15 мин.

Все большие реформы российского футбола: война после распада СССР, лимит, сокращение, расширение, опять сокращение, осень-весна

197

Было весело.

Реформы российского футбола по плану от Hypercube – нечто новое по сути и глубине, но это вовсе не первая попытка что-то изменить. После развала СССР клубы, лиги и РФС все время что-то придумывали – но не все помогало. Ниже – основные повороты в истории чемпионата России.

Первый чемпионат с 20 клубами и переход на 18. Война за власть Колоскова и Кавазашвили

Первый чемпионат после развала СССР организовывали в тотальной неразберихе. В 1991-м в высшей советской лиге было всего 6 команд из РСФСР, и это создавало проблемы: кем заполнять остальные места? А тут еще многовластие. Руководить всем хотели и Федерация футбола РСФСР (которая хотела провести открытый чемпионат России с клубами из стран СНГ и Кубок Содружества), и новосозданная Всероссийская ассоциация футбола во главе с Анзором Кавазашвили (а стоял за ним босс «Асмарала» Аль-Халиди, проект поддерживали также Валентин Иванов и Виктор Понедельник), и Российский футбольный союз, который открыл Вячеслав Колосков.

От варианта с открытым чемпионатом сразу отказались: руководители московских клубов, которые были безоговорочными лидерами российского футбола, не захотели участвовать в чемпионате СНГ и потребовали независимости. Осталось два варианта: ВАФ Кавазашвили и РФС Колоскова.

ВАФ реагировала быстрее: первой провела всероссийскую конференцию, объявила о регистрации в Минюсте, направила документы в ФИФА и УЕФА – лично тогдашним президентам Жоао Авеланжу и Леннарту Юханнсону.

Но Колосков быстро отреагировал. Вот его воспоминания.

«У Кавазашвили было больше знакомств в административных и исполнительных органах, и у него была возможность притормозить нас. На мое счастье, мой близкий знакомый Виктор Илюшин тогда был первым помощником Бориса Ельцина, и через него удалось буквально за две недели достучаться до президента и зарегистрировать устав РФС. Потом уже пошла работа».

Конечно, Колосков немного хитрит. Он был главным футбольным функционером СССР (и именно благодаря ему Россию, а не Украину, первой приняли в ФИФА и признали правопреемницей советской сборной), поэтому связей у него тоже хватало. Он оперативно созвал конференцию, куда съехались почти все те же лица, что и были на собрании, где создали ВАФ – и они не смогли отказать Колоскову.

Так выбор был сделан. Функционер за несколько дней перетянул большинство на свою сторону – и 8 февраля 1992 года на свет появился РФС. На всероссийской футбольной конференции приняли не только это решение, но заодно и создали ПФЛ, которая фактически прекратила свою футбольную деятельность только в 2021-м.

Кавазашвили потом признавал, что все решили международные знакомства Колоскова.

«В итоге окончательного подтверждения от ФИФА мы так и не дождались, а вот РФС был принят в ее ряды моментально. Сказались личные связи Вячеслава Ивановича – у него до сих пор прекрасные отношения с руководителем ФИФА Йозефом Блаттером. Для Блаттера Колосков – просто воплощение законности», – говорил Кавазашвили. 

Более того, Кавазашвили утверждает, что вокруг нового чемпионата России гулял криминал: «Грозились расправиться с моей дочкой-школьницей. А вообще детали покушения на мою семью обговаривались в бане — об этом я узнал позже. Пришлось нанять охрану».

Из высшей лиги СССР осталось 6 российских клубов, так почему же в первом сезоне нового чемпионата получилось 20 команд? При создании лиги нужно было собрать мнение большинства, а многие российские команды в последнем советском сезоне были в низших лигах. 

Их не устроило первое предложение (14 команд) – так вне чемпионата остались бы клубы, вылетевшие из первой лиги и вышедшие в нее из второй. Чтобы не давать повода для бунта, в первый сезон заявили 20 команд (чемпионом предсказуемо стал «Спартак», сильнейший в советское время клуб из РСФСР). Среди тех, кого подняли в высшую лигу из низших, были «Зенит», «Кубань» и «Крылья Советов». Причем самарцы в последнем чемпионате СССР заняли лишь второе место в своей группе второй лиги (третьего по рангу дивизиона).

Кстати, турнир уже проводили по группам (почти Hypercube). Дело в том, что при первоначальном запуске чемпионата, когда речь шла о чемпионате СНГ, предполагалось, что вместо гладкого чемпионата команды разобьют по географическому принципу на две группы, а уже потом по четверке лучших из каждой группы зарубятся в финальной пульке за чемпионство и еврокубки, а остальные – за то, чтобы не вылететь. Основной причиной были финансы – денег на поездки по стране тогда было мало. Именно поэтому, кстати, пул московских клубов и отказался от участия в чемпионате СНГ – они посчитали, что слишком высоки риски срыва матчей.

