шанс, которого так долго ждал — я тренировался с первой командой. Кажется, я неплохо отыграл, потому что позже слышал, как Эяль Беркович расспрашивал Тони обо мне, будучи уверенным, что я займу именно его место в основной команде. Я был вне себя от счастья, ведь Беркович был нереальным футболистом. Сам факт того, что он мной интересовался, значил, что у меня есть шанс стать частью команды. Я внимательно следил за Берковичем, пока тот не ушёл в «Селтик». Я хотел научиться у него всему, чему только мог. Я играл с лучшими игроками, но Беркович мог прочувствовать момент, когда лучше всего отдать тот самый пас. Ему нравилось выверять угол подачи. Я думаю, что это лучший мастер таких подач на моей памяти.
Из-за того, что мой день рождения был в конце года, я не мог получать деньги за выступления в первой команде, пока мне не исполнится 17 лет. Ещё в течение очень долгих шести месяцев я получал лишь 42.50 фунтов в неделю. Однако я не особо-то и тратил свои деньги — разве что на одежду и диски Крейга Дэвида или Ашера. Я жил у Пэм и Данни в одной комнате с Антони Хадсоном, сыном Алана Хадсона, известного полузащитника «Челси», «Стока» и «Арсенала».
Никогда не забуду шок от новостей, которые Пэм сообщила нам в полночь 16 декабря 1997 года. Алан разбился на машине и пролежал в коме в течение долгого времени. Для Антони это был очень трудный период. Я смотрю сейчас на успешного тренера, которому практически удалось вывести сборную Новой Зеландии на Чемпионат мира и действительно восхищаюсь тем, как он смог со всем справиться.
После года жизни в семье Пэм и Денни мы с Ричем Гарсиа решили, что собственное жилье — отличная идея. Мы глупо полагали, что уже мужчины и можем сами о себе позаботиться. Ну, наивности нам и сейчас не занимать. Мы хотели независимости, поэтому подыскали себе квартиру неподалёку от «Чадуэлл-Хит». Джимми Хампсону эта идея явно не понравилась. Он гораздо лучше нас понимал, что нам действительно нужно. Даже Фрэнк-старший беседовал с нами по этому поводу. Это ещё раз напомнило мне о том, насколько сильна была связь между командами. Джимми все ещё чувствовал себя ответственным за нас. Он как раз купил для клуба таун-хауз с шестью спальнями на «Кингстон Роуд», Ромфорд. Там нас и поселили. Он попросил Боба и Вала Рейсонов приглядывать за младшими. На втором этаже было две комнаты, кухня и ванная, что-то типа маленькой собственной квартиры. Мы с Ричем быстро окрестили её «наш первый шаг к полной независимости». Она была идеальна, правда. Вал постоянно наполнял для нас холодильник. Два других австралийца — Мик Ферранте и Стив Лорни жили внизу с Иззи Айрикпеном.
Иззи стал самым молодым игроком в истории турнира, дебютировавшим в Премьер-Лиге. Это случилось в январе 1999 года, когда «Вест Хэм» играл с «Манчестер Юнайтед» на «Олд Траффорд». Он должен был выйти на последние минуты, когда исход игры был уже предрешен — мы проигрывали 4-1. Зная перспективу 16-летнего игрока, Харри решил выпустить его на поле. Но Иззи не был готов. Он ещё не надел защитные щитки и футболку, даже бутсы не завязал. Когда же он был готов и подошёл к бровке, судья уже дал свисток о завершении матча. Это был жестокий урок. Он больше не сыграл за «Вест Хэм». До сих пор можно увидеть, как игроки, получившие указание готовиться к выходу, подолгу не могут собраться. Даже не самые молодые повторяют всё ту же ошибку. Бутсы не завязаны, щитков нет, верха тоже. Невероятно, сколько раз я видел, как игроки спрашивали у окружающих: «Никто моих щитков не видел?» Иногда их футболки вообще оказывались в раздевалке. Видя, что происходит с Иззи, я пообещал себе, что со мной никогда подобного не произойдёт, что я всегда буду готов. Да, я всё же давал своим ногам немного воздуха, расшнуровывая бутсы, но это все. К сожалению, Иззи свой шанс больше так и не получил.
Год спустя «Вест Хэм» купил соседний дом и объединил их, построив игровую комнату. Шон Бирн и Адам Ньютон переехали туда. Вскоре там оказалось 10 ребят, тех самых, которых я знал с 13 лет. Мы все жили одной мечтой, мы были единым целым. Теперь в «Вест Хэме» меня поддерживали друзья по команде. Я до сих пор общаюсь с Ричем, Миком и Берни. Рич и Мик сейчас живут в Австралии, а Шон работает кровельщиком в Слот, но мы всё так же близки. Мы ценим то время, которое вместе провели в «Вест Хэме», ведь оно было особенным.
На одно Рождество нас всех отправили домой, чтобы мы могли провести праздник со своими семьями. Всех, кроме меня, а всё потому, что я был нужен на тренировке первой команды. Поэтому мои родители и Грэм приехали ко мне сами. Мама приготовила ужин на четверых, и мы отлично провели время в моей комнате на четвёртом этаже. Я жил там с Ричем в течение двух лет, и мне всё нравилось. У него тоже был достойный контракт с клубом, но мы не хвастались своими деньгами. Я всё-таки купил собственную машину — серебристую поддержанную «Фиесту 1.4» за 7 тыс. фунтов. В ней была деревянная приборная панель и отделка на дверях. Всё было таким хрупким. Я отчаянно хотел водить, поэтому просто молился на то, что смогу сдать на права. Я был достаточно уверен в своих действиях, но знал, что хватит одной-двух ошибок, допущенных в неправильное время, и игра закончится, не начавшись. Я как раз пытался справиться с параллельной парковкой, когда экзаменатор начал говорить о последнем матче «Вест Хэма». Я подумал про себя: «Парень, не сейчас. Давай отложим мяч в сторону. Я тут пытаюсь сдать тест на вождение, у меня и так руки вспотели». Он объяснил, что был стюардом на «Аптон Парк». О, счастливые деньки! Я с триумфом сдал тест! Триумфом в бордово-голубых цветах. Кажется, я бы в любом случае сдал тот тест. Ведь экзаменатор воспользовался возможностью пообщаться с игроком «Вест Хэма» тет-а-тет.
Я очень быстро перерос «Фиесту» и решил отдать её папе.
«Нет, сын, я не могу её принять. У меня уже есть машина». — «Пап. Просто возьми ее. Мы можем совместить приятное с полезным, и у тебя появится машина получше. Она нуждается в техосмотре. Просто тогда оплати его, и она твоя. Ты можешь делать с ней все, что хочешь». — «Прекрасно. Спасибо, сын».
Когда же папа отвез «Фиесту» на техосмотр, оказалось, что ее ремонт обойдется в 400 фунтов. Резина на шинах была практически полностью стерта, нуждались в замене тормозные диски с колодками. Папа был разочарован. Подумать только... Он рассказал об этом лишь два года спустя.
«Как ты вообще умудрялся водить такую машину? — Сказал он мне как-то. — Странно, что она вообще ездила. Резины почти не было». Папа не упрекал меня. Он скорее был обеспокоен.
«Прости, пап». Мне казалось, что я его подвёл. Тот факт, что я водил машину, у которой резина была практически полностью стерта, стал тревожным звоночком. Я стал более серьёзно к этому относиться. Да, я люблю быструю езду, но без фанатизма. Я не тот, кто будет мчать куда угодно в угоду скорости. Больше нет, по крайней мере. Но по молодости бывало и такое.
После «Фиесты» я купил BMW 3 — купе синего цвета за 20 тыс фунтов. Отличная машина. Я не из тех ребят, которые любят торговаться. Обычно диалог о покупке я начинаю с фразы: «Какая ваша цена?» Если мне что-то нравится, я выкладываю нужную сумму, и на этом всё. После 3-й модели я купил одну из первых X5. Вообще-то у меня было три разных X5. Ещё во время выступлений за «Вест Хэм» я купил себе Mercedes SL 55 AMG — прекрасная двухместная модель с крутым твердым откидным верхом, но надолго она у меня не задержалась. И потом я купил себе леворульный Dodge Viper. Вопиюще. Мне ее привез лично управляющий директор DaimlerChrysler в Милтон Кейнс. Со мной были Рич, Мик, Берни и Стив Лори, и им всем понравился «Вайпер». «Я бы взял его себе», — повторяли они. «Отлично. Что-то совершенно иное. Беру», — сказал я и выложил 45 тыс фунтов. Я не понимал, что я вообще делаю. Это был серый монстр с двумя оранжевыми полосками по центру. Однажды когда мы были у Рича, я решил, что было бы неплохо поехать ко мне в Трейдон Боис. У меня был лишь двухместный Viper, а нас было трое — я, Рич и Берни. Мы по глупости решили, что убрать запаску из багажника и усадить туда Берни будет хорошей идеей. Дорога заняла всего 20 минут, и все это время в машине стоял нереальный шум. Мы с Ричем рыдали со смеху, пока Берни умолял нас остановиться. Когда мы приехали, он с трудом мог ходить.