Колосков использовал именно эти наработки при запуске первого чемпионата России – он посчитал, что формат с группами и вторым этапом «свел бы на нет проблемы договорных матчей». Ну и времени на создание чего-то нового просто не было.

А уже с сезона-1993 число команд сократили до 18 и вернулись к гладкой схеме – каждый играет с каждым в два круга. «Если решение о формуле чемпионата-92 принималось в условиях дефицита времени, то чертеж ближайшего будущего российского чемпионата дискутировался на всех уровнях в условиях стопроцентной демократии», – говорил генсек РФС Владимир Радионов.

Сокращение до 16 клубов: договорные матчи и скандальный вылет «Океана»

Движение к сокращению продолжилось и через год – все по тем же причинам: для повышения конкурентности чемпионата.

Для перехода на 16 клубов организовали переходный турнир, который получился скандальным. 14-е, 15-е и 16-е места сыграли с тремя победителями зональных турниров первой лиги – и поскольку там оказались аж две команды из Приморского края («Океан» и «Луч»), некоторые предположили, что дальневосточников просто хотят слить через закулисные игры.

Неизвестно, как все было на самом деле, но путь команды из Находки вниз получился очень скандальным. Вот показательная история: во время матча с «Крыльями Советов», где «Океан» вел в счете и мог спастись, но пропустил нелепый гол из-за ошибки вратаря Юрия Шишкина, форвард команды Олег Кокарев рванул к скамейке и высказал тренеру Александру Аверьянову-старшему, что Шишкин сдает матч.

«Вся трибуна слышала, что сказал Олег, – рассказывал вратарь Дмитрий Гуленков. – Но мало кто слышал, что ему ответил Аверьянов. Он сказал: «Пускай запускает». И остался таким же спокойным».

Сам Кокарев был убежден, что игру сдавали: «Игра была сдана. Без вопросов. И, конечно, Аверьянов об этом знал. Без ведома тренеров подобные вещи редко делаются».

Когда Шишкин запустил и второй мяч, то за 10 минут до конца матча Кокарев ушел в раздевалку, а капитан Владимир Бондаренко снял повязку и бросил ее на поле. «Еще в первом тайме ко мне стали подбегать самарцы и говорить, мол, чего ты напрягаешься, матч нами уже куплен, – говорил после игры Бондаренко. – Во втором тайме тренер «Крыльев» Антихович зачастил к нашей скамейке и стал перекидываться словами с Аверьяновым. Здесь-то Шишкин и начал пороть».

Сам Аверьянов отвергал все обвинения и перекладывал их на Кокарева с Бондаренко – мол, они сами хотели слить тренера, поэтому все и придумали. Была и версия, что так решил подзаработать президент клуба Юрий Меринов, потому что шансы спастись у находкинцев были минимальными, а вот с финансами были трудности.

«Последний тур за право выступать на будущий год разорил бы любую букмекерскую контору. Все матчи принесли тот исход, к которому склонялись не только специалисты, но и уже поднаторевшие в отечественной футбольной бухгалтерии болельщики», – так говорилось в тексте еженедельника «Футбол», который подвел итоги переходного турнира.

Возвращение 18 клубов: продавили клубы из регионов (но через два года передумали)

Кстати, в 1994-м после конфликта Николая Толстых с Вячеславом Колосковым решили, что команд в Высшем дивизионе маловато – и с 1996-го добавили еще две, вернувшись к 18, которые были в 1993-м.

Одним из главных действующих лиц того времени был директор «Ротора» – Рохус Шох. Он вспоминал, что о расширении чемпионата мечтали клубы из регионов. «Региональные клубы действительно были инициаторами того расширения, – рассказывал Шох «СЭ». – Вы же понимаете, у нас огромная страна. И весь футбол держится на регионах. Наши топ-клубы и детские академии в большинстве своем подпитываются воспитанниками оттуда. Там, в таких городах как Самара, Волгоград, Воронеж, где есть традиции, тоже хотят видеть большой футбол. Мне кажется, это справедливо».

РФС одобрил расширение лиги и добавил ПФЛ полномочий в составлении регламента. Но 18 команд продержались всего два года – уже в 1998-м Высший дивизион вернулся к 16 клубам. Как раз в те годы вводили систему лицензирования, и это стало одной из причин, по которым изменения откатили. Клубам просто не хватало денег для соответствия стандартам.

«За два года даже региональные клубы, продавившие инициативу, признали, что играть 34 тура очень сложно, – рассказывал Толстых. –  А лицензирование 1997 года показало, что клубов, соответствующих требованием высшей лиги даже меньше, чем 16».