Сейчас я смотрю на автопарк юных ребят в клубах и диву даюсь, что они вообще такое водят. Мысль вроде «Что он о себе возомнил?» посещала ребят в «Вест Хэме» и в мой адрес тоже. Однажды я приехал на своём Viper на «Чадуэлл-Хит» и припарковался возле машины Тони Карра. Он смотрел на меня с таким выражением на лице: «Что тут вообще происходит?» — да и только. Он ничего не сказал, но его разочарование я помню до сих пор. Со временем я понял, что вообще не должен был покупать Viper. Я практически не прикасался к нему и сумел с трудом избавиться за 30 тыс фунтов. Вспоминая Viper, чувствую себя таким идиотом!
Dodge Viper.
Но моим главным желанием было приобретение собственного дома. Мне нравилось жить с Бобом и Валом, но необходимость подниматься к своей комнате на второй этаж лишь укрепляла мою решимость. И вот в 19 лет я купил дом за 280 тыс фунтов. Он находился на Брёнел Клоз, улице примыкающей к стадиону. Там же жил и Джо Коул. Рич переехал ко мне и платил аренду. Это устраивало нас обоих: ему было где жить, а я мог откладывать деньги. Мои родители всегда осторожно обращались с деньгами, и я следовал их примеру. Лиза поступила в колледж, а потом и университет в Ньюкасле. Как только она всё закончила, то перебралась ко мне. Девушка (ныне жена) Рича Жанелль однажды прилетела к нему из Перта. В начале я даже как-то забыл рассказать Лизе о Жанелль. И вот когда мы с Ричем были на тренировке, а Лиза была одна дома, кто-то постучал в дверь. Это была Жанелль, о существовании которой Лиза даже не подозревала. Лиза открыла дверь и увидела девушку. Жанелль сказала: «Привет, а ты кто?» — «Лиза, а ты?» — «Жанелль».
Потом Лиза спросила: «Что тут происходит?» В течение пяти секунд они смотрели друг на друга как на заклятых врагов, а потом Жанелль сказала: «Я прилетела из Австралии, чтобы увидеть Рича».
Лиза ответила: «О, а я тут живу с Майклом! Тогда все супер! Проходи!» С тех пор Лиза и Жанелль — лучшие подруги.
Впервые я увидел Лизу в церкви, куда наши родители пришли на празднование Нового года. Я был тихим и стеснительным, поэтому и пары слов ей не сказал. Он была совершенно другой. Такая прекрасная, уверенная в себе блондинка с вьющимися волосами. Я не мог оторвать от неё глаз. Я был уверен, что у меня нет и шанса. Лиза дружила с моими друзьями Стивеном Бредли и Стефаном Разерфордом, которые были куда общительнее меня. Мы все собирались вместе на велосипедах в «Уолсенд-Парк», и потом играли в теннис или ехали к «Уитли Бэй». Чтобы не возвращаться под гору, мы садились там на автобус.
Брат Лизы Глен сейчас популярный певец, но когда-то он также активно играл в футбол и защищал вместе с Грэмом цвета «Boyza». Там познакомились наши родители. Как-то в школе ставили пьесу «Моя прекрасная леди», и мой друг Крис Худ исполнял главную роль. Наша компания — я, Бредли, Разерфорд, Лиза и пара её друзей — пришли его поддержать. Я хотел пригласить её на свидание, но так и не нашёл подходящего момента. Следующим утром перед школой я всё-таки решил позвонить ей. Она взяла трубку и спросила: «Почему ты позвонил мне без десяти восемь?» — «Парни советовали мне подойти к тебе и пригласить на свидание ещё вчера вечером, но я этого не сделал. Поэтому я решил позвонить тебе перед школой». — «Сегодня у меня танцы, а завтра — нетбол. Я позвоню в четверг». И она позвонила. Она сказала, что скоро начинаются экзамены в средней школе, и у неё не будет времени на парня. Мы были хорошими друзьями, так что мне кажется, что она просто не хотела ранить меня.
И всё-таки мы начали общаться по телефону, постоянно. Это была просто пустая болтовня. Через пару недель — уже после того как Лиза сдала экзамены — она изменила свое решение. Кажется это был май, а уже в июле я должен был уехать, чтобы играть за «Вест Хэм». Время пролетело крайне быстро. Помню, как повторял ей: «Поскорей бы закончить все дела с переездом, чтобы потом прилететь к тебе». Я получал 42.5 фунтов в неделю. Я откладывал часть денег, чтобы прилететь к ней на Easy Jet. Я звонил ей раз в неделю из клуба и писал письма, в некоторых были даже стихи. Я до сих пор храню её письма, а Лиза — мои.
Когда я возвращался домой, мы устраивали вечеринку у неё или у меня дома. Лиза ещё училась в школе, которую закончила на отлично, а потом получила степень по бизнес-администрированию. Когда мы переехали на юг, она некоторое время работала бухгалтером в Рэмфорде, а также немного танцевала, выступала на шоу, занималась пантомимой и учила детей. Когда я начал заниматься пилатесом во время реабилитации после травмы, она просто влюбилась в него и даже закончила специальные курсы. Пока я выступал за «Вест Хэм» и «Тоттенхэм», она ходила по домам клиентов, обучая пилатесу всех от мала до велика. Она знала, что эти навыки будут всегда с ней, и она сможет найти работу везде, куда бы мы не переехали, если бы это потребовалось для дальнейшего развития моей карьеры. Лизе пришлось многим пожертвовать ради нас: она жила вдали от своей семьи и попрощалась со своей карьерой.
В «Вест Хэме» я и Рич очень сдружились со всеми ребятами.
Каждое утро перед матчем молодёжного Кубка Англии мы в 11 часов собирались вместе в пекарне в Рэмфорде, покупали по паре сэндвичем — один с сосиской и яйцом, другой с беконом и яйцом, разъезжались по домам и ели. Потом мы немного дремали и собирались к матчу на «Аптон Парк». Это были большие, жирные сэндвичи, которые были тяжёлыми для желудка, но тогда мы не особо беспокоились о правильном питании. Мы тогда ничего об этом и не знали. Не то что сейчас.
По вечерам мы часто собирались вместе в Рэмфорде, возможно даже слишком часто. Некоторые ребята кутили и по средам, и по четвергам. Но я никогда не забывал, что уже в четверг нам играть. Даже в юном возрасте я понимал важность подготовки к игре. Но и мне нужно было развеяться и отдохнуть от напряжения на выходных. Сначала мы ходили в паб «Barking Dog», который находился у станции, чтобы выпить пару пинт пива, а потом в «Golfer», паб с караоке в Бэктоне, неподалёку от старого горнолыжного склона. Мы начинали с обычных песен, но, так как мы находились на территории «Вест Хэма», где было полно болельщиков «молотобойцев», всё заканчивалось распеванием клубной песни. Позже мы перебрались в клуб под названием «5th Avenue». Я любил ходить туда по субботам после матчей, чтобы расслабиться.
И всё-таки я перебрался на юг, чтобы играть в футбол. Мой путь наверх лежал через молодёжный Кубок Англии, турнир, которым были одержимы все в «Вест Хэме». Помню, как в 1996 году «Вест Хэм» с «Ливерпулем» играли в финале турнира. Фрэнк Лэмпард и Рио Фердинанд против Майкла Оуэна, Джейми Каррагера и Дэвида Томсона. Все в клубе только и говорили об этом противостоянии. В первом матче на «Аптон Парк» «Вест Хэм» проиграл со счётом 2-0, но команду ждал ответный матч на «Энфилде». Харри позаботился о том, чтобы я был там, просто банально для того, чтобы набраться опыта. «Вест Хэм» проиграл со счётом 2-1. Молодёжный Кубок Англии был очень важен для клуба. Никогда не забуду, как не забил в пенальти в пятом раунде турнира в Йорке в марте 1999 года. Мне тогда серьёзно досталось от Фрэнка-старшего. Но мы прошли дальше и дошли до финала, в котором играли с «Ковентри Сити». В первом матче на «Хайфилд Роуд» мы победили со счётом 3-0. Все заговорили о том, что у нас неплохая команда. Во время тренировки на «Чадуэлл-Хит» игроки первой команды пришли пожелать нам удачи и порасcпрашивать об ответном матче на «Аптон Парк». Харри и все в клубе поддерживали и наставляли нас. Во время разминки перед игрой я посмотрел на трибуны и был удивлён тому, сколько людей пришло нас поддержать. «Аптон Парк» гудел. Были открыты только три из четырёх трибун, так как в клубе считали, что хватит и этого. Однако из-за того, что не все болельщики успели рассесться на трибунах, даже отложили начало матча. Восточную трибуну всё-таки открыли, но там были просто ворота и не было турникетов. Так что людям приходилось обойти стадион, чтобы туда попасть. Когда мы начали играть, они всё ещё проходили на свои места. На матче царил организованный хаос. Я никогда не забуду ту атмосферу. Все на трибунах пели так, будто это был большой матч Кубка Англии.