Создание РФПЛ: топ-клубы захотели независимости, потому что низшие дивизионы их ограничивали

На рубеже веков сформировался пул топ-клубов чемпионата России, который не устраивала ПФЛ Толстых как организатор чемпионата России.

Как все работало при Толстых: ПФЛ организует все профессиональные соревнования, все ее участники – члены с правом голоса, поэтому клубы Высшего дивизиона зачастую оставались в меньшинстве: в том же вопросе расширения чемпионата-1996.

Поэтому совет президентов клубов Высшей лиги собрался и принял решение о создании новой структуры.

«Меня и президентов других ведущих клубов России совершенно не устраивала ситуация, когда судьбу наших клубов решали представители первого и второго дивизионов. А именно так происходило на конференциях ПФЛ. Всем понятно, что перед «Спартаком», «Крыльями Советов», «Локомотивом» стоят другие задачи, нежели перед «Волочанином» из Верхнего Волочка (Sports.ru – судя по первоисточнику, Мутко сказал именно так, правильное название города – Вышний Волочек), – говорил в 2001-м босс «Зенита» Виталий Мутко. – Футбол сегодня выполняет не только социальную функцию в регионах, но и представляет собой серьезный бизнес, который требует новых ресурсов, новых людей, новых идей.

Последней каплей стало решение конференции ПФЛ о проведении в этом году [2001-м] турнира дублеров. Представьте: собрались представители 235 клубов из разных городов и проголосовали за то, чтобы 16 клубов высшего дивизиона проводили чемпионат дублеров. Это же абсурд!».

Поэтому РФС согласился с топ-клубами и создал новую лигу – Российскую футбольную премьер-лигу (очевидно, с отсылкой к АПЛ, которая существовала с начала девяностых). Ей он отдал право организации Высшего дивизиона по примеру других стран. Так и появилась нынешняя РПЛ (а турнир дублеров, кстати, просуществовал очень долго).

Вот что говорил Вячеслав Колосков в интервью «Р-Спорту»:

«Это было правильное решение, поскольку сами участники определяли свое будущее и правила, по которым они будут жить. Когда Профессиональная футбольная лига, объединяющая три футбольных дивизиона, стабилизировалась, осталась одна организационная проблема: ведущие клубы страны всегда находились в меньшинстве, по причине чего не могли на общем собрании ПФЛ принять нужное для них решение. 

Это касалось телевизионных контрактов, вопросов регламентов и переходов футболистов и т.д. Большинство клубов первого и второго дивизиона блокировали идеи клубов высшей лиги. По этой причине я решил разделить лиги».

Первым президентом РФПЛ стал Виталий Мутко – до 2003 года он совмещал посты, а потом сосредоточился на лиге и (впоследствии) на РФС.

Лимит на легионеров стабилизировал игровое время россиян – но первая версия получилась провальной

О лимите в РПЛ (в низших дивизионах он появился еще в конце 90-х) заговорили в 2002-м – после провала на чемпионате мира в Японии и Корее. Тогда посчитали, что выбор игроков для сборной маленький, нужно давать местным больше игрового времени – в том числе и ограничивая дорогу для иностранцев.

Дело в том, что в 90-е и начале нулевых игровое время российских футболистов пугающе сокращалось (доля падала ниже 50%), и введение лимита – вполне естественная реакция на процесс. Неизвестно, как глубоко бы провалилась кривая без ограничений, но известно, что именно лимит ее стабилизировал.

Лимиту больше 15 лет, повлиял ли он хоть на что-то? Ищем зависимость на графиках

Вот объяснение Колоскова, который, кстати, признавал, что РФС изучила опыт лимита АПЛ, но посчитала его слишком сложным и сделала наоборот: «За лимит выступают все. В том числе РФПЛ. У нас вряд ли возможна ситуация как в Англии, где для получения разрешения на работу необходимо определенное количество выступлений за сборную. Мы пойдем по пути численного лимита. Моя позиция: на поле одновременно должны находиться не менее шести футболистов, имеющих право играть за сборную команду России. Это, кстати, могут быть и легионеры, не заигранные за сборные своих стран».

В 2004-м лимит утвердили. Обсуждали несколько вариантов: от «8+3» (не считая граждан стран СНГ) до «6+5», но со смягчающим уточнением – от статуса легионера освобождались иностранцы, которые сыграли больше 10 матчей за сборную за два года. Последний вариант и утвердили, но только словосочетание «за два года» по пути исчезло – именно поэтому «Динамо» смогло выпустить в старте только иностранцев на тот самый матч с «Москвой».