Мы были очень сплоченным коллективом с невероятным командным духом. Мне нравится вспоминать о той команде, ведь там было много хороших игроков, не только Джо Коул. У нас в воротах был Стив Байуотер. Я никогда в жизни не видел более уверенного в себе человека. Это была привлекательная, а не отталкивающая уверенность в своих силах. Когда его позвали на тренировку с первой командой, он крикнул лишь: «Им мне не забить». Конечно, он пропустил и пропустил много. И всё же он был просто шикарным голкипером для своего возраста, на голову выше остальных. «Вест Хэм» подписал его из «Рочдейла». Он был великолепен. Однако его постоянно мучали проблемы с запястьем. Помню разочарование Байуотера, когда он в очередной раз сломал ладьевидную кость (прямо под большим пальцем руки), что окончательно выбило его из колеи. Очень шумный малый. Он поговаривал: «Защищайте углы. Не волнуйтесь, ребята, я выйду на этот кросс с уверенностью поезда». Когда была подача с фланга, он выбегал с шумом «Чух-чух» и забирал мяч.
Мы играли в хороший футбол. Тони Карр всегда призывал нас играть от обороны. У нас в защите выступали Террелл Форбс, Стивленд Ангус и Айрикпен — мощные футболисты атлетичного телосложения, которые любили обороняться и пасовать. Когда Стиву было еще 15 лет, все в «Вест Хэме» окрестили его «новым Рио». Он был быстрым, мощным игроком, который мог играть обеими ногами. Несмотря на все его качества, он так и не смог пробиться в первую команду. Хотя потом он всё же провел несколько неплохих сезонов за «Кембридж Юнайтед».
Команда играла быстро и широко. Ньютз был очень быстр и великолепно играл на фланге обороны. Однако перед финалом кубка он получил травму, и его место занял Сэм Тейлор. Он отлично провёл матч. Насколько я знаю, он до сих пор работает в фонде клуба. Я вспоминаю ту команду, и мне кажется, что это всё было только вчера. С ней у меня связано много эмоциональных воспоминаний, ведь мы были не просто одноклубниками, мы были друзьями. Мы играли с улыбкой на лице, наслаждаясь лучшим временем в жизни. Мы жили на одной волне. Мик невероятно играл в центре поля, одинаково хорошо действуя, что правой, что левой ногой. И, конечно же, у нас был великолепный Джо Коул. Рич играл впереди. Берти Броули был хорошим талантливым левоногим нападающим, которому, возможно, просто не хватило навыков, чтобы выступать за клуб Премьер-Лиги. Свою карьеру он провел за любительские клубы «Хейбридж Свифтс» и «Доркинг Уондерерс».
В финальном матче мы наслаждались игрой, действуя как единое целое. Я мощно пробил издали, но угодил в перекладину, после чего лишь удивленно осмотрелся по сторонам, а Мик рассмеялся. Все казалось каким-то нереальным. В следующий раз я пробил по воротам с левой ноги после передачи Рича и всё-таки забил. В тот день все шло как по маслу. Мы были единым целым.
Даже сейчас та победа со счётом 6-0 является одним из моих лучших футбольных воспоминаний. Кто-то показал мне обзор игры от Times, который вышел на следующий день. «Каррик и Коул — представители одной из самых талантливых молодых команд в истории Англии со времен „деток Басби“ и „птенцов Ферги“». Серьёзное заявление, но мы действительно были такими. Да, мы победили в молодёжном Кубке Англии, а не в Лиге Чемпионов, но это был чертовки важный трофей для нас. Неделю спустя мы победили в Премьер-Лиге до 19 лет. То поколение «Вест Хэма» представляло собой единый сплоченный коллектив. На следующий день после ответного матча финала мы отправились на лёгкую разминочную пробежку по «Чадуэлл-Хит», где на одном из полей увидели Иана Райта, бьющего по воротам. Райти никогда не был тихим игроком, не так ли? Когда мы приблизились к воротам, он начал на радостях вопить как сумасшедший — вот настолько он был рад за нас. В этом был весь «Вест Хэм», команда, где все радовались твоему успеху. Нам понравилась его реакция. Она стала для нас зарядом энергии и уверенности в себе. Когда мы уже пробежали мимо, я обернулся и остановился посмотреть, как он и дальше бил по воротам. Я все думал, каким сумасшедшим мастером удара он был. Он был моим кумиром, образцом для подражания. Мне нравилось, что он наслаждался игрой, но особенно по душе мне были его празднования. Грэм и я копировали его игру еще у себя дома в саду. Мне так нравился Райти, и я был просто счастлив, что такой особенный игрок выступал за нас. Это было важным достижением. И всего через два месяца после этого эпизода я начал тренироваться с ним бок о бок.