В 2005 году президентом РФС стал Виталий Мутко, и через три дня после динамовского матча он выступил: «Возмущает не сама ситуация с 11 легионерами, а другое. То, что с молчаливого согласия РФС и при бездействии руководства Премьер-лиги удалось протащить регламент с липовым лимитом на легионеров. На поле выходят 11 иностранцев, а оказывается, что они и не иностранцы вовсе. Мы приведем лимит в порядок, нравится это кому-то или нет, заключены контракты или нет – мы будем действовать в интересах страны».

И лимит действительно стали ужесточать – уже с 2006 года. 

История лимита: от липовых правил нулевых до согласования с властью

Внезапный переход на «осень-весну» от Фурсенко (хотя клубы просили РФС за 5 лет до этого) и негодование Мутко

Кажется, эта реформа изначально была одной из самых противоречивых, хотя ее взвешивали больше пяти лет. Что интересно, президент РФС Вячеслав Колосков, который предположил возможный переход, сам не был его сторонником. В конце 2004 года он дал пресс-конференцию, на которой рассказал, что такая мысль среди членов исполкома есть, но это «бесполезно из-за климатических условий» (кстати, тогда же он говорил и о предложении расширить РФПЛ от президента «Ротора» Сергея Горюнова).

Правда, до 2010-го обсуждение календарной реформы было лишь обсуждением – причем довольно вялотекущим. Лига пару раз обращалась в РФС с просьбой рассмотреть этот вариант (самый серьезный был в 2005-м сразу после прихода Виталия Мутко – общее собрание РФПЛ попросило ввести эту систему уже с 2006 года, но из-за непопадания на ЧМ-2006 тему отложили до лучших времен).

Ее подняли лишь в 2010-м – когда президентом РФС уже был Сергей Фурсенко. 

«Нам нужно футбол развивать, а не стремиться к популистским решениям. Переход на систему «осень-весна» жизненно необходим. Без этого невозможно рассчитывать на дальнейший прогресс, – говорил Фурсенко. – Никаких волюнтаристских решений приниматься не будет. Нужно не диктовать свою волю, а убедить в необходимости перехода на систему «осень-весна» и выработать правильный механизм реализации этого проекта».

Правда, решение получилось немного странным. Вопрос вынесли на заседание исполкома, где утвердили большинством – но в голосовании вообще никак не учитывали мнение основных противников, а именно клубов первого и второго дивизионов, которые были подведомственны ПФЛ.

Главным тезисом в поддержку перехода была синхронизация календаря с европейскими лигами – это должно было привести к росту успехов российских клубов в еврокубках, поскольку при прежней системе клубы ехали в еврокубки часто совершенно в другом статусе, чем в том, в котором туда пробивались – стартовали в Лиги чемпионов и Кубке УЕФА через 9 месяцев после завершения чемпионата России.

«Летом мы набираем пик формы, но в Европе в это время никто не играет, а в декабре, когда проходят решающие матчи, футболисты уже мысленно в отпуске. Без перехода на эту систему мы будем обречены вечно ощущать себя задворками Европы в плане спортивных результатов», – был уверен Евгений Гинер.

Именно президент ЦСКА был локомотивом реформы и приводил больше всех аргументов. Еще один – поля: «Сейчас мы начинаем и заканчиваем сезон по большей части на огородах. При переходе на систему «осень-весна» ситуация радикально изменится: и начало, и особенно конец чемпионата, то есть именно тот его период, когда разворачивается основная борьба за призовые места, будет проходить на полях весьма и весьма приличного качества». Это должно было повысить и коммерческую привлекательность.

Сезон, который стартовал в марте 2011 года, растянулся на полтора года и 44 тура – так много в рамках одного сезона в РПЛ никогда не играли. Сначала сыграли первый этап, а потом команды разбились на две восьмерки.

Одним из главных публичных противников перехода всегда был Виталий Мутко, который тогда уже перебрался в министерство спорта. «Решение фактически было продавлено в интересах топ-клубов. О премьер-лиге подумали, а про остальной обоз забыли ─ про первый дивизион, второй», – говорил он несколько лет спустя.

Программа Фурсенко предполагала обязать всех строить манежи, но они появились лишь у некоторых клубов – а год назад скончалась и зона «Восток» (которую в народе называли не иначе как «Восторг»).

Как вообще перешли на «осень-весна»? Гинер верил в инфраструктуру, а клубы ФНЛ и ПФЛ протестовали и писали Путину

Фото: globallookpress.com/Alexander Chernykh/Russian Look, Viktor Chernov/Russian Look; fc-dynamo.ru; РИА Новости/Илья Питалев, Владимир Родионов, Тутов, Владимир Федоренко

logoНиколай Толстых
logoпремьер-лига Россия
logoСергей Фурсенко
logoВиталий Мутко
logoРФС
logoВячеслав Колосков
logoлимит на легионеров
logoЗенит
logoСпартак